Видео дня
-
Безграничная благодарность
Автор слов и музыки песни – Ландыш Фазуллина Перевод на русский язык – Альбина Абсалямова
-
Обзор апрельского номера журнала «Казань» в программе «Здравствуйте!» на канале «ТНВ»
Рассказывает главный редактор журнала «Казань» Альбина АБСАЛЯМОВА.
ЧИТАЛКА
"Это мальчики про войну, а девочки про любовь..."
Журнал "Казань", № 2, 2016 *** Это мальчики - про войну. А девочки - про любовь. Говори. Защищай страну. Голову приготовь- ся сложить, и всё остальное - тоже. А мне - ворожить, любить, Решать, кто теперь дороже: Ты один или вся королевская рать, Внешний мир со всеми его сюжетами... Ты-то...
Журнал "Казань", № 2, 2016
***
Это мальчики - про войну.
А девочки - про любовь.
Говори. Защищай страну.
Голову приготовь-
ся сложить,
и всё остальное - тоже.
А мне - ворожить, любить,
Решать, кто теперь дороже:
Ты один или вся королевская рать,
Внешний мир со всеми его сюжетами...
Ты-то хочешь туда, спасать.
А я - не думать об этом.
***
Репка-сурепка-прочая сор-трава
Снова пробьётся там, и везде, и всюду.
Как ни борись с ней, ни заявляй права,
Снова пробьётся и пробиваться будет.
Брось эти игры в спасение всей земли,
Мальчик, мой мальчик, к чему, для чего бравада?
Там, на Казанке, замёрзшие спят корабли.
Сходим посмотрим? «А большего мне не надо».
***
А счастье так хрупко, редко,
Почти что недостижимо.
А ты - про войну, разведку,
Про взрывы торпед, ракет...
Синичка на тонкой ветке -
Мила и невозмутима.
По-твоему, все мы в клетке.
По-моему, клетки нет.
***
Термин «вечная мерзлота» как специфическое геологическое явление был введён в научное употребление в 1927 году
основателем школы советских мерзлотоведов М. И. Сумгиным.
В википедии пишут о «первом советском
мерзлотоведе».
Пусть не первая. Пусть далеко до победы.
Только всё-таки многометровый слой
Растопим, несмотря на объём и характер злой.
Только дело здесь вовсе не в том, чтоб найти
подход,
Чтоб построить какой-нибудь
лёдоотпариватель-самоход -
Чтоб заставить ходить его взад и вперёд,
и туда, и сюда,
Добиваясь от снега и льда состоянья «вода».
Нет, здесь нужно иначе, другие нужны шаги,
Ну и что, что она теоретик, никогда
не видавший тайги -
Априорным путём тоже можно дойти туда,
Где не просто «таянье льда и вода»,
а - живая вода.
***
Ну, о чём ты? О долгой большой зиме?
В Салехарде, в Надыме, на Колыме?
О буранах, о ветре, не знаю ещё о чём,
О «не станешь моим плечом...»?
Понимаю - и даже не жду плечо.
Про тебя ведь - «холодно», не «горячо»,
Про тебя ведь «сугробы», «торосы», «льды» -
То есть всё, о чём пел Бельды.
***
и вдруг - «штормовое предупрежде...»
а я и не знала, что он - везде.
во всём этом ветре, буране, внутри,
смотри: не смотри, не смотри, не смотри.
ну что там увидишь, когда метёт,
когда штормовое, и всюду - лёд,
точнее, снег, то есть разом - всё.
и не спасёт тебя, не спасё...
***
Здравствуй, снег!.. Мельтешенье, порханье, круженье,
Ожиданье того, что случается только в метели:
Эти хлопья везде! - никакого толканья, движенья,
Никакого томленья, ворчанья, лежанья в постели.
Здравствуй, снег! Обожанье, сиянье, свеченье,
Отраженья внутри и вовне, в куполах и витринах:
Только хлопья везде! никакого сомненья, леченья -
Никакого грущенья о следствиях и о причинах.
***
Там, на двенадцатом этаже,
Пальцем водить по стеклу.
Думать: зима наступила уже
Или молчит в углу?
«Как там, пора заявлять права,
Или нельзя пока?
Может, ещё - разгуляй-трава,
Не-замерзай-река?
Может, пускай этот город сер,
Не убелён почти?
Может, не стоит из высших сфер
Снег на него трясти?..»
Глупость, подстрочник, эскиз, канва,
И - по стеклу - рука:
«Пусть гололёд. Замерзай, трава,
Не шевелись, река».
***
Пусть долгий-долгий снегопад:
Пусть день, пусть два.
И всё, как век тому назад.
Четверг? Среда?..
Пусть не закончится метель,
Не вспыхнет свет.
И даже слов - «июнь», «апрель» -
Не будет, нет.
***
Этот «внезапный» снег ругает весь город.
Весь город мечтает о таянии ледников.
А ей так хочется, чтоб и метель, и холод,
И чтоб никаких ворчаний о вреде снегов.
