Больше, чем возвращение

Журнал "Казань", № 12, 2012

«А я почти всех узнал»,- сказал Николай Николаевич.

Его не было в Казани двадцать лет, причём последние годы были совсем как в проекте «Последний герой», только когда не на тропическом острове, а в российской глубинке на пороге восьмого десятка нужно не под объективами телекамер, а перед лицом Всевышнего выживать в старом деревенском доме с дровяной печью и протекающей крышей, превозмогая боль и недуги.

Не бывает лёгкого времени, но нужно учиться говорить, обговаривать всё. Устранять недомолвки. Как много хотелось сказать, готовился, подбирал слова… но словно остановил кто-то: не мельтеши.

Всё можно успеть сказать, но не сейчас, сейчас главное - это то, что состоялась встреча Поэта с литературной студией «АRS-поэтика», которую он сам и создал сорок два года назад в Казанском университете. Встреча Поэта со своим старым новым миром. Примерь-ка его на себя, Николай Николаевич. …Возьми снова на себя всё внимание аудитории, в которой через одного подряд искушённые в словесной пахоте люди - тягловые журналисты, действующие писатели, почитай независимые издатели, всё повидавшие преподаватели университета, юристы, о которых вообще лучше промолчать, можно сказать, весь цвет пишущей и читающей казанской интеллигенции. …Покриви душой, подпусти злости, посмотрим, как тебя воспримут твои друзья... Да, слушать и выступать не простая работа. Но Поэт и Слушатель сделали её честно.

Это была уникальная встреча. Потому что возвращение Николая Беляева в Казань уникально, потому что, как говорит академик Наиль Мансурович Валеев, сошлись звёзды. Но это он скромничает, не звёзды сошлись, а сила, разум и сердце. Квартиру, чтобы Николаю Беляеву было куда вернуться, выделил Президент Татарстана, после того как вышла его книга о художнике Алексее Аникеенке «Поэма солнца», тираж которой оплатил Наиль Валеев. А переезжать ему помог Дмитрий Бикчентаев с друзьями-арсианами первого призыва Сергеем Бальцером, Борисом Гинзбургом и Романом Перельштейном, и был ещё кто-то пятый, фамилии которого я не знаю, но дай ему Бог здоровья на пятерых.

Вот так бы во всём у нас в жизни сходилось. Я снова окидываю мысленным взором собравшихся в 211-й ­аудитории главного корпуса университета, где по средам собираются поэты, и думаю: они ведь сообща и не такое могли бы сотворить. Ведь они и есть культурное сообщество, можно сказать, горячее сердце и холодный разум. Но сколько же здесь бывает дурно‑толков, ревности, взаимного недоверия, достаточно и обрывка фразы, чтобы разразилось «не общаться вовеки» или «дружить против». Чего же не хватает? Точки сборки? Ясной идеи, куда же нам двигаться?

А неужели не ясно, что Казань и Татарстан тоже сегодня место сборки, куда со всех концов мира едут люди. И остаются здесь, и, оставаясь жить, не становятся ни казанцами, ни татарстанцами,- непонятно кем становятся... Как выразился, выступая в доме Аксёнова в начале ноября, Дмитрий Быков, современный город превращается в «человейник». С насилием за стенами квартир, с хамством на дорогах. И наши друзья, знакомые, дети, отрываясь от своей среды, начинают ассоциировать себя с коробками, кварталами, скинами, антифа, pussy, национал-патриотами, религиозными борцами. Утрачивая свою социальную и национальную культурную идентичность и адекватность, превращаясь в орудие уличной политики, или, наоборот, замыкаются, как в инфекционный карантин, во внутреннее пространство своих комфортных домов и современных автомобилей,- но здесь-то их тёпленькими берут радио, Интернет и телевизор.

Так что возвращение Николая Беляева - это не просто возвращение, это знак нового времени. Знак возвращаться тем, кто уехал в трудное время. Нашёл себя, научился в других краях чему-то новому. Знак того, что в Казань можно приезжать впервые, чтобы добиться чего‑то в жизни, жить спокойной благополучной, культурно‑насыщенной, защищённой жизнью в регионе с развитыми социальными программами и здравоохранением.

Это как-то жизненно тонизирует, если вдруг подкатила усталость, понимаешь, что есть рекламные проекты, а есть люди, и ясно - где настоящее. Когда слышишь и понимаешь: ну вот, слава Богу, есть в этом мире что-то неизменное. И сердце, и голова на месте, и завтра я встану с утра полный сил и сделаю, чтобы моя страна стала хоть на чуточку лучше, сильнее и пригоднее для стихов.