Аншлаги Шаляпинского

Журнал "Казань", № 3, 2012

Заметки меломана

По-русски - трескучим морозом и «Онегиным» на подмостках в начале февраля Казань встречала

ХХХ Международный оперный фестиваль имени Фёдора Ивановича ШАЛЯПИНА.


Семнадцать дней музыкального форума, десяток спектаклей и гала-концерты с участием блистательных солистов ведущих оперных трупп мира - Большого театра, «Мариинки», Метрополитен-опера…

«Ставка» на голоса, безусловно,- одна из главных составляющих формулы успеха фестиваля-бренда культурной жизни Казани сегодня. Кроме того, Татарский государственный академический театр оперы и балета имени Мусы Джалиля, являющийся приверженцем высоких традиций, отнюдь не отказывается добавлять в квинтэссенцию академизма и толику новизны. Ведь у актуальной, выражаясь языком моды, классики - всегда немало почитателей.

Так было и на этот раз - залы Шаляпинского фестиваля ломились от публики, а она была самой разнообразной - от представителей местного истеблишмента и творческой элиты в партере до студенчества на галёрке. Автору обзора также удалось посетить три вечера праздника оперы.

Гений в квадрате

Весьма символичной премьерой нынешнего фестиваля стала постановка оперы «Евгений Онегин» - ведь именно в «Лирических сценах» Петра Ильича Чайковского в 1889 году впервые в качестве солиста на сцену Казанского городского театра вышел молодой Фёдор Шаляпин. Великий в будущем бас исполнил тогда партию секунданта Зарецкого, а позже, в 1896-м, блистал уже в партии Гремина во время гастролей частной оперы Саввы Мамонтова в Нижнем Новгороде.

В советские годы постановка оперы «Евгений Онегин» готовилась в Казани ещё накануне войны, в 1940-м, к ней не раз возвращались и позже. Но спектаклем, которому суждена была долгая жизнь, стал «Онегин» режиссёра Ниаза Даутова, приуроченный к открытию нового здания театра в 1956 году. Он вошёл и в афишу первого фестиваля имени Шаляпина 1982 года, когда в партии Татьяны выступала Любовь Казарновская.

Итак, Чайковский, помноженный на Пушкина, а если угодно - наоборот,- в любом случае получаем классику «в квадрате». Избежать здесь штампов и повторений - задача не из простых. Её-то и предстояло решить режиссёру постановщику нынешнего «Евгения Онегина» Михаилу Панджавидзе. Напомним, что ранее в Казани он осуществил постановки таких опер, как «Любовь поэта», «Борис Годунов», «Риголетто», «Джалиль», «Лючия ди Ламмермур». Разнообразие стилей, в которых работает Панджавидзе, порой просто удивляет! Говоря о своей постановке «Евгения Онегина», он отметил, что на сей раз придерживался исключительно классических традиций воплощения шедевра. Но перенесёмся в зал и посмотрим, каким в итоге увидели зрители ставшее уже хрестоматией произведение.
В целом о впечатлении, которое оставляет постановка, можно выразиться обывательским клише - просто, но... А вот дальше возможны варианты, ибо, как известно - на вкус и цвет... На вкус же большинства, к коим в данном случае отношусь и я, спектакль получился довольно удачным. Подкупает его лаконичная и изящная сценография (художник Игорь Гриневич). Декорации решены в мягких пастельно акварельных тонах, так соответствующих исконно русскому пейзажу - будь то деревенские картины или же абрис холодного Петербурга. На протяжении трёх действий конструкции на сцене трансформируются из крыльца помещичьей усадьбы Лариных в спальню Татьяны, в шумный Невский проспект, столичную гостиную Греминых. Необычно открывается третий акт оперы, где под звуки блестящего полонеза перед нами сначала дефилирует сама Северная Пальмира, куда по возвращении из дальних странствий попадает главный герой, а лишь потом мы переносимся в бальную залу высшего света Петербурга. Постоянным визуальным лейтмотивом присутствует на сцене и образ Пушкина - на фоне декораций появляются проекции его автографов и знаменитого графического автопортрета в профиль.
Удачей можно назвать работу в спектакле художницы по костюмам Людмилы Волковой. В её облачении герои выглядят словно ожившие иллюстрации сентиментального романа. Трогательны и провинциальны в начале сёстры Ларины, по-аглицки франтовит и выхолощен Онегин, порывист и романтичен Ленский, комичен и театрален Трике. Единственное, что в какой-то мере утягивает восприятие в сторону пресловутого оперного «нафталина» - так это сцены деревенской жизни с лубочными крестьянами и идиллическим «вареньем» на помещичьем крыльце. Замышляя своего «Онегина» как «Лирические сцены», Пётр Ильич не избежал всё же и прочих страниц «энциклопедии русской жизни», но это уже вопрос к канонам отечественной оперы второй половины XIX века.

