Слово за слово: о словах 2014 года

Журнал "Казань", № 12, 2014

США, Англия, Германия, Япония и многие другие страны активно включились в игру, которая лишь отчасти является игрой. Прежде чем вступить в новый год, мы символически провожаем старый, нельзя начинать новую главу книги жизни, не осмыслив те слова, которыми пополнилась наша действительность в уходящем году.

В отличие от доинтернетовской эпохи, когда новые редакции словарей выходили приблизительно раз в десять лет (например, примерно с такой периодичностью издавался толковый словарь С. И. Ожегова до 1981 года. После этой даты исправленные и дополненные издания, включающие новые слова, стали выходить чаще), сейчас срок, за который мы можем обозначить и осмыслить функционирование новых языковых единиц, сократился приблизительно до года. Правда, это тоже явно не предел. Приведу только один пример - в начале нынешнего года мы все знали, кто такие титушки (провокаторы на украинском Майдане), однако спустя несколько месяцев после того, как Майдан разошёлся, это слово исчезло из речевого обихода россиян. На появление слова, актуализацию, сравнительно широкую ротацию в речи и полное исчезновение потребовалось менее полугода.

Увеличивается темп жизни, стремительно прибывают вещи и явления, которые необходимо называть. Следовательно, в геометрической прогрессии растёт потребность осмыслить эти языковые процессы, потому что со­здание и закрепление нового слова в языке расширяет нашу картину мира. «Границы моего языка - это границы моего мира»,- считает философ языка Л. Витгенштейн. Мы выставляем новые вешки, точки, через которые будут проходить те или иные прямые или кривые, структурируя новую карту нашего взгляда на мир.

До нынешнего года выбор слов года был вверен в руки профессионалам: лингвистам, писателям, журналистам, лексикографам. В 2014‑м ситуация кардинально поменялась: организованы интернет‑голосования на сайтах Имхонет, «Новая газета», в Твиттере по инициативе телеканала «Дождь».

Традиционно конкурс проводится по нескольким номинациям: «Слово года», «Выражение и фраза года», «Словотворчество» (поиск неологизмов года), «Словосеть» (конкурс на новые слова, связанные с Интернетом). В нынешнем году была также добавлена рубрика «Антиязык».

Совместно с журналом «Казань» мы тоже завели лингвистическую традицию: обобщать результаты голосований, размышлять о выбранных словах года в России, а также выделять слова, появившиеся за год в Татарстане и характерные для нашего региона.

В 2013 году Казань была столицей Универсиады. В связи с этим событием некоторые новые слова вышли за пределы республики и так или иначе встроились в общероссийский оборот. Это были имя символа спортивных игр Барсик‑Юни, выражение U are the world, татарское слово алга (вперёд) и другие. В нынешнем году громких событий международного значения, подобных по своему размаху Универсиаде, в Татарстане не проходило, и тем не менее несколько примеров для обсуждения этот год предложил.

Сначала обозначим мировые тенденции.

В рубрике «Словосеть» англоязычный мир в 2014 году выбрал слово расфрендить - удалить из друзей в социальной сети.

Среди новообразований лидирует глагол «to vape»: «вдыхать и выдыхать пар, производимый электронной сигаретой или похожим устройством». Слово также может жить как существительное: называть процесс курения и само устройство - электронную сигарету. Свой выбор лексикографы объяснили ростом популярности электронных сигарет. Частота употребления слова «vape» резко выросла в апреле 2014 года, когда в Лондоне открылось первое профильное vape‑кафе, а в Нью‑Йорке прошли акции протеста против запрета на курение электронных сигарет в помещениях. Для сравнения, словом года в 2014‑м стало селфи - фотография самого себя, сделанная на камеру телефона или любую другую фотокамеру, обычно выкладывается в социальных сетях.

В шорт‑лист претендентов вошли также слова «normcore» (стремление носить подчёркнуто невыразительную одежду в качестве модной), «contactless» (бесконтактный - о технологиях беспроводного соединения телефона, смарткарты и тому подобных устройств) и «slacktivism» (участие в политических акциях в Интернете, не требующее от человека особых усилий - например, подписание онлайн‑петиций). Это был выбор Оксфордского словаря.

По версии другого словаря английского языка (Collins English Dictionary), словом года стал глагол to photobomb. Слово определяется в издании так: «появляться на фотографии без ведома субъекта». Интересно, что выход в лидеры фотобомбы может рассматриваться как своеобразный ответ на прошлогоднее лидерство селфи. Известно, что тиражирование своего образа в сети (чаще всего как раз при помощи нехитрых автопортретов) нередко вызывает реакцию раздражения, как результат возникает желание испортить чужой кадр.

