Крики чаек на чёрной стене

Журнал "Казань", № 2, 2015

В январе с громким успехом на сцене театра имени Карима Тинчурина прошли премьерные спектакли оперы‑легенды Эльмира Низамова «Кара пулат». Для умов скептиков в свои двадцать восемь лет композитор настораживающе успешен и плодовит. Ещё бы - опера на либретто Рената Хариса далеко не первый созревший в его тандеме с аксакалом татарской литературы плод. В августе 2014 года у Дворца бракосочетаний состоялась постановка их мюзикла «Алтын казан» с участием финалистки «Голоса» Эльмиры Калимуллиной, питерского балетмейстера Гали Абайдулова и режиссёра‑постановщика Михаила Панджавидзе. Не прошло и полугода, как авторы пригласили нас на премьеру нового сочинения, созданного на основе легенды времён завоевания войсками Тамерлана Булгар. Рассказывается в ней о двенадцати девушках, сожжённых воинами Аксак Тимера. Сделано это было для того, чтобы методом исключения узнать, кто же из них ханская дочь Наргиза, которую эмир Самарканда возжелал получить в качестве наложницы. По преданию, девушка в огне не горела.

На сей раз в качестве постановщика к проекту привлекли известного балетмейстера Георгия Ковтуна, в биографии которого и сотрудничество с цирком «Дю Солей», и работа в фольклорных коллективах, и более тридцати лет ангажементов в Татарском театре оперы и балета имени Мусы Джалиля, в том числе и в качестве режиссёра. Имя известного любителя трюков и экшна в афише события, безусловно, обещало яркое зрелище. Но не менее подкупающей и интригующей особенностью новой постановки стало участие в ней исполнителей из молодого поколения казанской вокальной школы - тенора и сопрано Рузиля и Гульноры Гатиных в заглавных партиях Турыбатыра и Наргизы, бас‑баритона Артура Исламова и тенора Дениса Хан‑Бабы в партиях Карабатыра и нукера Мамата. Факт этот послужил поводом для разговоров о нарождающейся в Казани новой плеяде творческих сил, как это происходило в тридцатые годы прошлого столетия - времена организации Татарской оперной студии при Московской консерватории. Не случайно красной нитью последующих обсуждений постановки стал вопрос о необходимости со­здания в Казани нового музыкального театра, на подмостках которого на поток было бы поставлено исполнение самых свежих сочинений. В пользу этой идеи сыграло и то, что, несмотря на успех, монументальное по определению музыкальное полотно очевидно было «втиснуто» на небольшие подмостки тинчуринского театра исключительно в силу осознанной необходимости. Зрелищные спецэффекты, массовые танцевальные номера, искромётные в прямом смысле этого слова баталии, конечно же, требуют совершенно другого пространства. Тем более что первоначально опера замышлялась для постановки на открытом воздухе.

По поводу определения жанра созданного Низамовым сочинения во внутренних диалогах с собой расходятся даже некоторые профессиональные знатоки музыкального театра. Близкие по стилю к эстрадным мелодиям арии и кордебалет певцов напоминают больше мюзикл. В то же время артисты не нарушают рамок академического вокала, а аккомпанирует им живой оркестр, как в классической опере. Эклектичности постановке добавляет и сочетание лаконичных декораций с утрированно‑традиционными костюмами девушек и погружающей в атмосферу исторических «игрушек» тяжёлой амуницией армии Тамерлана.

Что действительно не вызывало вопросов - так это актёрская отдача исполнителей главных партий. Дуэт Наргизы и Турыбатыра в воплощении супругов Гатиных априори был обречён на успех. Романтическому красавцу с огненным взглядом Рузилю и луноликой Гульноре не надо было даже стараться изображать на сцене нежность и преданность друг другу. Струны душ сочувствующих и сопереживающих влюблённым и так готовы были лопнуть при виде их страданий, сцен пыток Турыбатыра, а особенно того момента, где он поёт арию в подвешенном за ноги (браво, Ковтун!) состоянии. Что касается противоположной стороны конфликта - брутального военачальника - Исламова и пластичного, текучего, как ртуть, нукера - Хан‑Бабы, то здесь, я бы сказала, «белые» даже где‑то переиграли «красных». И дело, скорее, не в том парадоксальном обаянии, каким обладает порой убедительно сыгранное зло, а в харизме и энергетике самих артистов, с головой - не говоря уже о сердце и душе - погрузившихся в материал.

Историей о несгораемой дочери булгарского хана и спасающих её двенадцати девушках потчуют всех туристов, показывая здание одного из сохранившихся на территории Болгара памятника XIV века, знаменитой Чёрной палаты. Создатели постановки затейливо обыграли и сам исторический объект, воссоздав на сцене его постоянно трансформирующуюся копию. В самом начале мы видим палату во всём великолепии, в гипотетически первоначальном виде - украшенную мозаикой; затем проекция демонстрирует нам все происходящие с ней в ветрах и пожарах времени метаморфозы. Одной из ключевых метафор оперы, по признанию автора её либретто, является именно огонь. Буквально же её комментирует поэт‑сказитель в исполнении актёра театра Тинчурина Зуфара Харисова, произнося слова о том, что бренно всё, но лишь одно имя человеческое не горит.

Эмоциональное напряжение не покидает нас практически на протяжении всего действа, и на него работают многие средства - завораживающий сакраментальный темпоритм увертюры, по‑хорошему «хитовый» мелодизм арий, наложенные на музыку прощальные крики чаек, в которых обращаются души девушки. И хотя в финале из сгоревшей палаты действительно выходит Наргиза, у зрителя не возникает ощущения банального хэппи‑энда. Скорее охватывает оцепенение, какое возникает при созерцании памятника. В данном случае - памятника высокой способности человека к жертве во имя верности, чести, любви.

На довольно компактную постановку продолжительностью в один час пятнадцать минут было потрачено девять миллионов рублей. В роли «ангела Бродвея» - как называют в Америке богатых покровителей театра - в данном случае выступил Респуб­ликанский фонд возрождения памятников истории и культуры «Ян,арыш». Хочется надеяться, что идея сделать «Чёрную палату» звучащим брендом одного из мест туристического паломничества Татарстана Древнего Болгара обретёт своё достойное завершение, дело не ограничится там только одним показом, и положенная на музыку красивая легенда будет собирать потоки зрителей.