И большие художники были маленькими

Журнал "Казань", № 3, 2014

«В старину на Руси малыша называли «семечком». А семечку нужен уход. И живое семечко-человек всю жизнь с благодарностью или досадой вспоминает своё детство: «Как я благодарен матери, что она выучила меня музыке! Как я благодарен отцу за уроки рисования! Или - какое горе, что в семье меня не приохотили к чтению…»,- вьётся бисерный каллиграфический почерк. Передо мной несколько выцветших школьных тетрадок - дневники, заметки и методические конспекты Вячеслава Михайловича Лыскова, художника и педагога, основателя изостудии Дворца пионеров имени Абдуллы Алиша, нынче - Центра детского творчества. Без малого сорок лет прошло с тех пор, как не стало на свете Человека и Мастера. Самому ему жизнь отвела срок немногим больший - всего сорок два. Давно стали старше Учителя его ученики - «семечки»… Среди них сегодня большие и настоящие мастера - Евгений Голубцов, Рашит Сафиуллин, ­Галина Богородская, Вадим Куров, Анатолий Пашин, Екатерина Требельская - всех и не перечислишь. По-разному сложилась судьба каждого - кого-то забросила в столицы, кого - на остров-град Свияжск, кого‑то и вовсе за океан.

Дочь Вячеслава Михайловича Лыскова, художник-график Татьяна Лыскова, живёт в Сан-Франциско. Занимается офортами - несколько работ Татьяны казанцы могли видеть на прошлогодней биеннале печатной графики в Галерее современного искусства. В скором времени она планирует организовать выставку работ своего отца и его учеников. Сегодня, вспоминая учителя, каждый из них неизбежно повторяется в том, что изостудия была для них целой семьёй! Атмосферу семейственности и братства передают также старые чёрно-белые фотокарточки, запечатлевшие походы в лес, поездки на пленэры и экскурсии по городам Союза…

А начиналось всё в 1961-м, в пятнадцатиметровой комнате Дворца пионеров, где молодой педагог вынужден был усаживать по два человека за один мольберт. Лишь пять лет спустя руководство выделило Лыскову мастерскую площадью семьдесят пять квадратных метров, состоявшую из двух комнат - к тому времени у ребят накопилось такое количество наград, что отказывать в просьбе дать большее помещение, было уже невозможно.

Первые годы работы студии Вячеслав Михайлович преподавал рисунок, живопись и композицию, затем в программу обучения добавились лепка, чеканка, линогравюра и мозаика. Ребята приходили на занятия два раза в неделю, но с особо одарёнными учениками Лысков занимался по индивидуальной программе - три раза. Однажды он посетовал в своих записях, что способного ученика родители стремятся отправить в детскую художественную школу, а в студию приводят, как правило, лишь с целью занять свободное время и оградить от улицы, а не для того, чтобы дать профессиональное образование. Но бывшие студийцы говорят, что требования Лыскова к обучающимся соответствовали уровню художественного училища.

Помимо занятий по основным дисциплинам Вячеслав Михайлович устраивал для своих учеников познавательные лекции, встречи с интересными людьми. Большим другом студии был профессор Казанского университета Борис Лукич Лаптев. Знаменитый математик однажды читал ребятам лекцию о Дрезденской галерее, а его внучка, «студийка» Маша Калашни­кова, помогала деду менять слайды в проекторе. Очевидцы той встречи вспоминают, что слушали рассказ профессора, затаив дыхание.

Круг Вячеслава Михайловича Лыскова составляли известные коллеги‑современники - Харис Якупов, Виктор Куделькин, Виктор Фёдоров, мастерские которых он часто посещал со своими учениками. Ближайшим другом был Борис Майоров, с которым связывали годы учёбы в Ижевском художественно-ремесленном училище. Именно Майоров настоял в своё время на том, чтобы по возвращении из армии Лысков поступал в Казанское художественное училище. Его Вячеслав Михайлович окончил в 1959 году в классе Татьяны Андреевны Зуевой.

Сегодня сохранилось не так много работ художника - в основном наброски и этюды. Многие из них он в своё время раздарил - друзьям, ученикам. Сам он был не просто педагогом, но «играющим тренером», во время пленэров всегда сам вставал за мольберт, чтобы писать. Практика была отдельной страницей жизни студийцев. В летние каникулы ребята отправлялись в поездки по древним городам Золотого кольца, посещали древние Владимир и Суздаль, писали этюды на Нерли, у стен новгородской Софии, на узких улочках Риги и Львова, совершали экскурсии в Третьяковскую галерею, Русский музей, Эрмитаж. Бывало, старшие ребята под руководством наставника ехали заработать свои первые трудовые рубли - оформляли колхозные клубы, школы, детские сады. Отдыхать также любили вместе - на даче под Казанью, в Зелёном Бору. Туда ездили и летом, и даже зимой, пробираясь к небольшому домику через сугробы, чтобы совершить традиционный ритуал - поставить большой, на всю компанию, самовар.

Свой десятилетний юбилей в 1971 го­ду изостудия отметила большой выставкой. Событие имело широкий резонанас, на открытие приехала Казанская студия кинохроники, поздравляли юбиляров взрослые коллеги-художники. В «Советской Татарии» вышел материал о достижениях студийцев - медалях международных выставок в ГДР, Италии, Канаде, Японии, Югославии, США Тани Лысковой, Серёжи Савельева и Ларисы Потаповой, о талантливых выпускниках студии - студенте Ленинградской Академии художеств Фариде Якупове и студентке Строгановского училища Гале Богородской, перспективных студентах-архитекторах Кате Еханиной и Азате Мустафине…

«И большие художники были маленькими»,- написано в одной из тетрадок‑дневников их учителя, Вячеслава Михайловича Лыскова. Так звучит заголовок лекции о детстве знаменитых русских живописцев - Шишкина, Сурикова, Верещагина. Хотя слог автора и незатейлив, но мысль поразительно точна: художник, как и всякий из нас, родом из детства, а просьба ребёнка получить в руки краски и кисть - первый робкий голос его таланта. И дальше уже от взрослого будет зависеть, во что он прорастёт. На задней странице тетрадной обложки, под «Законами пионеров», год выпуска - 1972. За словами писавшего о детском таланте - более десяти лет неустанной работы. Он уйдёт из жизни через два года, летним днём, во время грозы, возвращаясь домой с ордером на новую квартиру.

Ученики Вячеслава Михайловича Лыскова до сих пор говорят о нём так, словно он никогда не уходил из их жизни. Его уроки стали для них главными уроками детства. А детство не кончается, просто остаётся в прошлом.