Что касается ситуации в России, то некоторые из англоязычных слов‑финалистов легко проецируются на российскую действительность. Так, например, из‑за огромного количества «святых войн» в интернет‑пространстве для России понятие расфрендить - удалить из друзей не менее актуально, не случайно в народном голосовании победило словосочетание банный день, означающее день, когда человек чистит свою френд‑ленту от лишних людей. В этой же категории интернет‑фраз интересно словосочетание диванные войска, которое в число финалистов не вошло, но употребляется довольно часто при ироническом переосмыслении процесса форумных битв.

Впервые в этом году автору статьи встретилось слово френдесса - женский вариант слова френд (друг по сети). Явный символ того, что само слово френд именно в значении «виртуальный друг» полностью освоено русским языком и принято в качестве отдельной самостоятельной языковой единицы. Максим Кронгауз на своей лекции о функционировании русского языка в интернет‑пространстве, которая состоялась 30 октября 2014 года в центре «Смена» в Казани, пошутил, что англоговорящим людям гораздо сложнее разграничивать реальных и виртуальных друзей по той причине, что в английском языке для обоих явлений есть только одно слово: Friend. Pусский же язык пошёл по пути заимствования и освоил для нового явления английское слово, чётко разграничив зоны употребления русскоязычного и заимствованного синонимов. «Друг ты мне или просто френд?» - вопрос, согласитесь, звучит драматично.

Мне часто задают вопрос, не пугает ли меня как филолога, как русскоязычного человека, засилье иностранных слов.

- Нет,- отвечаю,- не пугает. Русский язык переживал и времена моды на всё немецкое, и англофилию, и даже двуязычие образованного дворянского сословия, проговорившего на русском и французском языках весь 19 век. Язык сам знает, от чего избавиться, а что ввести в лексикон. Или в вокабуляр? Или в глоссарий? В тезаурус? В общем, оставить в словаре.

А вот выбор между своим и иностранным в конкретной речевой ситуации иногда забавляет.

Как‑то в моей ленте на Фейсбуке промелькнула информация от друга, который играет в музыкальной группе: «Друзья! Вот он наш шоурил! Смотрите, делитесь и обязательно скажите нам, что думаете!» Тот, кто владеет ангийским, разложит слово на составляющие: show + reel. Showreel - это видеоролик, представляющий образцы работы актёра, фотомодели, корреспондента, телеведущего.

Но для русского уха слово шоурил разлагается не так. Существительные с суффиксом ‑ИЛ‑ встречаются в заимствованных словах в основном в названиях животных: крокодил, амадрилл, гамадрил. Уместны ли эти ассоциации с передачей «В мире животных» при анонсе музыкального творчества - решать, конечно, самому автору ролика.

Также скорее всего не приживётся в русском языке слово «шип», калька с английского слова ship, которое занесено в этом году в Оксфордский словарь. Слово пришло из мира кино и означает чувства, возникающие у зрителя, который очень сильно сочувствует какой‑то паре и хочет, чтобы между героями начались любовные отношения. «I will always ship Sherlock and Molly» (Я всегда буду мечтать о том, чтобы между Шерлоком и Молли начались отношения. Фраза из комментариев поклонников британского сериала «Шерлок» с Бенедиктом Камбербэтчем в главной роли). Несмотря на то, что в английском языке слово смотрится вполне уместно (от relationship - отношения), а в русском необходимо целое предложение, чтобы его перевести, и некоторые поклонники сериалов уже пытаются «шипить» полюбившихся герев, жизнь слова «шип» в русском языке без связи с relationship всё же вряд ли будет возможна.

Другие же заимствования чувствуют себя у нас совсем как дома.

Обычно это слова с прозрачной словообразовательной структурой и международными корнями и морфемами. В нынешнем году это феминаци (feminazi) - агрессивное ответвление феминизма.

Если феминистки борются за равноправие, то феминаци - это сексистки по отношению к мужчинам.

Викиот (Википедия+идиот) - тот, кто склонен верить всему написанному в Википедии.

Фейсбучная депрессия - состояние тоски от просмотра чужих фотографий и чтения ленты более успешных друзей.

