Дети Сонца
Журнал "Казань", № 4, 2014 Они выходят на сцену, словно перешагнув рамки картин Шагала. Музыканты в чёрных хасидских одеждах, с инструментами в руках. Звуки, рождённые под их пальцами, заставят плакать и смеяться любого, кто находится в зале - будь то русский, чуваш, мордвин, не говоря уже о любимом брате еврея...
Журнал "Казань", № 4, 2014
Они выходят на сцену, словно перешагнув рамки картин Шагала.
Музыканты в чёрных хасидских одеждах, с инструментами в руках.
Звуки, рождённые под их пальцами, заставят плакать и смеяться любого, кто находится в зале - будь то русский, чуваш, мордвин, не говоря уже о любимом брате еврея - татарине…
«Симха» давно стала колоритным и в то же время родным и привычным явлением нашего города.
Это как если бы на фоне его неба с минаретами и куполамивдруг пролетела фигура скрипача.
Хотите сказать, кто-то бы удивился?
Родился Леонид Сонц в Андижане, куда из Житомира во время войны переехали его родители. Те из родственников, что остались, были живьём закопаны фашистами. В пятнадцать лет Лёня отправился в Луцк, где окончил музыкальное училище. Затем он переехал в Казань и поступил в консерваторию к профессору Натану Брауде. Был в жизни Сонца и «Натан-второй» - легендарный дирижёр Рахлин. Репетиции симфонического оркестра под его управлением Леонид начал посещать ещё будучи студентом, а в итоге - проработал в нём двадцать пять лет. «Испорченный эпохой Рахлина», он покинул коллектив после ухода маэстро…
В 1989 году Леонид Сонц организовал первый в Союзе клезмерский ансамбль «Симха», которым руководил до конца дней. Многое он сделал и для развития еврейской культуры и религии в Татарстане. В том же 1989 году по его инициативе в Казани возник Центр еврейской культуры «Менора», переросший затем в одну из самых крупных и образцовых еврейских общин России. Сонцу и его соратникам удалось вернуть казанским евреям здание синагоги, отобранное в 1929 году, и превратить его в гостеприимный, всегда многолюдный общинный центр.
В апреле ансамблю исполняется двадцать пять. Четверть века радости - ведь именно так переводится с языка идиш слово «Симха». По этому поводу о житье-бытье, буднях и праздниках коллектива читателям «Казани» рассказывает его руководитель и солист Эдуард ТУМАНСКИЙ.
- Эдуард Моисеевич, мне кажется, что об ансамбле «Симха» стоило бы написать целую книгу…
- Согласен, потому что история ансамбля «Симха» - не побоюсь здесь пафоса - отражает определённый пласт истории нашей страны. Его появление в своё время случилось по закону неизбежности - ни раньше, ни позже этого произойти просто не могло. Началась перестройка, задул ветер перемен, у людей стало просыпаться самосознание. Но на самом деле всё гораздо интереснее, потому что эта музыка жила и существовала многим ранее. Я прекрасно помню еврейские концерты, которые проходили в Казани в пятидесятые годы. К нам приезжали известные исполнители, певец Александрович, к примеру. А до войны это был вообще целый бум! Были еврейские театры, причём, не только знаменитый театр «Шалом», прописанный в Биробиджане,- существовало множество трупп в Белоруссии и на Украине, где проживало много евреев.
- Традиции еврейской культуры сохранились во многом внутри семей, ведь так?
- Конечно. Я и сам вырос в такой семье. Моя мама с Украины, папа - из Белоруссии. И родители, и бабушки, и дедушки - все говорили на идиш. Но это был такой «секретный» язык - на него переходили, когда хотели что-то скрыть от детей. У папы была очень религиозная семья, в которой соблюдались все еврейские обычаи, он даже окончил школу, преподавание в которой велось на идиш. А вот отец мамы был коммунистом. Но, несмотря на это, у нас отмечались все еврейские праздники, дома было очень много пластинок еврейской музыки. У мамы был прекрасный голос, а её дед пел в синагоге. Когда ему нужны были новые мелодии - а в еврейской традиции петь молитву можно на любой мотив - мама напевала ему самую модную в то время песенку, он шёл в синагогу и пел на неё тексты молитв. Я жалею теперь, что не взял многого от своих предков…
- Вы родились уже в Казани?
