Обоюдная любовь

Фанис Зиганшин — любимец театральных и кинорежиссёров республики, а также самый снимаемый в кино татарстанский артист — рассказывает, как его письмо не дошло до ВГИКа, но при этом он зашёл в кино сразу с главных ролей; зачем он делал фигурки нечистой силы, и пишут ли ему фанатки.

— Фанис, каково это — будучи артистом театра, стать артистом кино?

— Я учился у Марселя Хакимовича Салимжанова и Фарида Рафкатовича Бикчантаева, они научили меня быть открытым любым предложениям. Так что я могу играть и в театре, и на эстраде, и в кино.

Ещё когда мне было лет десять, увидел фильм. В нём мальчишка — мой ровесник, сбежав от фашистов, попадает к партизанам и помогает им выгнать нацистов из села. Я очень хотел быть похожим на этого парня. Мне казалось, что в этом мне поможет война. Каждую ночь засыпал с мечтой о том, чтобы завтра была война, скорее бы нашу деревню захватили. Годы шли, войны не было… Слава богу! Аллага шокер! Потом, в 15-16 лет, понял, что в действительности актёры просто играют своих персонажей. Оказалось, для этого надо учиться. В 15 лет я написал письмо во ВГИК. Передал его маминой сестрёнке. Она жила в Казани и обещала, что из Казани письмо дойдёт быстрее. Это были 90-е... Тогда ещё не было интернета, компьютера, электронной почты. Письмо отправил, закончил восьмилетку. И что-то меня никто не зовёт, никто не предлагает условия, поэтому я поступил в Арский педагогический колледж.

Уже потом выяснилось, что моё письмо тётя просто не отправила. Мама решила, что не надо единственного сына так далеко отпускать…

«Новые приключения Ходжы Насретдина»

— Вы, наверное, почувствовали разочарование, обиду?

— Да! Мне об этом рассказали, когда мне уже был 21 год. Объяснили, что мама была против отпускать мальчика неизвестно куда, не зная, поступлю я, не поступлю. Ещё и связи не было, можно было только телеграмму выслать или в междугородку звонить... Вот поэтому они и побоялись.

— А сейчас мама не жалеет, что так поступила?

— Нет! Я ведь сейчас всё равно звезда татарского театра, звезда сериалов. Это гордость для мамы.

— В съёмках каких фильмов и сериалов вы уже успели принять участие?

— Начну с первого своего фильма. Нурания Жамали, единственный на тот момент татарский режиссёр-женщина, пригласила меня на съёмки своей работы «Су кызы» («Русалка»), когда я был ещё студентом. Там я играл сына короля, влюбившегося в русалку. Снимались мы летом, было очень хорошо, весело. Оператор и команда были отличные!

Мосфильм. «Ветры Булгар». Режиссёр Б. Мансуров. 1999

После меня пригласили в Москву. Булат Мансуров снимал «Тёп­лые ветры древних Булгар». Там тоже главную роль исполнял я. Так вышло, что у меня не было опыта в исполнении эпизодических ролей или персонажей второго плана. Я зашёл сразу как главный герой, так что считаю себя счастливым актёром! После я получил роль в сериале «Пламя и память». Ахтям Зарипов снимал его по одноимённой повести татарского классика Амирхана Еники «Кто пел?» Потом опять Нурания Жамали взяла меня на съёмки фильма «Если Любовь твоя — правда». Далее мы снимали фильм-прорыв татарстанского кино, который вышел в прокат по всему СНГ. Это фильм «Водяная» — ужастик, триллер. Я играл директора музея Шигабутдина Марджани, который писал рассказы и делал из дерева фигурки нечистой силы.

Кинофильм «Кире». Режиссёры — Ильсеяр Дамаскин, Рустам Рашитов

Один из последних фильмов — это «Кире» («Упёртый»). Премь­ера была в Москве, в кинотеатре «Октябрь». Грандиозное событие! Пришли вся наша команда, вся съёмочная группа, критики, зрители, татарская диаспора. Был очень тёплый, интересный вечер. Это было до пандемии...

В мае-июне у нас стартует другой сериал, режиссёр снова Нурания Жамали, и мы снова встретимся с вами на экранах.

— Планируете ли вы делать упор на киноиндустрию, или душа всё-таки лежит к театру?

— Кино и театр взаимосвязаны между собой. Очень много актёров не могут играть на сцене, потому что отдача там совсем другая. В театре нужно играть на тысячный зал, а в кинематографии — интимная съёмка. Ты и камера, а дальше пяти метров тебя никто не слышит. В театре же нужно, чтобы тебя слышал весь зал, чтобы зритель почувствовал твою энергетику, твои эмоции. Есть очень много факторов, от которых зависит качество спектакля: какой зритель пришёл, какая погода, костюмеры, гримёры, включился ли вовремя свет. А в фильме можно переснять, смонтировать. Там несколько дуб­лей. Мне это нравится! Операторы говорят, что камера меня очень любит. Во время монтажа они удивляются, как я запоминаю все мизансцены. Я не слежу за этим, это получается само собой. У нас с камерой обоюдная любовь.

Съёмки федерального рекламного ролика Юла.

— Актёрская карьера очень часто романтизируется. Совпадают ли ожидания от актёрской игры с реальностью?

— Безусловно, это очень романтичная профессия. Бывает, актёры говорят, что это напрягающая рутина, будни. Каждый вечер в семь должен открываться занавес, для этого работают все, начиная от гардеробщицы, заканчивая режиссёром и актёрами. Некоторые говорят, что такие будни — одно и то же каждый день — надоедают. Но в то же время в работе актёра присутствует романтика. Во время выступления появляется ощущение, что от тебя к зрителю (и обратно) идут невидимые нити, которые вас связывают. В этом и есть романтика.

— Узнают ли вас фанаты на улице? Часто ли проводите творческие встречи?

— Большое спасибо инстаграму! Если у меня планируются какие-либо мероприятия или встречи, я сразу же выкладываю туда объявления, и мы встречаемся. Мастер-классы, подарки, альбомы, театральные конкурсы... Тесное такое общение.

«Новые приключения Ходжы Насретдина»

Сейчас на улице не узнают, мы же в масках ходим. Иногда бывает, что стоишь где-то, что-то спрашиваешь, и по голосу узнают. Начинают задавать вопросы: «Мы с вами случайно на банкете нигде не сидели? Не выпивали? У меня у друга свадьба недавно была, вас там не было?» Я смеюсь и отвечаю, что нет. «Тогда откуда же я знаю ваш голос?» — удивляются они. Стоят и не понимают ничего.

— Пишут ли вам фанатки?

— Ну да уж, конечно. Даже у плохого артиста бывает хотя бы десять фанатов.

— Не напрягают негативные комментарии?

— Мне в основном пишут приятные вещи. Иногда бывают, конечно, какие-то нестандартные комментаторы, не из мира сего. Но я не обращаю внимания на такое. Думаю, от этого у артистов есть какая-то защитная аура. Если комментарии правдивые, достоверные и оправданные, то мы реагируем адекватно. Если нет, проходим мимо…