Птица певчая

Фото Гульнары Сагиевой

Ранним зимним утром она впорхнула в редакцию — хрупкая и изящная, с коробочкой ароматного самодельного имбирного печенья и искренней улыбкой. Вокруг сразу стало по-весеннему тепло и солнечно... О семейных традициях, стереотипах, связанных с голосом, и целительной силе искусства мы поговорили с Надеждой ИГНАТЬЕВОЙ — обладательницей Шаляпинской стипендии этого года.

Весенние трели
— Ощущаете ли особый прилив творческих сил с приходом весны?

— Весна ассоциируется с приближением закрытия концерт­но‑театрального сезона, что меня совсем не радует, — настолько велико желание выступать. Конечно, приход весны — это прекрасно! Светит солнце, и это влияет на внутреннее состояние. Но прилив творческих сил и вдохновения может прийти в любое время года.

— И что же вас вдохновляет?

— Обожаю пение птиц, особенно весной. Возле моего дома практически нет деревьев, поэтому, к сожалению, птицы под окном не поют. Одно время жила в Карелии. Особенно запомнилась пора белых ночей. Город утопал в зелени… Я была в восторге от того, как с наступлением сумерек поют соловьи, а под утро начинают трещать жаворонки. Открывала окно и не смыкала глаз всю ночь, наслаждаясь этой неописуемой красотой!

— Возможно, вы тоже птица?

— (Смеётся.) Я люблю птиц, в детстве у меня были попугаи. Когда вернулась из Карелии, то была настолько наполнена всей этой красотой, что уже через две недели дала концерт в Музее Константина Васильева с программой на весеннюю тему. Вечер получился тёплый, душевный, оставивший после себя хорошее послевкусие.

Пусть эта музыка звучит всегда

— Как вы подбираете произведения для своего репертуара? 

— Репертуар стараюсь выстраивать под свой тип голоса — колоратурное сопрано — это очень высокий женский подвижный голос. Сейчас могу себе позволить сложные произведения, ощущаю, что голос окреп, есть стабильность. Однако, чтобы сохранять певческую форму, требуется постоянная практика. Поэтому исполняю как самые простые, так и сложные классические произведения, арии, партии из опер. В моём репертуаре есть авторские песни эстрадно-джазового жанра, кроссовер, обработки народных песен, детская классическая программа, в том числе и в театрализованном формате. Считаю это важным моментом для воспитания в детях любви к классическому искусству.
Некоторые произведения уже могу назвать своими. Например, это прекрасная партия Царицы Ночи из «Волшебной флейты» великого Моцарта — визитная карточка обладательниц колоратурного сопрано. Обожаю музыку Римского-Корсакова, его Шемаханскую Царицу, Царевну Лебедь, Марфу, Снегурочку и те чувства, которые испытываю, когда нахожусь в этих образах на сцене. Люблю романсы Рахманинова, Чайковского — всё это хочется исполнять бесконечно! Чтобы эта музыка звучала всегда, чтобы мы — артисты — несли её из поколения в поколение. 

— Вы можете назвать себя перфекционисткой?

— Да, в какой-то степени. Но в то же время понимаю, что всё успеть сделать идеально просто невозможно. Когда слушаю записи собственных выступлений, то редко бываю довольна. Через какое-то время начинаю анализировать: вот здесь было нормально, а тут необходимо подтянуть.

— Подготовка к какой партии оказалась для вас наиболее сложной?

— Мне непросто давалась оперетта — это специфический жанр. Судя по моей комплекции и типажу, я, естественно, шла не как героиня оперетты, а как субретка (женское сценическое амплуа бойкой находчивой поверенной своей госпожи. — Ред.). Для оперетты необходимо обладать не только хорошими вокальными данными — важны диалоги, то, как ты говоришь. Кроме этого, там есть поддержки, танцы, во время которых надо ещё и петь — всё это было мне очень интересно, так как я с детства мечтала заниматься балетом.

Имбирный чай, ягоды и молчание

— Влияют ли на голос погода, эмоции?

— На голосе сказывается всё: и экология, и недостаточное по­треб­ление воды, и лишняя чашечка кофе. При понижении атмосферного давления моё собственное падает тоже, начинает болеть голова. Естественно, голос от этого страдает. Существуют давно придуманные упражнения, необходимо тонизировать своё тело, тогда голос оживает, и вновь можно петь.
Что касается эмоций, важно понимать, что во время исполнения ты находишься в образе другого человека, и твои эмоции заглушаются, остаются за сценой. После выступления ты можешь и вовсе о них позабыть. Если концерт удался, ты находишься в состоянии эйфории. 

— Приходилось ли вам экстренно лечить больное горло перед выступлением? Поделитесь рецептом.