- Да, родителей привела сюда война, эвакуация. Они встретились - получился я. Двор у нас был очень демократичный, в нём обитали люди самых разных социальных слоёв - от профессоров и инженеров до воров и жуликов. Так же и с национальностями - кто только не жил…
- Как вы решили стать музыкантом? Ведь первое ваше образование техническое?
- Да, я окончил КАИ. И, говоря откровенно, пошёл туда потому, что там существовал СТЭМ - знаменитый «Студенческий театр эстрадных миниатюр». Я сразу попал в компанию легендарных личностей. Руководил театром Семён Каминский, директором был Леонид Будиловский - один из первых продюсеров того времени. Оркестром театра руководил Анатолий Василевский, в разное время в нём играли лучшие музыканты Советского Союза. Во время учёбы я уже работал певцом в ресторанах, начиная с 1968 года, ездил по джазовым фестивалям, выступал на эстрадных конкурсах, где занимал почётные первые места. Под руководством Олега Зисера у нас был диксиленд «Красные стомперы». Когда СТЭМ прекратил существование, мы ушли работать в Ульяновскую филармонию. Позже я перевёлся в Татарскую филармонию, и скоро вышел приказ министра культуры о том, что без высшего музыкального образования нельзя выступать на сцене. Все советские музыканты, которые окончили только училище, ринулись тогда за дипломами. Я пошёл сразу в консерваторию на вокальный факультет и поступил в класс Владимира Александровича Воронова.
- Вернёмся к «Симхе» - вы были свидетелем зарождения ансамбля, стояли у его истоков…
- Я был рядом, но не совсем в гуще событий. Великим Леонидом Сонцем в Казани был создан еврейский Культурный центр «Менора». Религиозной еврейской общины тогда ещё не существовало. А ведь дух народа сохраняется именно в его религиозных традициях, связанных с праздниками, семейными обрядами и обычаями. Так вот, образовался Культурный центр «Менора», где музыкальной частью заведовал Лёня. До этого мы работали с ним в филармонии - Лёня в симфоническом оркестре, я - в концертном отделе, разумеется, знали друг друга. И когда началось всё это еврейское движение, то мы стали думать, что бы нам вместе сделать. Лёня пригласил меня участвовать в одном из первых концертов «Симхи» в Актовом зале консерватории - ещё старом, стеклянном. В нём принимало участие огромное количество музыкантов - медно-духовые, несколько скрипок. Среди них были как евреи, так и неевреи, но, что называется, «сочувствующие». Наше выступление стало глотком свежего воздуха, ведь кто-то эту музыку вообще никогда не слышал, а кто-то, напротив, вспоминал, подпевая мелодиям знакомых песен…
Скоро наступило время, когда очень многие начали разъезжаться. Лёня остался один, и всю работу Центра ему пришлось взвалить на себя. И правильнее было бы говорить, что оно выжило во многом благодаря ансамблю «Симха», на концерты которого собирался народ.
- Когда вы только начинали, то на что ориентировались в исполнении?
- «Симха» стала одним из первых ансамблей в Советском Союзе, который исполнял настоящую клезмерскую музыку. Ведь Сонц был внуком клезмера, эта традиция была у него в генах. Лёня был страстным фанатом её сохранения в подлинном виде. Но в то же время он ни в коем случае не был косным человеком, воспринимал и свежие идеи - что-то предлагал ему я, что-то наш пианист Володя Штейнман, увлекающийся джазом. Но в отношении клезмерской музыки Лёня всегда оставался адептом первозданности и оставил после себя уникальное наследие. Благодаря ему сегодня мы имеем музыку на семьдесят два часа звучания, много чего и до сих пор не переиграли!
