Во вся тяжкая…

В православии есть традиция: первую неделю после празднования Пасхи — святую Седмицу — любой желающий может подняться на колокольню и позвонить. Лишь бы на месте оказался звонарь, который сопроводит на звонницу и расскажет и покажет устройство колоколов.

Казанские «благовестники» о музыке колокольного звона

Кто они, современные звонари, чьё занятие и профессией-то назвать сложно? Многие из них звонят вовсе не ради заработка, и у каждого — своя лестница на колокольню.

Ксения Плеханова, старший звонарь Воскресенского Собора посёлка Алексеевское, живёт сейчас в Казани, звонит по приглашению в храмах города.

Я выросла в семье, где чтились православные традиции, с пятого класса посещала воскресную школу родного посёлка Алексеевское. Впервые попробовала звонить как раз во время святой Седмицы, и так — несколько лет подряд, раз в год. Остальное время — слушала звонарей во время фестиваля «Алексеевские перезвоны», пыталась впитывать. Основную базу мастерства колокольного звона впервые алексеевским звонарям передал известный архангельский звонарь Владимир Марьянович Петровский, обладатель звания «Лучший звонарь России». Как-то раз старшие мальчики-звонари показали мне самые простые приёмы в звоне. Первое время я проводила на колокольне до четырёх часов кряду, пропадала там. Постепенно у меня начал выстраиваться собственный звон. В 2010 году я звонила уже во время фестиваля «Алексеевские перезвоны». С 2011-го меня назначили старшим звонарём Алексеевского храма, и я впервые провела свою школу звонарей.

Сейчас я живу в Казани. Моя профессия — садовод-ландшафтный дизайнер. Меня так и называют — «садовод-звонарь», или как поправил меня однажды Владимир Марьянович, «звонарица». В городе звонила на колокольне Варваринской церкви, в Петропавловском соборе помогала их звонарям, в общем очень рада приглашению позвонить в любом храме. До карантина была гостем в селе Русское Никольское, проводила там мастер‑классы. Для меня звон — призвание. Я делаю это для души. Хотя многие знакомые удивляются: как же так, на проведение праздников выделяются различные гранты, почему ты не просишь оплатить свою работу и приезд? Но я считаю, звон не то, за что я должна брать деньги, хотя это весьма нелёгкая физическая работа.

Все звонари берут за основу колокольного звона Устав. В нём прописаны все правила исполнения. Так, к примеру, будничный звон длится не более трёх минут. Но иногда используется праздничный, «встречный звон» — его мы называем между собой «во вся тяжкая». Название пошло от использования большого колокола — «благовеста». Такие колокола могут весить от 750 килограмм до 60 тонн. Когда задействованы оба больших колокола, то часто звонят два человека и более — получается «ансамбль» звонарей. А сам звон может продолжаться до десяти минут и прекратиться только в тот момент, когда почётный гость — архиерей или митрополит — войдёт в храм и начнётся служба. Потому и название у звона такое — «встречный». Во время него может поменяться несколько звонарей.

Набор колоколов состоит из трёх-четырёх «зазвонных» или «трельных» — это самые высокие по тону колокола. Звонари делятся на два лагеря: кто-то учился на «тройке», кто-то на «четвёрке». Это разные техники. Когда я сдавала экзамен, мне дали три «зазвонных» и один большой колокол: «Звони».

То есть, когда есть этот набор, уже можно какое‑то звучание выдать. Получилось — экзамен сдан. Средний регистр колоколов это — «подзвонные», или альты. Большой колокол — тот самый «благовест» — приводят в движение чаще всего с помощью педали. Его красивое название идёт от назначения — благовествовать о начале службы и её главных моментах, а радиус распространения звука в безветренную погоду может достигать десяти километров.

В разных случаях используются разные звоны — венчальный, погребальный, праздничный. Все звоны подчинены уставу. Но устав — не догма, он может регулироваться в каждом храме его настоятелем. Звон имеет свою форму: начало, пышную середину и завершение. На этой основе я люблю импровизировать. У меня нет какого-то заученного звона — есть определённые орнаменты, «алексеевские узоры», — так я их называю, включая в разных сочетаниях в свои звоны.

В городе ты играешь по определённым правилам, особенно в спальных районах. Звонить можно полторы минуты максимум. В посёлке я могу звонить хоть минут пятнадцать.

Набор колоколов в разных храмах может быть различным. Всё зависит от самой колокольни. Для колоколов от полутора тонн и выше требуются специальные балки. Нужен человек, который развесит колокола правильно, настроит звук, натянет все верёвки. Количество колоколов зависит и от бюджета храма. Один колокол может стоить от 50 до 300 тысяч рублей. Голос колокола определяет его литьё и сплав. Мне нравятся пятковские колокола — их звон намного ярче и красочнее. В казанских храмах встречаются старые колокола-«утопленники». Их бросали в реку, когда разрушали храмы, и долгое время они пролежали под водой. У них и звучание совсем другое. Иногда вместе с ними устанавливают новые колокола, и это вызывает диссонанс. Важно правильно подбирать сочетание колоколов —  по размеру, форме, литью.

