Это самое

Авторы «Чисто Чиста» — поэтесса Йолдыз Миннуллина, танцовщик Нурбек Батулла и музыкант, битмейкер и ди-джей Ислам Валеев, известный также как Мalsi Мusic. Все они — яркие представители нового поколения татарской культуры, несущие, между прочим, в буквальном смысле этого слова, новую генетику искусства и часто вступающие в диалог-диспут с поколением отцов. Нурбек — сын литератора Рабита Батуллы, Йолдыз — дочь писателя, критика и переводчика Фарваза Миннуллина, Ислам — сын легендарного баяниста Рустема Валеева.

Жанр своего спектакля они, не заморачиваясь, обозначили татарским разговорным «нәмәстә», что переводится как «это самое»: «Так говорят, когда все понимают, о чём идёт речь, но не понимают, как это назвать».

«Чисто Чиста» создавался в рамках лаборатории «Видимо‑Невидимо», проходившей в июне нынешнего года на театральной площадке MOÑ в партнёрстве с магистратурой «социальный театр» ГИТИСа. Четыре команды отправились в четыре деревни Татарстана, чтобы силами обычных местных подростков попытаться создать «это самое». Команда Миннуллиной-Батуллы‑Валеева провели две недели июня в школьном лагере деревни Новые Чечкабы Буинского района.

Дети играли в мафию, водили экскурсии по деревенским заброшкам, объясняли нюансы местной иерархии, делились сердечными тайнами. Вступали в коммуникацию со старшими, в единоборство на школьных матах, разговорные уличные баттлы. Итог сложился в единый текст-вербатим, который произносят участники, перебиваемые заставками татарского брейкбита.

Само явление «социального театра» до сих пор «блуждает» где-то между театральным мейнстримом и подпольем. В отличие от театра нам привычного, театр социальный стремится вынести на подмостки неприпарированные художественными методами высказывания, причём — на острые и болезненные темы. То есть служит своеобразным медиа, транслирующим проблемы реальности.

Надо сказать, что юные участники проекта — непосредственные в своей «обычности», где-то нескладные и не причёсанные городской «мажорской» средой, похожие на букет летнего разнотравья с полынью, репейником и чертополохом — проявили себя на все 100! Во время монологов и диалогов героев в зале иной раз раздавался смех — юморных и «прикольных» моментов в тексте действительно немало. Но меня лично не покидала мысль о пропасти между реальной жизнью этих детей (и тысяч их сверстников) и большим миром, которые олицетворяла в зале пуб­лика столичных театралов. О чём говорили дети? О первом классе школы, в котором один ученик. О «чёрных» и «белых» мальчиках (белые — это которые спят до двенадцати дня, а потом утыкаются в смартфон); делились своими love story со свиданиями у местной «Пятёрочки». Звучало это искренне и трогательно, но всю дорогу не покидало ощущение тревоги. Как у героя Сэлинджера, вылавливавшего детвору на краю пропасти. Возможно, что-то из реальных историй так и осталось за кадром.

В связи с этим создателей спектакля хочется поблагодарить за то, что избежали в деревенской теме извечной ностальгической рефлексии. За то, что перенесли на сцену слепок жизни и показали, что жизнь в деревне — по‑прежнему есть. За аутентичный татарский, которым «нәмәстә» скажет больше, чем самое умное слово из театральных словарей.

Фотографии Гульнары Сагиевой