— Хочешь «Амати»? Купи «Урал»!
Вячеслав ЧИГАСОВ Наиль Шарифович Алимов был бессменным руководителем вокально‑инструментального ансамбля Дворца культуры имени Ленина с 1979 по 1984 год.
- Наиль! Расскажи немного о себе. Как начинался твой творческий путь?
- Моя мама заведовала здравпунктом. У неё работала женщина, муж которой руководил пионерским цирком в ДК имени Гайдара. Звали его Абдулла Ахметович. Так с девяти лет я стал заниматься сначала в цирковом, а потом и в фотокружке.
После пятого класса нас от школы направили в Дом пионеров. Тогда он находился в жилом доме № 4 на Челюскина, рядом с книжным магазином. Задача перед нами стояла простая - освоить игру на пионерских барабане и горне. Занимался с нами выпускник Казанской консерватории Владимир Иванович Краснов.
Перейдя в седьмой класс, мы с друзьями пришли к Эрику Касимовичу, записываться в его детский эстрадный оркестр.
- Ребята, вы уже старые! Я беру в оркестр учеников третьего‑четвёртого классов. Вижу, стремление к музыке у вас есть. Так что шагайте… через дорогу в другой Дворец. Там в духовом оркестре как раз играют ваши ровесники.
Так я снова я попал к Владимиру Ивановичу. На этот раз уже в его детский духовой оркестр ДК имени Ленина.
- Получается, что с минимальным опытом игры на пионерских инструментах, без знания нот, вас взяли в оркестр?
- Всё верно. Ничего мы тогда не знали и не умели. Поначалу инструменты в оркестре нам доверили самые простенькие - альты и тенора. На баритоне уже сложнее были партии. Сразу не сыграешь!
Потом двух моих друзей Владимир Иванович посадил на тубу. Рината Бикчентаева, с которым мы занимались в Доме пионеров - на барабаны. А я сначала играл на теноре, потом - на трубе. Года три, наверное, и проиграл в оркестре.
Помню, играли на одном из фестивалей. Там дедушки такие бородатые выступали, выпускники консерваторий. Ну, профи! И тут же мы, метр с кепкой, как говорится - шелупень. Но третье место по республике заняли!
Однажды Владимир Иванович на репетиции заметил у меня гитарные ноты. И был этому, мягко говоря, не очень рад. Хотя сам же пристроил двух своих воспитанников, Владимира Батракова и Александра Миневнина, в ВИА «Сувенир» в ДК имени 10‑летия ТАССР. Руководил им Артур Александрович Соловьёв. Мне тоже посчастливилось поиграть в этом прославленном коллективе, чуть позже.
Анатолий Осипов, Валерий Данилов, Александр Яковлев, Георгий Ефремов (Жора), Наиль Алимов, Сергей Горбачёв. 1986
- И как дальше развивалась твоя карьера музыканта?
- Вскоре я начал учиться на рабфаке института культуры на дирижёрско‑хоровом отделении. Тогда возглавлял его Джавид Абдраимович Кутдусов, профессор, заслуженный деятель искусств Татарстана и России.
- Значит, поступить помогла оркестровая практика в ДК имени Ленина?
- Нет. Она даже сыграла обратную роль! В 1975 году я принёс в институт культуры характеристику. В ней значилось, что я являюсь руководителем ВИА Казанского проектного бюро машиностроения, которое находилось на территории 16‑го завода. Кутдусов прочитал характеристику и спрашивает:
- На каком инструменте играешь?
И что меня дёрнуло тогда так ответить? Надо было сказать, что играю на трубе.
- На гитаре, наверное, играешь? О!!! Битник1? Не‑не‑не! Здесь у нас классическая музыка! Вам этого не понять!
Проучившись до конца года, во избежание будущих конфликтов я забрал документы.
После этого я поступил в Казанское музыкальное училище на вокальное отделение, где только что открылась новая специализация - эстрадный вокал!
Конечно же, обучали нас прежде всего классической музыке. У меня педагог была Нина Петровна Зайцева, которая воспитала джазовую вокалистку Нелю Садыкову.
- Учёба в музыкальном училище совпала с работой во ДК?
- Да! Но прежде чем туда попасть, пришлось пройти три прослушивания! Это было не так просто.
Я тогда работал руководителем в СГПТУ № 19. Это около Московского рынка. Там у меня играли пацаны, которым было лет по шестнадцать‑семнадцать. Этим составом мы и пришли на прослушивание. А в комиссии - директор ДК заслуженный работник культуры России и Татарстана Александр Евсеевич Рувинский, заместитель директора Наиль Гиниятович Сабитов и заведующий методическим отделом Закир Шакирович.