«Вот,- говорит она,- в нелюдимом парке
Нет никого на свете: им кажется, там темно,
Зябко, сугробно, совсем никогда не жарко,
Трудно ходить, и всякие прочие «но».
Там,- говорит она,- фонари и летящие хлопья.
Там, говорит… или пишет? - стихи? письмо? -
Нет никого… Но, может быть, Вы придёте?
Может быть, может быть, может быть,
может быть, мо...»
***
Она говорит: «Даже здесь я слышу
Все эти звуки, вибрацию волн,
Весь этот шелест, весь дождь по крыше,
Весь этот ветер со всех сторон».
«Вот,- говорит,- у тебя там море,
А здесь, у меня, материк, и там
Ты - по-английски - тихонько: «sorry...»
А я - по-татарски: «сине яратам...»
***
«Счастье похоже на Самарканд,
Или - на Марракеш».
Помнишь, контрольный - за четверть - диктант?
«Воздух прозрачен и свеж...»
Воздух прозрачен, как в классе седьмом,
Помнишь, столетье назад?
Мы на Островского, старенький дом,
Дети и сад-палисад.
Дети смеются, колонка, вода.
Помнишь, скамейка? Сидим.
Ты предлагаешь: «Давай в города?
Дели, Иерусалим».
Дели! Иркутск, Кишинёв, Воркута -
Помнишь, как ты говоришь:
«Встретимся завтра у школы с утра
И завоюем Париж?»
И завоюем! Сто тысяч надежд!..
Помнишь? А ну, перестань:
«Счастье похоже на Марракеш,
Ну, и - чуть-чуть - на Казань».
***
А сердце в ломбарде ценится высоко:
Сдай - и получишь всё, что угодно взамен.
Вот, например, на полке бутылка «Вдовы Клико»:
Она никогда не кончится. Пей и не знай проблем.
Или вот генератор случайных чисел:
Включай его - и выбирай любого.
Те, кто покуда с сердцем, сердятся - что, мол,
за игры в бисер,
А те, кто уже без сердца, весьма довольны обновой.
И вот она соглашается на генератор,
И он выдаёт ей героя с руками хирурга.
И руки хирурга, пожалуй, нежнее пальцев того,
кто когда-то...
А, впрочем, она без сердца - и не вспоминает
про Демиурга.
Но тут возникает в ломбарде весьма именитый клиент,
И забирает сердце - то, что она отдала.
Сердце трепещет и бьётся, и говорит: «Момент!
Уж я расскажу тебе, как обстояли дела!»
И клиент, что, как Данко, держит сердце в ладонях,
Узнает всю правду: как был Демиургом,
Как она никого, никогда, естественно, кроме...
(Впрочем, пальцы всё же нежней у хирурга)
Сердце ему говорит: «Ты послушай, послушай!
Разве имели значенье порханья, круженья её?
Как ты посмел подумать, что можешь быть ей не нужен?!
Как ты посмел отречься и сгинуть в небытие?!»
И он изучает сердце, и видит рубцы и заломы,
И сердце ему кричит: «Это ты виноват!
А впрочем, что толку думать, что было бы всё по-другому,
Меня-то обратно не вставить - так что, виват, виват!»
***
...но вскоре в этой истории появится кто-то третий.
Его триумфальный выход уже предрешён ружьём,
Аннушкой, режиссёром... Он выехал, скоро встреча,
А героиня плачет (под саундтрек с дождём).
Если нажать перемотку, можно увидеть сцену:
Вот её нежный ангел, бесплотный, как чья-то тень.
Она его в губы, в шею, а он - то ли знает цену,
А то ли не знает вовсе - и тень, как всегда, на плетень.
Она к нему так и эдак, и пишет, и вновь не пишет,
И дышит, и вдруг не дышит, и слышит - и вовсе нет,
А он исчезает, тает, живёт на одних афишах,
Но всё же - на дальних крышах - нет-нет
да мелькнёт силуэт.
А этот, который рядом, с ним вроде бы всё в порядке,
Но он бесконечно нервен, взрывается и горит.
А ну, удобряй, возделывай всегдашние эти грядки...
(И всё в этом мире шатко... Ну, где же ты, Айболит!..)
А, впрочем, на что ей доктор, она и сама профессор,
Она экстрасенс, колдунья, факир, заклинатель змей,
Она прекращает плакать, идёт к вековому лесу,
И просит - мол, сделай что-нибудь, избавь меня
от цепей.
И в эту секунду выстрел (который ружьё и Анна,
Который ещё вначале предусмотрел режиссёр)
Она поднимает голову - ни ангела и ни фавна,
Ни грустного и ни нервного, а только костёр, костёр.
Но кто ворошит коряги, бросает в огонь поленья,
Подкидывает валежник, смеётся - и лес дрожит?
«Дошла! Героиню в кадр! Снимаем!» И ни движенья!..
Но пламя костра, но ветер, но снег, что ещё лежит...
Следите за самым важным и интересным в Telegram-каналеТатмедиа
Нет комментариев