- Откуда вы черпали музыкальный материал?
- Во-первых, сохранились старые пластинки с записями клезмеров, во-вторых, были ещё живы люди, которые помнили эту музыку. И Лёня, и я ходили, собирали и записывали её. Это уже потом появились первые печатные сборники.
- В чём особенность клезмерской традиции? Ведь не всякий коллектив, играющий еврейскую музыку, может называться клезмерским?
- Традиция клезмерства родилась в местечках. Собирались небольшие ансамбли, которые играли на еврейских праздниках, похоронах, вечеринках. До появления первых записывающих устройств клезмерская музыка передавалась, что называется, из уст в уста, в случае с инструменталистами - «из рук в руки». Музыканты не были связаны нотами, и в их исполнении всегда присутствовал дух спонтанности и импровизации. А ещё - настоящий клезмер всегда играет горячо, его музыка наполнена энергетикой, он не может быть равнодушен к тому, что исполняет. Когда играл Лёня Сонц - это был театр одного актёра! Его лицо передавало целую палитру переживаний - от восторга и радости до горести и грусти.
- Быть может, эта энергетика и есть проявление настоящего таланта?
- Я бы назвал клезмерами многих выдающихся классических музыкантов. Знаменитый скрипач Ицхак Перельман - он настоящий клезмер! Кстати, он ещё и певец великолепный, обладатель уникального баса. Но вряд ли первые клезмеры подозревали, что со временем все симфонические оркестры будут состоять из евреев - это шутка, конечно, но есть известный анекдот на эту тему. Дирижёр в оркестре командует настройкой, гобоист даёт си-бемоль: «Так, литавры, пожалуйста… Хорошо, теперь медные… Так… Ну, а теперь все вместе - с евреями…».
Клезмерская традиция питает сего-дня многие направления. Однажды Игорь Зисер принёс мне американскую статью о том, как тамошний джаз, находящийся в застое, ищет, где бы ему почерпнуть новые идеи. Так вот новое дыхание и новые пути американские джазмены стали искать для себя именно в клезмерской музыке.
- А в России сегодня много клезмерских ансамблей?
- Достаточно много. Но традиция в их исполнении сегодня сильно видоизменилась. В ней заметно влияние новых музыкальных течений и одновременно присутствует примитивизм. Сегодня очень популярна балканская музыка, часто клезмерами называют себя ребята, играющие одесский шансон. Мы тоже стараемся идти в ногу со временем, но клезмер стремимся сохранить в подлиннике. Естественно, до конца соблюсти все каноны невозможно. За долгие годы и столетия изменилось само звучание инструментов.
- Уход Сонца стал кризисным моментом для коллектива? Как вы его пережили?
- Когда уходит человек, а тем более такая личность, как Сонц, это нельзя назвать кризисом. Это - огромная утрата. Но мы ни минуты не сомневались в том, что ансамбль должен продолжать существование. Конечно, будь сегодня Лёня жив, «Симха» имела бы совсем другое развитие. Ведь, кроме того, что Лёня был великолепным музыкантом, он был и выдающейся общественной фигурой - доверенным лицом первого президента Татарстана Минтимера Шаймиева, председателем еврейской общины. Он мог открывать многие двери, не уставал убеждать, не боялся просить. С уходом Сонца мы многое потеряли, но все эти годы, проведённые без него, я наблюдаю удивительную вещь. Дело в том, что у нас уже не раз менялись скрипачи. Сначала это был Ленар Айкаев, затем - Олег Мороз. Но всякий раз, в каждого из них, спустя какое-то время, как будто вселялся Лёня! Откуда это? Конечно, они очень талантливые люди, но чтобы так вот сразу, придя из оркестра, взять за горло целый зал, который кричит тебе «браво»… Мне кажется, что здесь без мистики не обходится. Видимо, Лёня, как ангел-хранитель, находится где-то рядом. Когда он умер, я пошёл к раввину и спросил о том, что же происходит с душой после смерти? Он ответил, что еврей жив, пока живо его дело и люди, которые о нём думают, помнят и говорят. Мне кажется, что в случае с Лёней это именно так.