На первом прослушивании нас аппаратура подвела. Не помню, что было не так на втором. Но на третьем прослушивании мы уже играли концертную программу из музыки советских композиторов.
- Наверное, вам не сразу доверили играть на танцах?
- Сразу! После того, как мы выдержали три прослушивания - я оформился. И уже на следующий день мы играли на танцах!
Помню, в 1982 году мы таскаем аппаратуру, и уже через десять минут нужно было играть на вечере для допризывников. Подходит ко мне журналист из газеты «Комсомольская правда» и пытается на ходу взять интервью: «Скажите, а как долго вы работаете над каждой песней?» - «Накануне, например, песня вышла. Сегодня мы над ней поработали, а завтра уже её исполняем».- «Как так можно? Я вот недавно брал интервью у «Песняров»». Так вот, они три‑четыре месяца делают каждую композицию».- «Ну вот так! Жизнь заставляет шагать в ногу со временем! Если мы будем работать в таком темпе - то нам дадут под зад коленом и досвидос».
Владимир Иванов, Наиль Алимов, Рашид Хамидуллин (Рашпиль), Ильхам Фатихов (Иля).
- А как назывался твой ансамбль?
- Названия вообще не было. Мы пытались в 1979 году, когда Казань стала городом‑миллионником, назваться ВИА «Ровесник». Но с таким названием было слишком много коллективов. Так мы и остались ВИА Дворца культуры. А потом ещё добавили «и техники имени Ленина».
- Наиль! Вспоминается что‑либо необычное, курьёзное?
- Осенью 1982 года руководство Дворца культуры озадачило нас тем, что через месяц фестиваль «Зимняя эстрада». Нужно подготовиться и выступить! Желательно получше!
Мы, как никогда, начали готовиться за месяц. Взяли песню Марины Капуро «В горнице моей», песню группы «Аракс», которую исполнял Сергей Беликов. И ещё какую‑то патриотическую.
Обычно было так - сначала районный конкурс, затем городской и потом - уже республиканский! Во Дворце культуры имени Ленина был районный конкурс, в ДК Урицкого - городской. А на следующий день в ДК строителей (теперь Культурный центр «Сайдаш») - республиканский.
По жребию нам выпало открывать третье отделение. Занавес открывается. Мы включили ПРК. Свежепошитые белые костюмы ярко отражались в ультрафиолетовом свете. Зал встретил нас горячими аплодисментами.
А накануне на районной «Зимней эстраде» мы заняли первое место. И наши клавишник «Шопен» и солистка, видимо, так отметили это дело, что не пришли на следующий конкурсный день!
Мне пришлось с места звукооператора пересеть за клавиши. А вместо себя за пульт я посадил мальчонку. Показал ему только одну ручку, которой нужно было прибавлять или убавлять звук.
Нас объявили. И вдруг вместо первого нашего аккорда в зале раздался сильный низкочастотный гул!
Я кричу: «Убавь!» Быстро бегу к усилителю, выключаю его, а фон не исчезает…
В жюри были Анатолий Василевский, Юрий Модин, ещё кто‑то. Естественно, после такого инцидента нас уже не захотели слушать. Мы и не претендовали на первое место! Хотя звание «дипломанта» могли бы заслужить. Но нас отстранили от участия.
В основном тогда играли советскую поп‑музыку. В нашем репертуаре были также песни Deep Purple, The Beatles, Smokie и других популярных групп. Но играть более тридцати процентов зарубежной музыки не допускалось, а у нас было - наоборот. Об уровне музыкантов, игравших на танцах, можно было судить по кассовым сборам. Контролёр танцплощадки тётя Таня сообщала нам заранее, сколько продано билетов на танцы: «Наиль! Сегодня тысяча семьсот шестьдесят человек!» или: «Ура! Сегодня две тысячи двести билетов продано!»
Раньше выдавали контрамарки тем, кто выходил с танцев. А уже потом, если вышел, то нужно было покупать билет заново.
- А как виртуозный гитарист Сергей Горбачёв, который позже играл в коллективе Аркадия Хоралова, попал в твой состав?