Кстати, об активном взаимодействии русскоязычного мира с иностранными языками свидетельствует тот факт, что в народном голосовании на сайте Имхонет в рубрике новообразований лидируют глаголы, обозначающие машинный перевод с одного языка на другой: комтолмачить и машперить.

Как отмечают лингвисты, новые слова не всегда приходят в язык поодиночке. Это может быть целая словесная волна, которая характеризует некие серьёзные сдвиги в общественном сознании, связанные с изменениями в самой жизни. Например, в 90‑е годы мы пережили наступление волны бандитской лексики, в 2000‑е нахлынула волна гламурного языка, до сих пор не спадает поток слов из профессионального IT жаргона, который проникает в нашу повседневную речь в связи с постоянным совершенствованием компьютерных технологий.

В 2014‑м мы наблюдали волну лексики, которая связана с информационной войной между российскими и украинскими СМИ и противостоянием Россия - Запад. Вся эта лексика принадлежит к сфере так называемого языка вражды.

Столь же значительное количество негативных именований по признаку на­цио­наль­ности и места проживания, возникших практически одновременно, в нашей истории появлялось, пожалуй, лишь во время Второй мировой войны.

Перечислю по алфавиту: анчоусы, бандеровцы, быдло, ватники, жидобандеровцы, колорады, майданутые, майдауны, москали, рашисты, совки, толерасты, укропы, укры, уралвагонзавод, фашисты.

По этому далеко не полному списку видно, что лишь часть из этих слов не существовала в языке до нынешнего года. Фашисты, бандеровцы, москали, совки - это слова, актуализовавшие своё значение в новых исторических условиях.

Что касается новообразований, то они имеют одну пугающую общую черту. Этнонимы укропы, колорады, анчоусы образованы от названий животных, насекомых или, как слово укропы (образовано от укры), сближены народной этимологией с названием растения (укроп). Это очень показательный симптом. В условиях войны возникает потребность нивелировать тот факт, что речь идёт о живых людях. Процесс формирования оскорбительной или негативной коннотации вокруг того или иного этнонима - процесс возможный, но долгий (например, в конце прошлого века слово жид не считалось оскорбительным или обидным, то же с выражением «русский Ваня» или хохол). Однако в условиях необходимости быстрого формирования негативного значения возникновение оскорбительных этнонимов идёт другими путями, сходными со способами образования инвективной (оскорбительной) лексики (сравни: корова, козёл, селёдка, гнида в значении ругательств). Зоо‑, инсектосемантика и растительная семантика, использованная при именовании групп людей, смещает акценты восприятия: перед нами уже будто бы не совсем люди, а некая общая масса, напоминающая своим поведением животных, насекомых, а то и вовсе траву.

В номинации «Антиязык» победили «вежливые люди» и «пятая колонна». Тему Украины и противостояния с Западом М. Эпштейн, куратор конкурса «слово года», назвал переломной точкой этого года, не случайно вся лексика из номинации «Антиязык» принадлежит к этой лексической группе. В конечном итоге, поиск точек раскола внутри общества («пятая колонна») - это тоже о том же самом противостоянии, о разделении позиций и точек зрения.

Язык - мощный механизм, который перерабатывает самые разные явления, так он «переварил» бандитскую волну, от которой в словаре остались лишь отголоски: стрелка, наезд, терпила, тёрки.

Большая часть слов из бандитского лексикона схлынула вместе с эпохой. Рано или поздно и язык вражды уйдёт с исторической арены вместе с событиями, которые его породили, главное, чтобы это произошло как можно скорее, пока метастазы этого антиязыка не закрепились в головах как единственно возможный способ описания реальности вокруг нас.

В 2014 году как никогда много «топовых» слов, связанных с названием мест, так называемых топонимов. Проведение Всемирной Олимпиады и появление вокруг неё целой инфраструктуры на берегу черноморского побережья выдвинуло в число часто употребляемых географические названия. Sochi.ru 2014, горный кластер Красная Поляна, прибрежный кластер Олимпийский парк. Претендовать на звания слов года эти топонимы не могут, однако именно они составили своеобразные геопривязки года, очертили его хронотоп.

А вот топоним Крым в этом году стал безусловным лидером как по результатам опроса, проведённого телеканалом «Дождь», так и по голосованию, проводившемуся под кураторством лингвиста М. Эпштейна. Победил топоним в сочетании «Крым наш». В слитном варианте написания слово «крымнаш» стало употребляться как единица со своим набором значений: так стали называть людей, которые радуются присоединению Крыма к России. А также в качестве аргумента в споре, здесь чаще всего употребляется слитное написание целой фразы наподобие хештега в Интернете «затокрымнаш».

