Моя золотая медаль

Журнал "Казань", № 3. 2014

Сначала были слёзы. А когда никого не оставалось дома, рыдания во весь голос. Это началось двадцать пять лет назад после развода с мужем. За несколько месяцев я похудела на двадцать пять килограммов.

От постоянных слёз спасла работа. Сын пошёл в ясли, надо было на что-то жить. Деньги-то за нами не бегают.

Как-то я встретила у Колхозного рынка цыганку. Она посмотрела на мою руку и сказала: мужа у тебя не будет. Но вскоре я познакомилась с обаятельным музыкантом. Он был из Феодосии, жил в общежитии, вроде женат, но собирался разводиться. Я не очень долго раздумывала: ребёнку нужен отец. Не сбыться словам цыганки!

Музыкант оказался человеком хорошим, с сыном ладил, к тому же замечательно готовил. Вот только домой приходил редко, лишь по ночам, да и то не всегда. Он был очень бесхарактерный, и как-то получалось, что все его плюсы оборачивались минусами.

Однажды я вдруг захромала. Врачи приговорили: рассеянный склероз. С ужасом узнала из медицинской энциклопедии: «Может заканчиваться полной инвалидизацией».

Врач успокоил, мол, что в некоторых случаях возможно очень длительное облегчение. Он знал одну пожилую женщину, которая пользовалась только палочкой и ничем более. А я прочитала в журнале о девушке из США: ей прописали спорт. Решила попробовать, правда, не спорт, а танцы. Ходила к друзьям в студию. Позже легла в больницу, и вроде хромота прошла.

Но со временем всё повторилось: нога захромала, руки стали неметь, будто ладони отлежала. Слабость в ноге была особенно заметна, когда со вторым мужем ездила в Феодосию и лазала по скалам. Не знала, что нельзя было загорать; купаться - да, а вот солнце при моём заболевании - яд!

Мне не хватало поддержки, но второй муж сбежал: брату нужна сестра богатая, мужу - жена здоровая. Снова развод и опять слёзы. Опять одиночество. Ненавидела свою тоску. И рядом не было близкого человека, который бы выслушал, помог… Ну, не было! Я разучилась смеяться.

Каждый год я лежала в больнице. Несколько лет назад знакомый врач, ставший другом, сказал: надо лечиться в специализированной клинике. Я послушалась - и поразилась огромному количеству людей с тем же диагнозом! Многие заболевают в юном возрасте. Всё время свербила мысль об американской девушке из журнала: почему же не написали про её выздоровление? Я не понимала, что от этой болезни нет спасения. Не лечится никак.

И вот мне стало очень худо. Я не могла вставать с постели, даже в туалет. Да, существуют памперсы, их дают бесплатно при инвалидности первой группы. Но ведь есть ещё жизнь за окном и желание что-то делать, желание работать - почти как стремление тренироваться у спортсменов. Я очень любила свою работу и людей, которые были со мной.

У меня было двое ходунков. Одни - лёгкие, алюминиевые, купленные за свой счёт, другие вроде удобные, устойчивые, но тяжёлые: если вдруг не удержишь равновесие - упадёшь и с ними. Но пыталась ходить по квартире и наращивать мышечную силу, пока ноги как-то держали! Нельзя позволить возить себя на коляске. Да и кто будет? Коляски имелись, даже три, да только пользоваться я могла лишь одной, домашней, в которой передвигалась по квартире и заезжала в лифт. Коляска с электроприводом - дорогостоящее, но зряшное оборудование, на наш седьмой этаж её подняли всего один раз, когда привезли. Третья коляска - для прогулок на даче, если вдруг туда вывезут.

Близкие старались не оставлять меня одну: ведь слабели не только ноги, но и руки. Но все, включая сына, должны были ходить на работу.

Про одиночество я даже сочинила несколько строчек на английском:

О том, что одиночество - это моя судьба и страдание, и как мне нужна была его любовь, которой я так и не увидела. Родилась и музыка, пела для себя…

В дни Паралимпиады в Сочи я не выключала телевизор, как и во время Олимпиады 2012 года. Такие красивые, мужественные люди!

Олимпиада запомнилась не только золотым дождём медалей. Для меня это было преодоление. Как-то, пообедав на кухне, поспешила в комнату к экрану, держась за ходунки: боялась пропустить выступление команды по синхронному плаванью. У входа в спальню ноги подкосились, и я упала. Встать не смогла, слабые ноги не позволяли. Руки тоже были очень слабы, хотя каждое утро и каждый вечер я занималась с гантелями, И опять начались слёзы. Они сопровождали меня каждый день с того самого развода. Слёзы бессмысленные, горькие и бесконечные. Думала, как доползти до кровати, чтобы не лежать на полу. Оперлась на локоть, пытаясь проползти несколько сантиметров. Потом ещё несколько... Музыка из телевизора помогала ползти. «Это моя Олимпиада! Бог наградит меня тем, что я заберусь на кровать! А если смогу потом хоть чуть-чуть работать, это будет моя золотая медаль!»

Повернув голову, я могла видеть движения спортсменок в воде. Конечно же, золотая медаль!

Когда же будет моя?