1000 градусов по Цельсию

Увидев на обложке июльского номера журнала анонс темы на август, не могла не предложить редакции репортаж из кузницы и цеха термической обработки авиационного завода.

«Какая фактура! Как счастлив фотограф заводской газеты, что может всё это фотографировать!» — воскликнула Юлия Калинина, когда пришли с ней на съёмку в главный производственный корпус завода.

Термисты Наталья Микешина, Оксана Камаева, Алсу Гильмутдинова, Эльмира Галеева, 
Любовь Гришина, Светлана Голова у электротермического агрегата 
для закалки и отжига деталей из алюминиевых сплавов длиной до 6 метров.
Могу сказать про счастье журналистов заводской газеты — здесь особенно часто вспоминаются слова писателя и лётчика Антуана де Сент-Экзюпери: «Единственная настоящая роскошь — это роскошь человеческого общения». Люди на заводе настоящие, живут и работают по принципу «быть, а не казаться». И с большим уважением относятся к мастерам своего дела.
Заместителю начальника термического цеха Алексею Петрову всего 29 лет. На просьбу рассказать о главном в своей работе, ответил: «Когда пришёл на завод, быстро понял, что сила завода не в технике,  технологиях, конструкциях и разработках, сила завода — в людях! Я увидел преданность моих коллег своему делу. Меня воспитывали и учили Людмила Михайловна Афанасьева и Валентина Андреевна Коробицына. Валентине Андреевне 70 лет, но она продолжает работать. Её опыт и знания бесценны». 
На вопрос, сколько баллов он поставит термической обработке в самолётостроении по 10-бальной шкале, Алексей ответил: «Семь», поскольку в самолёте почти все металлические детали проходят термообработку. Восемь баллов — сборочным цехам, девять — сотрудникам лётно-испытательной станции, обучающим самолёт летать. И десять — лётчику-испытателю, который первым поднимает самолёт и машет заводчанам крылом. Но, если оценивать серьёзно работу авиастроителей, то работа каждого важна на десять баллов из десяти. Самолёт, не сделанный на 100 процентов, — это не самолёт. 
Начальник цеха Игорь Серге­евич Лисицкий рассказал о тройном контроле термической обработки в цехе. Первая — самим исполнителем, вторая — мастером и третья — контролёром. И о том, что существуют более сотни технологических процессов термической обработки металлов и сплавов. Часть этих процессов в их цехе разработала Валентина Короби­цына — и более грамотного человека он не знает. Она — одна из тех работников цеха, которым можно полностью доверять. И если мы пишем про их цех, то никак нельзя не рассказать про Валентину Андре­евну. «А ещё зайдите к начальнику смены Марине Михайловне Елисеевой», — напутствовал Игорь Сергеевич.

Технолог Валентина Коробицына

«Как в советских фильмах!»
Эта фраза вырвалась у фотографа Юлии Калининой, когда она оказалась в кабинетах административных служб цеха, расположенных на галерее. Если вспоминать советские фильмы, то в них всегда создавался позитивный образ рабочих, инженеров, руководителей-производственников. Мы видели гармоничные отношения, взаимовыручку, сплочённость коллектива. А на авиа­ционном заводе и сегодня — как «в советских фильмах». Есть люди, которые держат строй, хранят и передают лучшие традиции былых времён. В термическом цехе — это технолог Валентина Коробицына: «Я работаю на заводе 47 лет. И точно знаю, что к людям и к металлу нужно относиться с большим уважением. И завод для меня — то место, в котором наряду с металлом куётся и человеческое достоинство. И молодёжь к нам приходит хорошая. Она восприимчива к нашим традициям и ценностям».
Ну и кому, как не Валентине Андреевне — признанному спе­циалисту — задать вопрос: «Почему почти каждая деталь из стали, титановых и алюминиевых сплавов проходит термическую обработку?»
«В конструкции самолёта детали имеют заданные параметры прочности, пластичности, твёрдости. Термообработка проводится для обеспечения этих характеристик. Режимы термообработки зависят от марки материала и требований чертежа. Назначаются они в соответствии с инструкциями ведущих институтов страны. Например, для деталей и узлов из титановых сплавов мы применяем вакуумный отжиг. На этом участке высокий уровень гигиены, чистота деталей проверяется белыми салфетками. А участок цеха с соляными печами-ваннами, который вам удалось сфотографировать, — это уходящая натура. Под него уже подготовлена новая площадка и закуплено современное оборудование», — объяснила Валентина Андреевна.
Ну а мы с вами спускаемся с галереи и отправляемся в цех к начальнику смены Марине Елисе­евой. «К речам я не готовилась. Не знаю, что и рассказать, — смеётся Марина Михайловна. — В моей смене работают молодые парни. Меня они зовут мамочкой. Работа у термистов тяжёлая. Стоять у печи, раскалённой до 1000 градусов, непросто. Большое внимание уделяем технике безопас­ности. От высоких температур и раскалённого металла защищают спецодежда, оснастка необходимой длины. А также поддерживаем ребят во всём. Придут, расскажут о своих проблемах дома или на работе. Выслушаешь, подскажешь. Агитируем молодёжь получать высшее или средне-техническое образование. Завод даёт направление, предоставляет оплачиваемый ученический отпуск, поощряет карьерный рост. У нас здесь — как большая дружная семья. Я уже давно на пенсии, но уходить с работы не хочу. Цех — это второй дом. Да и зарплата у нас хорошая».
У цеха термической обработки есть стенгазета, называется она «1000 градусов по Цельсию». Делается с юмором и с душой. Например, на 8 Марта редакция собрала детские фото представительниц прекрасного пола с предложением узнать коллегу.

