Жажда неведомого

Предисловие к нему он начал так: «Большинство словарей - толковые, они толкуют, объясняют основные значения включённых в них слов. Мне довелось задумать словник бестолковый: собранные в нём слова пусть каждый толкует по‑своему: в русском языке их пока ещё нет».

«Довелось задумать» - слова не случайные, потому что, по словам самого автора‑составителя, «словарь - в данном случае - сказано слишком громко. Скорее - это обычный, промежуточный результат эксперимента». Эксперимент сей наглядно показывает, насколько Николай Беляев был погружён в язык как в систему, не просто писал - действительно жил словом, в слове, с каким интересом и любовью относился к смыслам и подсмыслам, к поиску единственно нужного оттенка смысла.

«Сколько неиспользуемых оттенков таит воистину бездонный космос русской речи! - пишет он.- Нырните в его неизмерянные глубины - у вас закружится голова, вы увидите небо в алмазах: они лежат у вас даже не под ногами, они - в вашей черепной коробке, в прапамяти!»

Словарик имел два приложения, первое из которых - приводимая ниже статья «Неведомый космос языка» - тоже в своём роде эксперимент, который будет небезынтересен не только человеку пишущему, но и просто заинтересованно‑внимательному к русскому слову.