Тайная жизнь особняка Ушковой

Когда Дом становится и главным героем, и декорацией

Идеи возникают внезапно, и ты понимаешь, что это сильнее тебя. Всё началось два года назад, когда Марья Леонтьева позвала меня (как историка и культуролога) исследовать нематериальное наследие исторического центра Казани, а я отправилась на поиски Духа места.

Возможно, всё началось ещё раньше, в детстве: я проводила в центре города очень много времени, когда мама брала нас с сестрой в Верховный Суд на ул. Ленина (ныне — Кремлёвская), где она тогда работала. Мы ходили в Музей изобразительных искусств и консерваторию, и ту часть города я с детства знаю наизусть: университет, Национальная библиотека, пиццерия, цветочный магазин, Ленинский садик.

В ноябре этого года мы с Марь­ей Леонтьевой и коллегами исследовали историю дома Ушковой, чтобы понять Дух места, увидеть его сценарии и коды, и то, как они могут реализоваться после ­реставрации. Мы работали с архивами, брали серии интервью, чтобы ­изучить запросы горожан и исследовать коллективную память, участвовали в проектных семинарах. В итоге дом Ушковой стал для нас родным. Удивительно, но за годы учёбы в университете я ни разу не побывала в этом здании: сначала мне хватало фондов библиотеки Лобачевского, а потом специфика моих научных исследований отправила меня в Москву, а затем — и в Италию.

Роман Пархоменко и Энже Дусаева

В январе этого года в рамках театральной лаборатории группы «Алиф» я проводила перформанс в доме Ушковой. В нём участвовали трое казанских стилистов и Марат Казиханов — и после того, как действие закончилось, для меня всё только началось. Сразу после окончания перформанса появилась идея поставить пластический спектакль про Дом, про меня и мои взаимоотношения с ним, наконец, про Дом как часть казанской культуры. Я предложила Ане Сокольской — музыкальному критику, Лене Буяновой — танцевально-двигательному терапевту и Марату Казиханову — танцору, перформеру отправиться со мной в это путешествие и начать исследовать Дом и себя в нём.

Так появилась идея спектакля Sacro vento. Для нас дом Ушковой гораздо больше, чем просто памятник архитектуры русского модерна. В начале века это был один из самых модных казанских особняков, да и сегодня он сохранил за собой такой статус. Дом привлекает взгляд, когда видишь его с улицы, но только попадая внутрь, понимаешь, какая красота сокрыта внутри.

На протяжении 101 года в особняке размещалась Национальная библиотека. Редкие книги и рукописи, хранящиеся в ней — сокровища Дома, который внутри гораздо больше, чем может показаться снаружи.

Пневмопочта как сосуды соединяет здание, давая крови дойти до самого отдалённого уголка. Так оно становится целостным, как будто живым, соединяя внешне разрозненные органы (комнаты), всё живёт и дышит, до каждого уголка доходит кислород. Дом — это кровеносная система.

Часто, находясь в Доме, я ощущаю, что за моей спиной происходит невидимая жизнь, но стоит обернуться, и всё замирает — и Дом показывает тебе то, что хочет продемонстрировать сегодня; мы вживаемся в Дом, чувствуя малейшие изменения его настроения. Кажется, нас, существующих в этом пространстве, создал сам особняк. Каждый раз он как будто играет с теми, кто приходит сюда, но открывается лишь чутким, тем, кто настроил связь с ним — от интереса и влюблённости до полного принятия или раздражения.

Будущее этого здания нам видится как своеобразная биб­лиотека — лаборатория, где возможно сотрудничество между людьми, работающими в разных гуманитарных областях: само пространство подсказывает сценарии взаимодействия с ним. Поэтому наши театрально-лабораторные исследования Дома и существования в нём — это продолжение идеи библиотеки‑лаборатории. Казани необходима локация, где возможно именно междисциплинарное взаимодействие, как в нашем случае — музыкальный критик, историк‑культуролог, танцевально‑двигательный терапевт, уличный танцор создают проект о Доме и о городе, важный, надеюсь, не только для нас самих.

Фото Юлии Калининой.