События вокруг Крыма тоже повлекли за собой волну слов. Самое яркое из них няш‑мяш. Народное голосование на сайте Имхонета предлагало в качестве слова года в номинации «Словосеть» мимимилю (единица измерения милоты в сети «расстояние от котика до котика»). Но всё же наиболее частотным синонимом мимимили и более ранней мимимишности было тоже звукоподражательное слово няш‑мяш. Звукосочетание няш‑мяш связано с образом нового прокурора Крыма Натальи Поклонской и составляет рифму к лозунгу «Крым наш», что обыграно в популярном в сети видеоклипе. Кроме того, оно несёт в себе не одну только чистую идею сентиментального умиления чем‑либо, а за этим случайно произнесённым Поклонской «никаких няш‑мяш» парадоксальным образом уместилась популярная идея мягкой силы.

Как считает М. Эпштейн, победа словосочетания Крымнаш - отражение лишь малой части геополитических событий 2014 года. Народное голосование незаслуженно проигнорировало словосочетание поворот на Восток. 2014 год будет восприниматься именно как часть этого поворота, а присоединение Крыма - только одним из маленьких шагов на этом длинном пути.

Чистые неологизмы 2014 года - это в основном слова, связанные с осмыслением политических процессов, образа мыслей и типов общественного поведения.

Угу‑патриотизм - мрачно поддакивающий, безрадостный, инерционный.

Бла‑бла‑патриотизм - риторический, болтливый, декларативный.

Чур‑патриотизм - охранительный патриотизм, враждебный всему новому и иностранному, близкий ксенофобии.

Цыц‑патриотизм - патриотизм, который пытается заглушить своих оппонентов.

Мирозлобие - злоба на весь мир.

Обсценник - штраф за использование обсценной лексики в медиапространстве.

Есть и слова, связанные с интернет‑активностью, в этом году таких слов меньше, чем в предыдущих конкурсах.

Гуглопытничать - (ср. любопытничать), залезать в гугл из любопытства.

Рейлайксация - чувство приятной расслабленности, сменяющее напряжённое ожидание: «лайкнут или не лайкнут твой пост»?

Также заслуживает внимания слово школляпс - разрушение школьной системы образования.

В области словотворчества в этом году лидируют слова‑антигерои, то есть слова с негативной составляющей значения, что свидетельствует о высокой степени иронии, опасения русскоговорящих людей относительно происходящих в обществе процессов.

Предсказуемо в число финалистов в России вышли слова из области экономики и внешней политики: санкции. И как ответ на них: импортозамещение и оте­че­ственный производитель.

Свой ответ на санкции дали и в Татарстане. Этим ответом стала актуализация бренда, который существует уже более десяти лет: «Сделано в Татарстане». Активировать и максимально популяризовать бренд было решено именно в связи с изменившейся ситуацией на оте­че­ственном рынке товаров.

В качестве названия инновации, появившейся впервые в России, республика осваивает словосочетание и само явление народный инспектор - программа, позволяющая пешеходам фиксировать правонарушения на дорогах и сообщать о них инспекторам ДПС. Предполагается, что проект при участии сознательных граждан существенно повысит качество езды и улучшит общую ситуацию на дорогах. Татарстанцы выходят в рейд самыми первыми.

Несколько интересных словосочетаний и фраз пришли в язык творческих кругов Казани. «НАШ РАШ» - события, связанные с выставкой и юбилеем художника и поэта Рашида Тухватуллина; благодаря звучному названию, узнаваемой и остроумной рифме, а также широкой рекламе в социальных сетях словосочетание закрепилось на слуху. «Делаю интервью с НашРашем». «А это Наш им Раш!». Вполне возможно, что слово будет использоваться не только для обозначения конкретного человека, но в значении, близком к «алаверды», если закрепится в языковом обиходе казанцев.

Афористично отреагировали казанские авторы и на события мировой истории: «Не было, не было и вдруг эбола» (Эдуард Учаров). И - о продолжающемся буме социальных сетей: «Собака лает, френд лайкает» (Вадим Гершанов).