Спектакль «Евгений Онегин» шёл на сцене фестиваля три вечера подряд. Первые два из них за дирижёрским пультом стоял наш соотечественник, руководитель Российского национального оркестра Михаил Плетнёв, выступивший в Казани в роли музыкального руководителя постановки. Этот исполнитель признан выдающимся интерпретатором музыки Чайковского, ему принадлежит немало транскрипций симфонической музыки русского гения для фортепиано. Трактовка Плетнёвым оперного хита, конечно же, стала объектом пристального внимания меломанов. Знатоки отмечали непривычно медленные темпы оркестра под управлением маэстро - дирижёр словно пытался «вытащить» весь драматизм музыкальной ткани сочинения своего кумира.

Впрочем, не менее близким для казанцев стал «Онегин» под управлением главного дирижёра театра Рената Салаватова в третий вечер премьеры. А, наряду с десантом солистов из Санкт-Петербурга и Москвы, отрадно было слышать со сцены и голоса казанских басов - Владимира Васильева в партии Зарецкого и Михаила Казакова, исполнившего Гремина.

Примеряя «Маску»

Одной из интриг фестиваля стала опера «Лючия ди Ламмермур» Гаэтано Доницетти. Постановщик сложнейшего произведения бельканто - опять же Михаил Панджавидзе в этом случае проявил себя как смелый экспериментатор. Хотя экспериментом его постановку можно назвать лишь условно. В таком прочтении классики, несомненно, присутствует изрядная доля расчёта.

Премьера «Лючии ди Ламмермур», состоявшаяся осенью 2010 года, уже тогда заставила говорить о себе как о весьма необычном зрелище. Действие оперы по роману Вальтера Скотта «Ламмермурская невеста» перенесено из старинной Шотландии в современный мегаполис. Кровавая интрига разворачивается вокруг двух враждующих бизнес-кланов, жертвами которой становятся их дети - влюблённые друг в друга Лючия и Эдгар. Трагедия по задумке режиссёра разыгрывается на фоне всемирного финансового кризиса, и вся история воплощена в духе западных телевизионных саг 80-90-х о жизни финансовой «коза-ностры». Конструкция на сцене - настоящее чудо инженерной мысли! - превращается по ходу действия то в современный офис, то в бар, то в широкую лестницу богатого дома династии Эштонов. Отсюда и эстетика спектакля - массовка «клерков» одета в деловые костюмы, молодые влюблённые - в джинсы, силы зла в постановке олицетворяются байкерами на мотоциклах. Если принять во внимание то, что либретто опер по своему содержанию действительно зачастую «не уступают» сценариям сериалов, то без иронии скажу, что воплощение классического сюжета, которое представил Панджавидзе, вполне органично. Здесь даже можно простить небольшую «нестыковочку» - почему-то в мире факсов и электроники сговорившиеся расстроить отношения влюблённых брат Лючии Генри и её будущий жених лорд Артур добиваются своего с помощью… обычных подложных бумажных писем. А как же «электронка», СМС, соцсети, наконец?.. Впрочем, всё это, конечно же,- условности…

Мнения по поводу постановки оперы, однако, разделились. Адепты классики реагировали по-разному: кто-то скептически пожимал плечами и разводил руками, кто-то категорически выступал против «харлеев» на сцене. А вот почтенному Георгию Кантору, музыковеду и лектору конферансье, постановка понравилась. «Нужно ведь подумать и о том, кто придёт в театр завтра»,- мудро заметил мэтр. И был недалёк от истины. Публика, среди которой было немало молодёжи, горячо приветствовала спектакль. Здесь надо отдать должное солистке Мариинского театра восходящей звезде оперы Ольге Пудовой, блестяще исполнившей виртуозную партию Лючии в дни фестиваля.