- У Саши Лаврентьева, которого все называли Пашей, у нас во Дворце был ансамбль «Коллаж». Смотрю, у него появился молодой гитарист, лет семнадцати. Как‑то случайно услышал его игру! Смотрю - талантливый парень. Потом он попросился ко мне. А у меня тогда играли уже бывалые музыканты, прошедшие работу в филармонии и в ресторанах. Толик Осипов, Рашид Хамидуллин (Рашпиль), Рафаэль Валиуллин. В итоге я его взял к себе. Мне пришлось, не посвящая в курс дела администрацию, собрать второй состав. Сергей привёл барабанщика Юру Щадрина. Юра позвал - басиста Валеру Данилова. Валера пригласил Ильгиза Камалеева. Затем появился солист Женя Хохлов. Это было после 1982 года.
- А что это за история, когда сгорела танцплощадка в парке «Крылья Советов»?
- Я могу объяснить только одним словом - конкуренция! Да ещё после того, как в 1966 году прошёл в кинотеатрах фильм «Фантомас», легко можно было списать всё на Фантомаса. Фантомас разбушевался! Так после этого пожара весь народ переметнулся на танцплощадку в клуб «Строитель». А уже потом у нас в парке построили железобетонную танцевальную веранду.
Александр Минебнин, Рашид Хамидуллин (Рашпиль), Сергей Горбачёв, Наиль Алимов, Рафаэль Валиуллин, Ильхам Фатихов (Иля).
- В то время были в большом дефиците музыкальные инструменты и оборудование. На чём играли?
- Вот! Вот! Это очень хороший вопрос! Был такой Ванштейн, и был такой Дикштейн. Ой, вру. Ванштейн - это был директор ДК химиков. Веснянкин! Веснянкин - был директором Татспорткультторга. А Дикштейн, Семён Яковлевич, был директором Роскультторга. Раньше за наличные что‑то купить было нереально. Семь‑восемь тысяч! Это ж надо было «Волгу» продать! Такие деньжищи!
Было так. Сначала пробиваешь в организации деньги. Потом тебе на это дело дают лимит. Лимит - это к Веснянкину. Потом уже через базу Роскультторга всё это дело реализуют.
Главное, что на складах всё было. Но не на витринах! Разве что куйбышевские гитары за семь рублей пятьдесят одну копейку можно было купить. Да и их сразу разбирали.
Но на складах - было всё! Ну, телекастеров и стратокастеров не было, конечно. Но зато чешские электрогитары Iris и Diamant или барабаны Amati - пожалуйста!
На улице Татарстан в магазине «Музыкальные товары» работала тогда завотделом Роза Галимовна.
«Роза! Надо!» - «Наиль! Ну, ты понимаешь? У меня пожар был. Подвал затопило. Электрогитара хорошая есть! «Урал»! Вот если её возьмешь - установка Amati твоя!» - «Ну, ладно. Раз такое дело - возьмём «Урал». Хотя бы вместо весла пойдёт или на растопку»…
- Можно ли назвать Соцгород своеобразным музыкальным центром Казани?
- В своё время да! Можно сказать, что Соцгород был кузницей талантов! Особенно в шестидесятые - восьмидесятые годы! Всё кипело и бурлило.
Кстати, в 2003 году мы пытались реанимировать танцевальные вечера. Начали собирать старые составы ВИА и проводить сейшены в парке на танцплощадке. Музыканты приходили с удовольствием. Даже если уже группа давно распалась, приходили просто послушать музыку своей юности. Конечно, и современные группы играли. «Листья травы», например.
Это продолжалось почти десять лет, пока существовала танцплощадка.
- Наиль! Что бы ты хотел пожелать молодым музыкантам?
- Конечно, же удачи!!! Достижения новых творческих высот! И главное, чтобы все трудности с дефицитом инструментов и жестокой цензуры репертуара обошли вас стороной!
Примечание
1 Битники (или «разбитое поколение») - понятие, до сих пор не имеющее чёткого определения. Если брать современные термины, битничество вполне можно назвать субкультурой. Началось оно в 1950‑х годах ХХ века в Калифорнии (на родине Джими Хендрикса и Дженис Джоплин), с творчества писателей Джека Керуака, Уильяма Сьюарда Берроуза и поэта Аллена Гинзберга. На суть битничества огромное влияние оказал джаз - «музыка чёрных», заводная, чувственная, сильно отличавшаяся от «белой» эстрады. Само слово «битник» было придумано журналистами: возникло оно от скрещения слова beat (англ. «бить») и русского суффикса ‑ник (тогда у всех на устах было слово «спутник»). Типичный облик битника: кожаные сандалии, борода, джинсы, береты, чёрные свитера с высоким воротом, тёмные очки, просторные блузы, прямые распущенные волосы. «Поколение разбитых» в конце шестидесятых плавно перетекло в движение хиппи.
Следите за самым важным и интересным в Telegram-каналеТатмедиа
Нет комментариев