Мастер термического цеха Раиля Сибаева.

Днём с огнём не найдёшь!
Начальник кузнечного цеха Руслан Ильдусович Давлетшин, как и начальник термического цеха, нашёл время для интервью в своём плотном графике: «Кузница — это основа авиастроительного производства. Мы передаём обработанный металл абсолютно всем механическим цехам завода. А их изделия идут затем в агрегатные цеха. Найти хороших кузнецов сегодня очень сложно. Но у нас они, к счастью, есть. Люди в кузнице работают десятилетиями, дело своё знают досконально. И я очень дорожу своим коллективом. Все­гда есть с кем посоветоваться и получить ответ на любой вопрос».

Термист Александр Мельников.

Машинист Танзиля Рахматуллина.
Достойных специалистов в кузнечном цехе много, но наша тема — огонь. Поэтому расскажем о бригаде кузнеца на молотах и прессах Вакиля Бикмуллина. Оказывается, для кузнеца недостаточно только знать чертежи, технологический процесс, быть сильным, ловким и быстрым — ему нужно быть хорошим организатором. Бригада из пяти человек должна по его жестам и взглядам понимать, что нужно делать. Слов из-за шума молота не слышно, раскалённый металл остывает, и ковать нужно без проволочек. Машинист управляет молотом не машинально. Важны сила и резкость удара. И оценить качество удара нужно по взгляду или жесту кузнеца. Нельзя допустить, чтобы раскалённый многокилограммовый кусок металла выскочил при ковке из-под пресса — его клещами поддерживают два-три человека. Работать нужно слаженно. Бригадир руководит всем процессом. 
В бригаде Вакиля Насыйбулловича одна женщина — машинист на молоте Танзиля Рахматуллина. Танзиле Нуриахметовне 61 год, пенсию она заработала в 45 лет. Всю жизнь работает в кузнице. Управляет молотом с силой удара в три тонны. 

Начальник кузнечного цеха Руслан Давлетшин. 
«Люди нашли здесь своё призвание», — считает Руслан Ильдусович. Думаю, что они нашли здесь и людей «одной крови». Людей, умеющих работать в команде с полной отдачей. 
«На каждую ковку нужны разная резкость и сила удара. Я работаю с Вакилем 20 лет. Мы привыкли друг к другу. Он знает, что я не подведу. По взгляду пойму. Мы — как семья. Он — родной для меня человек. И он — очень талантливый. У него и на работе, и в семье — порядок. В нашей бригаде у всех крепкие и дружные семьи. И на работе мы все держимся вместе. А иначе нельзя. Работа — тяжёлая, детали — тяжёлые, раскалённые. Нужно ловко и слаженно работать. И Вакиль нами умело руководит. Я счастлива, что работаю с настоящими мужчинами. Сильными и надёжными», —  так описывает свой коллектив Танзиля Нуриахметовна. 

Кузнец Ришат Тимербаев.

Без живого огня самолёт не построишь
В пламенной печи стальные сплавы нагреваются до 1200 градусов. Весят поковки (детали) до 200 килограмм. «Нагреваем и куём, — говорит Вакиль Насыйбуллович. — Надо чувствовать металл. Я на глаз определяю, когда он готов. Есть приборы и таблицы, а есть опыт. И он не подводит. Не догреешь, будет в руки бить при ковке. А всё сделаешь вовремя — пойдёт как по маслу. С вечера закладываю металл в печь. На работу прихожу за час до начала смены, чтобы всё приготовить, настроиться, проверить печи и начать работать в 7 утра. Перед обедом вновь закладываю металл, чтобы после обеда начать ковать. Рабочее время рассчитываю по минутам, чтобы всё шло без суеты и без простоев. Я уже 8 лет на пенсии. Но сидеть без дела — это не для меня. Работу свою люблю. Без живого огня самолёт не построишь, а я огня и металла не боюсь. Подготовил молодую смену — Радифа Файзрахманова, Ришата Тимербаева, Радика Сиразова. Ребята — надёжные. Наш руководитель Руслан Давлетшин — тоже молодой человек, но грамотный и очень старательный. Многое делает, чтобы сплотить коллектив кузницы».
Работники термического цеха тоже с теплотой и уважением отзывались о своём начальнике Игоре Сергеевиче Лисицком. В общем, всё как в советских фильмах, но только в реальности. В реальности людей, в огне закаляющих сталь. 

Кузнец Радиф Файзрахманов.

Кузнец Вакиль Бикмуллин.