Глаз-алмаз Рустема Ибатуллина

Привычный кабинет. Врач сидит за компьютером своего рабочего аппарата (томографа), потом что-то дописывает ручкой, ставит печать. Далее будет ставший уже нашей традицией короткий разговор с доктором, где можно говорить не только о здоровье и самочувствии. Время рассказать, как у меня дела, поделиться какими-то хорошими новостями из своей жизни.

Почему-то нет привычки спрашивать, как дела у доктора, и даже как-то неудобно. Да и зачем, мы же знаем, что они делают. Врачи спасают мир! Лечат. Ставят диагнозы. Работают с разными случаями. Делают это профессионально и обладают большим опытом в своём деле. И посвящают медицине свою жизнь!

И сложно представить, что наш доктор, возвращаясь после работы домой, пишет уже не ручкой на бумаге. Уже не описания и диагнозы. А маслом на холсте. Воплощает в картинах свои мысли и идеи.

О том, как, получив два высших образования, успешно совмещает оба своих предназначения — работу в медицине и занятия живописью, рассказал казанский доктор и художник Рустем ИБАТУЛЛИН.

…В нашей семье я — представитель третьего поколения медиков, среди которых — моя бабушка, бабушкина сестра, отец. Бабушка была стоматологом, отец — специалист в области нейровизуализации и нейрохирургии. Я тоже окончил факультет лечебного дела Казанского медицинского университета.

Любовь к рисованию появилась довольно рано. Начал заниматься в художественной школе № 4, тогда она находилась на улице Пионерской. Директором там была Елена Юрьевна Якубович. Первые три класса учиться было очень увлекательно, даже однажды получил первое место в конкурсе среди художественных школ Казани (1994 год).

Последний год совпал со сложным периодом. Тогда в нашей 18-й школе поставили вторую смену, а в художку я ходил соответственно в первую, в то время у всех остальных в художке было всё наоборот, я выбился из своего дружного класса и остался один. Мною уже не занимались должным образом. Это меня, конечно, очень сильно деморализовало, отразилось и на успеваемости в художественной школе. Но я всё же её закончил. Конечно, потом у меня были мысли, чтобы поступить в художественное училище. Но лет в 15-17 случился кризис самоотрицания, и я абсолютно забыл про художество.

Безусловно, родительское влияние было всегда. Но пойти учиться на «лечебное дело» было моим решением. И всё-таки волей-неволей на лекциях в медицинском университете я всегда что-то рисовал. Постоянно в тетрадях что-то чиркал и, помимо текста, у меня было много рисунков по теме и вне её. Такой был, так скажем, невроз. Многие обладают неврозом: кто-то барабанит ритм по столу пальцами, кто-то чиркает-рисует. Это нормально, это не патология и не психопатия.

Медуниверситет я закончил в 2003 году. Потом началась ординатура, интернатура. Я выбрал магнитную томографию и эту специализацию никогда не менял. Когда я начал осваивать МРТ, некоторое время ходил наблюдать за работой отца в МКДЦ. Ординатуру проходил в одной из казанских больниц. Потом меня, «молодого и зелёного», взяли работать в РКБ.

В тот момент понял, что мне ужасно хочется что-нибудь изобразить. Вначале понемногу, раз в месяц, акварелью, в основном, старался выражать настроение. Потом это желание стало усиливаться.

И вновь меня начало потихоньку кренить в ту сторону. Тогда я подумал, что, может быть, я в итоге выберу или медицину, или живопись. Куда-то уйду. Эти мысли были уже после окончания медицинского университета. Так своё свободное от работы в больнице время я посвятил не просто развитию в живописи, но ещё и начал получать второе высшее образование по дизайну в КГАСУ. Учёба длилась 3,5 года. Там обучали начертательной геометрии, перспективе, рисунку, основам дизайна. Меня это увлекало. Я освоил профессию.

КГАСУ мою руку «поставил» профессионально. Без этого она была бы гораздо «слабее». Я начал писать маслом в 2007 году — до того, как поступил на второе высшее образование. Это была как самодеятельность, проба. В тот момент у меня было несколько хороших знакомых художников, которые сказали, как не надо делать, а как, в принципе, уже нормально и оригинально получается, посоветовали мне пройти школу пленэра. Я начал делать пленэрные зарисовки, а там уже действовал дальше, делая картины по фантазии.

Советы давали казанские художники Фарид Якупов, Ришат Саляхутдинов. Саляхутдинов — профессиональный художник, окончил художественное училище и преподаёт в КГАСУ. Мы познакомились, когда он вёл у нас занятия, подружились, потом я у него даже работал. Я ему помогал мозаику делать. Благодарен Ришату Назаховичу, он дал мне возможность прочувствовать интерьерную работу руками. Дизайнер ведь обычно работает не руками, а на компьютере… А я работал непосредственно с художником, делал дизайн-объекты!

В этой сфере я работал, брал понемногу какие-то заказы. Но медицину в это время не прерывал. Держал медицину и никогда не отпускал, я вообще бережливый человек.

Начал писать маслом и акварелью до того, как поступил в КГАСУ.

Но сейчас я этим занимаюсь уже профессионально, достаточно часто и много. Это приятный процесс, это радует — за долгое время, больше чем за 10 лет, после того, как я извёл столько красок, учился, уже имею площадки, где мои работы люди могут увидеть, приобрести. Отправлял заявки на выставки. В том числе, участвовал в достаточно крупных выставках.

В Казани недавно открылась молодёжная галерея на Дзержинского —«Галерея сверхмодерна», там есть постоянная экспозиция. На данный момент в ней находятся 5 моих картин.

Сейчас у меня в наличии есть примерно около 100 работ. Мои картины выставлены на некоторых интернет-платформах, а также в журнале лондонской арт-галереи «Boomer». Их печатный каталог имеет порядка 150 страниц. Они собирают художников со всего мира.

Я занимаюсь живописью преимущественно дома, сюжеты беру из головы. Потом отношу готовые картины в подсобное помещение, на склад для готовых работ. Сам делаю подрамники в своей небольшой мастерской. Недавно взял старые хорошие прямые доски — их просто выпиливаю, делаю из них подрамник, натягиваю холст, который покупаю рулоном, закреп-

ляю его мебельным степлером, грунтую. Получается существенно дешевле, чем покупать готовое в магазине. Когда заготавливаю холст, предполагаю, какого размера он мне будет нужен для моей следующей картины. Но бывает, что прихожу в мастерскую, делаю два подрамника такого размера, который задумал, а из остатков собираю маленькие, совсем миниатюрные. И здесь размеры уже задают какую-то особенную тему. Получается тоже интересно!

На основной работе у меня два выходных в неделю. Работаю по графику: иногда в первую смену, иногда — во вторую. Даже когда возвращаюсь домой с работы уже в обед, начинаю писать, и заканчиваю уже ночью.

Я сова и менее охотно занимаюсь картинами днём, когда у меня нет никакого тонуса и вдохновения. Но я семейный человек. Провожу время с семьёй, развиваю сына, общаюсь. И жена меня понимает, за что ей большое спасибо! Она не ревнует к моему делу, верит в то, что всё это не зря.

Занятие живописью — достаточно тяжёлая работа. Работая в медицине, я сильно устаю, потом прихожу и начинаю для души

что-то делать, но писать картины — очень напряжённый труд, физические нагрузки. И после этого тоже хочется отдыхать. Можно сказать, полу-профессия и полу-хобби. Но не досуг и не арт-терапия. Это просто работа другого характера.