Все слова года - это не просто слова, но символы, слова‑жесты, как выразился М. Эпштейн - «язык высовывает нам язык». Очень любопытно, как некоторые выражения, вполне нейтральные или даже с положительной коннотацией, приобретают противоположное значение. Так произошло со словом «вежливый» в словосочетании «вежливые люди». «Вежливый» стал синонимом словам «грозный, опасный, вооружённый». Лингвисты называют этот процесс энантиосемией. Есть в русском языке группа слов с антонимичными значениями в одной фонетической оболочке: бесценный (имеющий высокую цену и не имеющий цены), одолжить (дать и взять деньги в долг), обнести угощением (дать угощение или лишить его) и другие.

К этой группе слов относятся словосочетания «хороший мальчик / парень», «хорошая девочка / девушка» в значении «удобный человек», «конформный», «обтекаемый», не ставящий под вопрос авторитет руководства, здесь ещё может быть значение лентяй, бездельник, умеющий себя подать и продать.

Из разговора с коллегой‑преподавателем университета в качестве объяснения, почему взяли конкретного сотрудника на кафедру:

- Да, она не дотягивает до уровня университетского преподавателя, но она очень хорошая девочка.

«Хороших мальчиков целый отдел, а работать некому».

«Хороший человек» в ироничном смысле употреблялся и раньше. Спасибо друзьям и френдам из моих соцсетей, которые подсказали примеры, ко­гда я вынесла вопрос на обсуждение: например, у группы «Лицей» была песня «Хороший парень и больше ничего», статья «Ненавижу хороших людей» Дмитрия Соколова‑Митрича: «Не знаю, есть ли ещё в каком‑нибудь языке словосочетание «хороший человек» - в том значении, в каком оно звучит по‑русски. Чтобы понятие «хороший» не было синонимом слов «достойный», «ответственный», «уважаемый» и вообще никак не аргументировало столь высокую оценку персонажа». Также всем известно выражение «хороший парень - не профессия» как калька с английского «nice guy is not a profession».

Однако именно в последний год словосочетание «хороший человек», превращённое в свою противоположность, всё чаще попадает в двусмысленные ситуации в связи с тем, что положительное и отрицательное значения слова «хороший» в контексте нередко бывают неотличимы.

Так, говоря о ситуации в современной прозе, филолог и писатель из Санкт‑Петербурга Андрей Аствацатуров, который выступал в Казани в центре «Смена» в рамках фестиваля интеллектуальной литературы 13 декабря, на вопрос о творчестве одного из современных авторов ответил: «Он хороший человек, хороший писатель». Ответ этот вызвал явное напряжение среди казанской публики, в том числе и автор не сразу понял, как реагировать.

В своей блестящей лекции об основных направлениях в современной прозе Аствацатуров говорил о том, что «литературная коррупция и падение интереса к литературе идут друг за другом», однако на вопрос об одном из заведомо спорных авторов, которого, по предположению, наградили премией незаслуженно, он ответил словосочетанием «хороший человек», очерчивая круг «свой‑чужой».

Отметив столь острую реакцию, я решила внести словосочетание «хороший человек / девушка / парень» в число слов антиязыка. Формирование понятия началось задолго до 2014 года, но, судя по всему, в самостоятельную единицу оно превратилось именно сейчас.

В языке сформировался определённый концепт сотрудника, вообще человека, занимающего ключевые позиции, в первую очередь это должен быть хороший человек. О том, что это понятие заняло свою языковую нишу, свидетельствует тот факт, что у него появился антоним: профессионал. Профессионал чаще всего не удобен, он требует определённых условий труда, оттеняет одним своим присутствием работу других, и если даже никого не собирается подсиживать, выглядит опасным, а потому, судя по всему, «нехорошим». В разбиравшемся случае, видимо, известный критик попал под диктат языка, употребив словосочетание с формирующейся энантиосемией и неочевидным значением. И язык тут же поддразнил его.

Это, конечно, тоже опасный симптом, свидетельствующий о коррумпированности не только литературы, о чём говорил санкт‑петербургский филолог, но и других сфер деятельности, сокращении возможностей социальных лифтов, всё большей и большей поляризации общества. А самое главное, свидетельствующий: мы запутались, что хорошо и что плохо. Одним словом, какое время, такой и язык, и даже профессиональный филолог не всегда может совладать с ним.

В целом ситуация со словами года в 2014 году демонстрирует высокий уровень напряжённости в обществе, активно подогреваемый средствами массовой информации. С другой стороны, не может не вселять оптимизма большое количество слов‑жестов, слов с высоким уровнем иронии к самим себе, к происходящему вообще, что свидетельствует об активном сопротивлении общественного сознания россиян негативным процессам. Это вселяет надежду на то, что слово за слово всё‑таки не зайдёт слишком далеко.