- Вы много гастролируете. Как встречают «Симху» за рубежом?
- Бывало, нам приходилось играть в залах, где вообще не было ни одного еврея. Но даже тогда народ очень сопереживал нам. Но чаще всего мы выступаем перед еврейскими диаспорами. Хотя ведь и еврей еврею - рознь. Те евреи, которых мы встречали в Эфиопии и Турции - ближе к восточному типажу, в Испании живут евреи, говорящие на языке ладино, грузинские прекрасно владеют грузинским. Бухарских евреев вы не отличите от узбеков - они даже ходят в халатах. Мы тоже поём на разных языках, но в основном исполняем музыку ашкеназийских евреев - тех, что населяли Восточную Европу и говорили на идиш, клезмер был только у них.
- Забавно, но ведь в составе «Симхи» трое из пятерых - вовсе даже и не евреи…
- Это правда. Сейчас из евреев у нас - я да Володя Штейнман. Но и нееврейские ребята совершенно не кривят душой, когда заводятся на концертах. И у нас не возникает внутримузыкальных конфликтов.
- Не возникало ли идеи создать молодёжный состав, ведь традиции надо передавать?
- Идей у нас очень много. В своё время Лёня занимался на базе ансамбля с детским составом. Тогда для этого были возможности. Из числа тех ребят в большую музыку вышли кларнетист Митя Герасимов, у которого свой PushkinKlezmerBand в Киеве, скрипачка Настя Попова - она живёт в Америке. У нас занималась выдающаяся пианистка современности Софья Гуляк. Но сегодня мы сталкиваемся с тем, что наше творчество как будто никому не нужно. Есть коллективы, которые получают большие субсидии, но ведь могли бы дать немножко и еврейскому ансамблю, чтобы он, по крайней мере, не умер, и тогда можно было бы сделать какую-то студию на его основе.
- Так на что существует ансамбль?
- Какие-то проекты я финансирую сам, есть также люди, которые нам помогают. А в основном ансамбль существует на энтузиазме его участников. И это немного грустно. Сегодня очень любят произносить слово «толерантность», в то время как «Симха» является олицетворением этого слова на протяжении двадцати пяти лет! Когда мы впервые в 2012 году провели Международный фестиваль еврейской музыки, его участники из Америки и из Австрии были очень удивлены тем, что у нас всё тихо и спокойно. До этого Казань представлялась им мусульманским городом, по которому все ходят с ножами и режут головы. Они всё интересовались, будет ли охрана, потому что играть предстояло на улице. А в конце фестиваля я от них услышал: «Вашему президенту Минниханову надо дать Нобелевскую премию мира!». Получается, для кого-то мы разрушили стереотип о мусульманах-экстремистах, что не под силу порой даже министру иностранных дел совершить.
- В этом году фестиваль пройдёт уже в третий раз. Что ожидается интересного в его программе?
- Как всегда, приедут коллективы различных музыкальных еврейских направлений. Будет исполняться весёлая и грустная музыка. У нас, как правило, достаточно широкая география участников, но сейчас всё зависит от денег: одно дело пригласить музыканта из Америки, другое - из соседнего города. Безусловно, приедет кто-то из Израиля, много будет российских музыкантов, хотелось бы пригласить представителей Украины - не знаю, как теперь это получится. Нас и самих зовут в июне в Одессу на музыкальный фестиваль. Надеюсь, ничто нам не помешает туда отправиться. Опять же повторю: воюют ведь политики, а музыка во все времена людей объединяла.
- Будем верить, что так будет и дальше. Спасибо за беседу. Ещё раз с юбилеем «Симхи»!
Следите за самым важным и интересным в Telegram-каналеТатмедиа
Нет комментариев