Дом, в котором я учусь

Лучи света, пробиваясь сквозь витражные стёкла, образуют на полу тёплые разноцветные лужицы. Они двигаются и растекаются вслед за солнцем. Здание Казанской художественной школы оживает.

И легко представить, как по этим коридорам ходил архитектор Карл Мюфке, радуясь воплощениям своих планов. Или увлечённый просветительскими идеями Николай Белькович спешил на торжественное заседание в актовый зал. Или со своей программой обучения живописи шёл в мастерскую к студентам Николай Фешин. Или юноши в косоворотках на ходу обсуждали новую учебную постановку, а молодая дама в строгом длиннополом платье раскладывала этюдник.

Современные студенты художественного училища тоже не пропускают такую солнечную игру, а изображение интерьера учебного заведения на Карла Маркса становится одним из любимых заданий. Само здание влюбляет в себя всех, кто в нём учится и работает. Потому что построено оно было специально для художников, потому что здесь выросло множество замечательных творцов. И теперь в этом здании неповторимый «намоленный» творческий дух.

Впервые мы, педагоги училища, попали сюда только в 1995 году, когда отмечалось 100-летие Казанской художественной школы. После подписания необходимых бумаг и заверения, что не будем требовать возвращения здания, которое в то время занимал авиационный институт, получили разрешение его посетить. Дом, построенный для художников, встретил нас мрачно и неприветливо. Покрашенная масляной краской лепнина, перегороженные дощатыми стенами коридоры и рекреации, ободранные стены. И только «Падший титан» — работа скульптора Дзюбанова, расположившаяся в холле первого этажа ещё в начале 1900-х годов, осталась нетронутой. Конечно, институту не были нужны такие открытые пространства, даже великолепный актовый зал был уставлен партами и превращён в большую аудиторию.

Художники начали возвращаться в здание только в 2000-м году. Первыми свою мастерскую в помещении бывшего буфета обрели студенты специальности «Художественная керамика», потом к ним присоединились студенты специальностей «Художественная обработка металла» и «Скульптура». Ну и, наконец, авиационному институту построили новый корпус, и он переехал. Уезжая, прежние хозяева удивлялись тому, как мы радовались получить это давно не ремонтированное и полуразрушенное строение. А мы радовались возвращению в наш дом. Он начал жить и дышать вместе с молодыми художниками. Потихоньку аудитории приобретали прежний облик — разбирались перегородки, открывались скрытые пространства. Оказалось, что мольберты и скульптурные станки в коридорах очень органично смотрятся на фоне развешанных по стенам студенческих работ.  А когда в архиве был обнаружен документ, рассказывающий о помещениях, где в 1903 году устанавливалось электрическое освещение, появилось интересное занятие — своеобразный квест: обходить здание и ­искать, где находился аванзал или класс мёртвой натуры.

Мы всегда надеялись, что когда-нибудь наш любимый «большой дом», как его называют студенты, дождётся настоящего ремонта и предстанет перед нами таким, каким его видели учащиеся и педагоги Казанской художественной школы. Сейчас работы начались, и нам остаётся ждать удивительных сюрпризов, которые преподнесут любимые стены.

Даричева Елена Николаевна — преподаватель.