Сказание о Йусуфе

Йусуф же, доверчивый, братьям поверил своим.
Отца умолял отпустить в путешествие это.
Йагкуб горевал. Он не верил, что сын невредим
Вернётся обратно, он чувствовал злые приметы.

Как с сыном прощался! И как не хотел отпускать!
Но бедный Йусуф уже весело машет рукою,
Слезу утирает отец. Что ему предпринять?
Молиться и верить — беда обойдёт стороною.

А братья, покуда смотрел на них долго отец,
С Йусуфом шутили, смеялись — как будто любили!
Но скрылся родитель из виду — и тут наконец
Всю горькую правду злодеи Йусуфу явили.

Еду его бросили, вылили воду его, 
Давай издеваться над ним, истязать что есть мочи!
Молил он напрасно — помочь не могло ничего,
Но вдруг засмеялся Йусуф — и стоит, и хохочет!

«Чего ты смеёшься?» — не могут, не в силах понять.
Вот нож у нас острый — тебе не уйти от расправы!
Но им отвечает Йусуф — я могу толковать
Всё это — что видит Аллах, как сейчас вы неправы.

Я шёл сюда с мыслью, что братья не недруги мне,
Я верил, что вы меня здесь от беды защитите.
Ведь вас, и Луну, даже Солнце я видел во сне!
И все на одной — на одной! — находились орбите!

Вот если бы с вами, о, братья, случилась беда,
Сто жертв во спасение я бы принёс, дорогие!
Но что же, погибну… Прощайте теперь навсегда,
Отцу объясните, как сильно меня берегли вы…»

И дрогнул Йахуда — один, лишь один из толпы — 
Из братьев коварных. Сказал: «Перестаньте скорее!
Аллах Всемогущий! Он видит: неправедны мы!
Не мучьте Йусуфа, давайте его пожалеем!»

Но братьям не жалко. Йусуф им помеха, он враг,
И нож занесён, и вот-вот совершится расправа. 
«А если в колодец? Там сыро, там страшно, там мрак,
Пусть сам он умрёт, а не мы будем вечно неправы.

Чисты пред Аллахом — не нашей рукою погиб!
А сгинул в колодце — так вовсе не мы виноваты!»

Бросают Йусуфа: «Колодец — почти что родник!
Отличное место для нашего младшего брата!»

Уходят. В колодце один остаётся Йусуф.
Что ждёт его — гибель? А может быть, славное царство?

Мы это узнаем. А он обращается вслух,
И слышит Такое — пред чем отступает коварство.

Йусуф в колодце. 
Иллюстрация Гульсум Чумариной