Как время катится в Казани золотое

Журнал "Казань", № 10, 2013

Казанское время смотрит на нас теперь из тёмных углов, где не успели навести глянец, из-за башенки Чернояровского пассажа, из-под арок доживающей свои дни Марусовки. Казань стала новая, свежеумытая, лицо у неё в порядке. Как читать её уважаемый возраст теперь? По мелочам. Есть такие штрихи у центра, замечаешь которые, и на сердце теплеет. Например, на доме Грахе по Лобачевского появились снятые несколько лет назад вазоны, между ними вертится, как при хозяине, тоненький флюгер-Зилант. Вернулись - и герб в виде перекрещённых костей на фасаде стал заметнее, и дует осенний ветер по кремлёвскому холму, направляет Зилантика с севера на юг. А вот и на Горького стал значительнее главный усадебный дом Боратынских, в нём всё чаще зажигается свет, звучит музыка, а заглянешь - лепнина обретает очертания, собачка оживлённо смотрит с герба. Говорят, время в деревянном доме течёт медленнее, а стоит дороже. Смысл дороговизны реставрации деревянного дома в продлении его жизни для будущей жизни города, для вечной памяти. Хотя иногда вечность в Казани совсем непонятна, зачем-де она миллионному растущему вширь городу? Но спустишься в нижний храм Благовещенского собора и понимаешь, век шестнадцатый из сегодняшнего дня - не очень давняя история, но ты по сравнению с ней лишь миг; что же почувствуют те, кто придёт сюда через двести и триста лет, что скажут им эти волжские вытесанные вручную известняки? Мы не египтяне, нам тысячелетиями не жонглировать по ходу экскурсии. Но мы дорожим нашим казанским ощущением времени, воспетым и не забытым. Время, протёртое вещество жизни поколений, сожжённый прах, выбитая пыль, осенние листья.

Прошло шестьдесят лет с тех пор, как на фасаде дома по улице Большая Красная, 29а была установлена надпись «Миру - мир», выполненная в железе рубленым шрифтом размером с пол-этажа. Многие события помнит этот дом - все демонстрации, пикеты, митинги и праздничные концерты центральной площади с 1952 года. И вот пролетели годы, старожилы уже спорят, какого цвета были те, первые железные буквы, белые или красные? А ведь этот пацифистский лозунг стал не только визитной карточкой дома, но и дал название продуктовому магазину в первом этаже. Магазин появился позже, когда уже не было рядом фабрики Пишмаш, но и лозунг к тому моменту куда-то пропал.

Этот дом построен в 1952 году архитектором Ахмедом Бикчентаевым по заказу директора завода «Радиоприбор» Ивана Шпакова для работников и инженеров завода. Подарком к шестидесятилетию заселения стало возвращение исторического лозунга. Такой подарок сделал банк, въехавший на место продуктового магазина. Старожилы радостно смотрели, как кран поднимает наверх букву за буквой, и спорили, какого же цвета они изначально были. Потомки Шпакова утверждают, что белого. Кстати, о потомках. Семья основателя дома жила здесь, а сейчас в доме живут потомки Шпакова, внуки и правнуки. В их семье рассказывают легенду о том, почему у «Миру - мира» нет балконов: оказывается, у господина Шпакова была очень характерная супруга, не пожелала, чтобы их дети могли случайно на этот балкон выйти и упасть.

…Ещё в доме живут потомки ушедшего недавно Шамиля Башкирова, доктора физико-математических наук, члена-корреспондента Академии наук Татарстана, одного из основателей кафедры физики твёрдого тела Казанского университета, где он в сотрудничестве с Евгением Завойским создал первый мессбауэровский спектрометр.
Время на площади Свободы крутит спиралевидные осенние воронки. Дом Юшкова снова выглядит как творение архитектора Аникина, дом Парамонова утратил дворовые флигели, но ещё хранит былую гордость, обновляет фасад. Вот и «Миру - мир» вернулся на своё место. Казанский архитектор и краевед Сергей Саначин поругал исполнение - и гарнитура не та, и в толщину не попали, и аромата пятидесятых не чувствуется. Хорошо, что магазин с привычным названием никуда не исчез, он переместился в соседнее крыло дома.