В некоторых храмах сейчас устанавливают «электронный звонарь» — язык колокола приводит в движение специальный механизм, подчинённый компьютерной программе. Для меня — это больная тема. Звон должен исходить из души. Человек должен помолиться, подняться и позвонить. Возможно, проблема в том, что многие звонари начали просить за свою службу деньги, но и электронный звонарь — это тоже расходы, обслуживание. Я могу понять его установку только в том случае, если доступ на колокольню ограничен. Кроме того, так можно вовсе свести на нет традицию живого человеческого звона, если заменить настоящего звонаря машиной. Ведь даже сегодня, когда есть школы звонарей, это искусство передаётся от человека к человеку. Как фольклор.

Дмитрий Панькин, звонарь Кизического мужского монастыря и Софийского храма Казани

В музыкальном мире выпускник Российской академии музыки имени Гнесиных хорошо известен как джазовый барабанщик. Преподаёт в джазовой школе имени Олега Лундстрема. Искусством колокольного звона занимается более десяти лет.

Звонить я начал с 2007 года. Однажды встретил на улице своего бывшего ученика, теперь он священник — отец Михаил Тимофеев. Разговорились. Узнав, что тот окончил Ярославскую школу звонарского искусства, я заинтересовался и тоже решил попробовать. Отец Михаил показал мне несколько приёмов звона и, выбрав время, я пришёл в храм святой Софии и попросил у настоятеля и секретаря Казанской епархии — протоиерея отца Александра (Павлова) — благословения звонить к службам. Через два года стал звонить и в Кизическом монастыре. Незадолго до этого я побывал в селе Аркатово, где находится старинный храм Смоленской иконы Божией матери. Поднялся там на колокольню и сразу обратил внимание на два благозвучных колокола. Это были колокола, отлитые в городе Тутаеве Ярославской области. Там находится единственный колокололитейный завод, где сохранена старинная ручная технология. Я подумал тогда, что хорошо было бы звонить в такие колокола, и ещё не знал, что именно в это время на заводе отливали набор для Кизического монастыря. Очень удачный колокольный набор.

Для качественного звучания колокола большое значение имеют форма, профиль, толщина стен, правильно выбранный сплав. Повышенное содержание олова в нём даёт благозвучие, но такие колокола более хрупкие. Каждый набор колоколов подбирается специально. Но хорошо могут звучать и колокола, собранные из разных мест, умело подобранные в ансамбль, конечно. Это происходит благодаря тембровому, обертоновому богатству русских колоколов. Для западного колокола, наоборот, важны точная настройка, определённость по высоте.

Часто спрашивают, нужно ли звонарю музыкальное образование? Оно помогает. Музыкант хорошо чувствует форму. Звонарь должен обладать хорошим ритмом, так как это основа православного звона. Важно также уловить церковную интонацию. Сразу слышно, когда звон настоящий. В конце XХ века наряду с церковными появились концертные, светские звоны или колокольная музыка. Прошлой осенью я записал свой второй колокольный диск, где есть звоны в различных традициях и авторские колокольные композиции. В записи участвовали два моих сына — Афанасий и Елисей. На колокольных фестивалях мы выступаем теперь втроём.

Каждый звонарь должен знать традиции колокольного звона. Они сохранились у нас удивительным образом. В тридцатые годы за колокольный звон могли арестовать и расстрелять. Колокола уничтожались. Казалось бы, эти колокольные традиции утеряны навсе­гда. Но в Ростове Великом сохранились нотные схемы старинных звонов. Их оставил священник Аристарх Израилев. Благодаря ему ростовские звоны были восстановлены. В 1960-е годы их впервые записали, потом использовали во время съёмок фильма Бондарчука «Война и мир». А в 1980-е годы эти звоны восстанавливал мой друг звонарь Сергей Александрович Мальцев. Ансамбль под его руководством сделал очень качественные записи. В Псково-Печерском монастыре звоны сохранились благодаря тому, что какое-то время эта территория принадлежала Эстонии, была обособлена. Сохранились звоны Троице-Сергиевой лавры и Александро-Невской, московского Ново-Девичьего монастыря, очень красивы вологодские звоны.

Существует четыре вида православного звона: благовест — равномерные удары в большой колокол, перезвон — от большого колокола к малому, перебор — от малого к большому. Самый сложный и развитый вид — трезвон.

К электронным звонарям, которые сейчас устанавливаются в некоторых храмах, я отношусь резко отрицательно. Это всё равно, что включить запись на клиросе вместо живого пения. Колокольный звон — это часть богослужения, и необходимо, чтобы в колокола звонили люди, а не электронный звонарь.

Наука о колоколах называется «кампанология», и мне очень интересна история колокольного звона нашего края. Хочу поделиться с читателями журнала своей статьёй о древнем набатном колоколе Казани.

Записала Айсылу МИРХАНОВА

Фото Юлии КАЛИНИНОЙ