Года пролетели минутой одной…

У студийцев оперного, имени Мусы Джалиля театра, идёт классика, то бишь урок классического танца. Педагог и ведущий танцовщик Адгам Фазулжанович Нарыков сочиняет комбинацию, упражнение из нескольких движений, чтобы мы как можно лучше запомнили её, усвоили и могли исполнить. Несмотря на рычащую свою фамилию, Адгам Фазулжанович мягкий, добрый и заботливый к нам, своих детей у него не было.

На всю жизнь осталось у меня это придирчивое внимание к удобной обуви и ногам, которые есть благополучие и хлеб насущный артистов балета.

В наивном и простеньком нашем детстве мы не задумывались, как теперь говорят, «о статусе» наших учителей, да и не по возрасту было. Небожители - мы боготворили их. Подражали, конечно! Наблюдали за ними из-за кулис, и когда выходили рядом на одну сцену, боялись лишним прикосновением потревожить, обнаружить любовь и обожание. Далеко уносились мы в мечтах под руку со своими кумирами… Под влиянием этих мечтаний я и замуж вышла - нашла своего капитана Грея.

Мы подросли и стали коллегами нашим учителям, но у молодых ведь круглый год весна, от которой мозги набекрень, а у них лето… осень… зима… Однажды жизни наскучивает играть, и смерть убирает игрушки, тихо притворив дверь. Вспомнить бы всех поимённо и сказать спасибо тому, что осталось за спиной! Память согревает изнутри и в то же время рвёт на части.

Две даты - девяносто пять лет от рождения и полвека со смерти, а между ними такая короткая в сорок пять лет жизнь.

Холодный, с дождём и ветром октябрь, красный кирпич стены в глубине татарского кладбища. Прощание. Та же книга, прочитанная мною повзрослевшей - совсем другая книга.

Учился Адгам Нарыков в легендарном училище имени Агриппины Яковлевны Вагановой в Ленинграде с 1936 по 1941 год в классе не менее легендарного Пушкина. Ученики Александра Ивановича составляют блистательную плеяду танцовщиков ленинградской школы, мужского классического танца советского периода. Встрече выпускника с труппой башкирского театра помешала война, которую от корки до корки Адгам Фазулжанович «прочёл», будучи бортмехаником авиаполка. Вместе с победой воин, танцовщик вернулся в Уфу, но ненадолго, уже через два года он в Казани. В качестве солиста и премьера Нарыков служил казанскому балету с 1947 по1965 год, да что там, до конца жизни, имел звания заслуженного артиста РСФСР и ТАССР. Прошёл балетмейстерскую стажировку под руководством тоже танцовщика лауреата Сталинской премии Игоря Дмитриевича Бельского. Ещё будучи действующим танцовщиком, ставил концертные номера, танцы в операх и опереттах текущего репертуара.

{gallery}narykov{/gallery}

Я застала его работы в операх «Фауст», «Мазепа» и особенно любимый мною русский танец под пение женского хора: «Как за реченькой яр-хмель, вокруг кустика вьётся» в опере «Царская невеста». Втиснутый в рамки декораций боярских покоев танец полностью подчинялся музыке, светло и ясно следовал за сменой ритма и настроения, сохраняя при этом плавность, покой и чистоту равнинной реки.

Дольше всех в репертуаре театра продержалась оперетта «Цыганский барон», и мне очень нравилась сюита танцев «в таборе» с оригинальной и хитроумной задумкой балетмейстера, когда пёстрый цыганский шатёр на глазах публики рассыпался и обнаруживал огневую пляску молодых цыганок.

До постройки своего здания театра на площади Свободы опера, балет и Татарский драмтеатр Галиасгара Камала помещались в маленьком здании на улице Горького, нынче там прописан Татарский театр имени Карима Тинчурина. Спектакли шли с соблюдением очерёдности, а балетная труппа была не только малочисленной, но и малопрофессиональной. Пришедшие из самодеятельных коллективов молодые люди очень гордились званием артиста балета и работали самозабвенно, сейчас и слова‑то такого не вспомнят, учились на ходу с энтузиазмом и молодым задором. Я застала первое поколение нашего балета и говорю о прошедшем времени не для красного словца - золотое оно было. Репертуар состоял из спектак­лей, которые позже стали называться хореодрамой, в них было много пантомимы и мизансцен без танца. Через это явление времени прошли все балетные театры, и наша труппа успешно справлялась с «Бахчисарайским фонтаном», «Лауренсией», «Эсмеральдой». Впрочем, первая наша балерина, Анна Фёдоровна Гацулина, также не имела профессионального образования, что не мешало ей быть ведущей танцовщицей и партнёршей Адгама Фазулжановича. В её архивах есть либретто балета с его посвящением, но не находится книжка, написанная о ней.

С приходом в труппу свежих сил расширялся и качественно менялся репертуар, появились «Лебединое озеро» в другой редакции, «Спящая красавица», совершенно прелестный «Большой вальс», просто перенасыщенный танцами и «Тропою грома». В этом спектакле мы и были настоящими учениками нашего учителя. Ленни, партию которого исполнял Адгам Фазулжанович - молодой, статный, умный, красивый.

Принц Дезире и фея Карабос из «Спящей красавицы», Былтыр и Шурале из одноимённого балета, потрясающий хан Гирей из «Бахчисарайского фонтана». Принцев было много, перечислять неинтересно, принц он и есть принц, что с него взять. Многие танцовщики, обладая актёрской харизмой, не ограничиваются «голубыми» партиями классического репертуара. Так в репертуаре танцовщика появляются партии характерные, демиклассические, игровые.

Щеголеватый повеса Франц из «Большого вальса» и отвратительный грубый Северьян из «Каменного цветка» - этот спектакль был самым первым моим выходом на сцену! В то время дети часто были заняты в спектаклях, равно в оперных и балетных. Изображая ящерок, мы с подружкой Лариской по мизансцене должны были вынести подарки от Хозяйки медной горы для Данилы-мастера. Преисполненные важности, мы нашли какой-то грим, вымазали густо физиономии тоном № 1 и безбровые, безгубые, но окрылённые счастьем, полетели к успеху. А навстречу страшный дядька перегородил собою коридор да и спрашивает: «Куда это такие красавицы собрались?» - и сдал нас прямиком в руки парикмахера. После обретения нами лица нас выпустили в искусство!

В 1966-1968 годах Адгам Фазулжанович руководил Ансамблем песни и пляски республики, за это время поставил композицию «Свадьба» и ряд концертных номеров. Жаль, в юбилейные дни ансамбля нынешней зимою никто не вспомнил его имя. Стало печальной традицией думать, что всё началось сегодня и сейчас, с тех, кто успел забежать в это сейчас. Не обесценивайте прошлое как ушедшее, друзья… ведь вы идёте к нему, а идущий к себе рискует с собою встретиться.

Открылась бездна звёзд полна; звездам числа нет, бездне дна…

Сколько же дано было человеку с удивительным именем Адгам? И густой лес, и сад, и чаща… боевой конь и чёрный Тулпар, и крылатый Пегас…

Какая короткая долгая жизнь и вечная память.