Высокой оценкой «Лючии ди Ламмермур» стало и номинирование в нынешнем году постановки на Национальную театральную премию «Золотая маска» в четырёх категориях - «Лучший спектакль», «Лучшая работа режиссёра» (Михаил Панджавидзе), «Лучшая женская роль» (Альбина Шагимуратова), «Лучшая работа художника в музыкальном театре» (Игорь Гриневич). Второго апреля нынешнего года казанская «Лючия ди Ламмермур» предстанет перед судьями «Золотой маски» на сцене Большого театра России.

Очарование Мариинского

Событием фестиваля, которого с нетерпением ждала его публика, стал приезд труппы и оркестра Государственного академического Мариинского театра под управлением всемирно признанного маэстро Валерия Гергиева. Казанцам была представлена опера Родиона Щедрина «Очарованный странник».

Здесь вновь уместно говорить о современной трактовке классического сочинения - в данном случае литературного. Либретто оперы «Очарованный странник» по одноимённой повести Николая Лескова написано самим Родионом Щедриным, создавшим ранее немало произведений на сюжеты русской классики - оперу «Мёртвые души», балеты «Анна Каренина», «Чайка», «Дама с собачкой».
«Очарованный странник» ошеломил даже на фоне разнообразной афиши фестиваля. Постановка режиссёра Алексея Степанюка показала, что драматургические возможности оперного жанра в его современном развитии неисчерпаемы. Музыкальная ткань «Очарованного странника» и его сценическое воплощение являют собой единое целое - от декораций, пластики артистов, темпа и ритма действия, что происходит на сцене. Несмотря на довольно сложную для восприятия неподготовленного слушателя музыку, спектакль смотрелся на едином дыхании.

Сложно передать ощущение транса, что возникало на протяжении своеобразной «увертюры» действа - движущихся на фоне пронзительной тишины фигур послушников Валаамской обители, где, кажется, остановилось само время. В этом ирреальном пространстве и оживает в монологе главного героя Ивана Северьяновича Флягина история человеческих страстей. Герой вспоминает убиенного им в молодости шутки ради монаха, рассказывает о жизни в плену у татар, о службе у князя и вспыхнувшей роковой любви к цыганке Грушеньке. Возлюбленную его увёл и позже бросил ради выгодной партии князь. В отмщение Грушенька попросила Флягина убить её…

Несмотря на то, что фабула оперы основана на конкретном литературном источнике, возникающие в ней образы, так или иначе, отсылают к героям всей большой русской литературы XIX века - литературы Гоголя, Достоевского, Толстого. Той самой литературы, что всегда пыталась объяснить феномен русской души, с её страшным маятником - от греха к покаянию.

Исполнение «мариинцев» отличалось не только первоклассным вокалом, но и экспрессией настоящей драматической подачи. В партии Флягина выступил народный артист России Сергей Алексашкин, Грушеньки - Кристина Капустинская, получившая в 2009 году за участие в спектакле «Золотую маску» в номинации «Лучшая женская роль».

Спектакль «Очарованный странник» на площадке Шаляпинского фестиваля стал поводом говорить о возможных в дальнейшем творческих обменах между Татарским театром оперы и балета и Мариинским театром. Накануне спектакля Валерий Гергиев встретился с президентом Татарстана Рустамом Миннихановым, собеседники обсуждали в том числе и идеи сотрудничества маэстро с Казанью в рамках культурной программы Всемирных студенческих игр 2013 года.

Итак, юбилейный фестиваль состоялся. Подарил интересные знакомства, открыл имена, обещает новые встречи. Так будет. Ибо притяжение имени гениального артиста и великого сына земли казанской Фёдора Ивановича Шаляпина - бесконечно.