— Недавно я заболела, а через неделю должен был состояться концерт, на котором надо было исполнять непростой романс. Вылечилась быстро, вышла, спела, но через несколько дней вновь слегла. Иногда, когда поёшь, горло разогревается, то есть это даже полезно и ускоряет процесс выздоровления — но только если это обычная простуда. А если вирус, то от него уже никуда не денешься, просто необходимо подождать. Стараюсь лечиться натуральными средствами. Таблетки и антибиотики со временем негативно сказываются на здоровье и голосе. Предпочитаю имбирный чай, ягоды, травки и молчание на какое-то время.

Истоки любви к музыке

— Любовь к музыке вам привили родители?

— Одно из важнейших детских воспоминаний — это то, как мы чуть ли не каждый вечер всей семь­ёй пели. У нас были маленькие книжечки-песенники «Сез яраткан җырлар». Папа на гармошке очень хорошо подбирал мелодию, мы с братом и мамой пели. Творчество всегда меня привлекало, родители старались развивать способности детей, и в дальнейшем поддержали выбор профессии. Я не бегала целыми днями с подружками во дворе — с утра до вечера занималась в музыкальной и художественной школах, это было моë желание. Когда стала старше, осуществила ещё одну мечту — записалась в танцевальный кружок в местном ДК и даже выступала на сцене.

— Родители познакомили вас с миром народных песен. А любовь к классике привила музыкальная школа? 

— Если дома звучит музыка и ребёнок растёт в творческой обстановке, он всё равно будет воспринимать действительность по-другому, будет открыт миру искусства. В музыкальный колледж целенаправленно поступала на татарское народное пение, мечтала овладеть искусством мелизматики. Есть мнение, что этому нельзя научиться, однако теперь она у меня есть, пускай и своя — мои мелизмы более академичные. В музыкальном колледже, несмотря на то, что я училась на отделении народного пения, мой педагог Ания Халилулловна Туишева ставила в программу сложные оперные арии, мне это было интересно, хотелось узнавать и учиться большему.

Н. А. Римский-Корсаков. Опера «Снегурочка». 2022

Учителя есть всегда

— Кого ещё вы можете назвать своими учителями?

— У меня были замечательные наставники. Мой педагог Наталья Васильевна Пустовая, которая до сих пор меня направляет, несмотря на то, что нет возможности часто видеться. Её замечания и требования звучат у меня в голове. Без сомнения, могу считать одними из своих учителей концертмейстеров-пианистов, с кем часто выступаю или готовлю произведения. Это замечательные Алсу Халимовна Барышникова, Татьяна Исаковна Железных, Екатерина Валерьевна Болотнова. Учителя есть всегда. Люди, которые тебя слушают, — это тоже своего рода учителя. Они выскажут своё мнение, ты можешь прислушаться и что-то исправить.

— Нравится ли вам преподавать самой?

— Преподавательской деятельностью начала заниматься с 2009 года. Сперва обучала желающих среди знакомых. Естественно, речь шла не о том, чтобы выводить человека на профессиональную сцену. Даже сейчас браться за человека и строить его голос — это большая ответственность. Помню своего первого ученика, с которым одновременно занималась и музыкой, и рисованием, я тогда жила и училась в Москве. Когда-то и с детьми занималась в детском саду. Сейчас работаю в Казанской консерватории. Это другой уровень преподавания. Я рада своим студентам — у меня одни мальчики. 

— А они-то как рады, наверно!

— Наверное. Мне так повезло. (Смеётся.) В консерватории преподаю первый год. Познаю уже другой мир, мужской голос. Приходится подбирать им подходящий репертуар.

Как хорошо быть Дюймовочкой

— Существует устоявшееся мнение, что оперный исполнитель обязательно должен быть крупным, а вы такая миниатюрная и изящная!

— Это всего лишь стереотип. В современном театре, если ты сопрано и у тебя крупное тело­сложение, то вряд ли получишь роль. Ведь придётся петь партии героинь 15-20 лет. К тому же и парт­нёр — главный герой — может оказаться ниже тебя ростом на 2 головы. На сегодняшний день иметь только хороший голос мало. Нужно, чтоб всё было органично: внешность, опыт, владение голосом, танцевальная подготовка, гибкость, драматическая игра, стрессо­устойчивость. Мне часто говорят: «Откуда в таком маленьком теле столько голоса?» Это нормально, я уже привыкла. (Улыбается.)

— И от чего зависит сила голоса?

— Она зависит в целом от здоровья человека, физической активности. Если имеешь правильную вокальную школу, грамотную подготовку, голос будет звучать громко и красиво. Например, соловей такой крохотный, а его слышно на всю округу, даже через закрытые окна... На самом деле миниатюрные певицы с колоратурным голосом встречаются не редко. Для исполнения роли Джульетты, Джильды, Снегурочки как раз выгодно иметь внешность Дюймовочки, ведь все эти главные героини — юные девушки. Это то, что касается сопрано. Всё, конечно, зависит от видения режиссёра-постановщика и художника спектакля и того, как они могут тот или иной материал преподнести. К сожалению, век сопрано в театре невелик. Как уже говорила, внешность должна соответствовать возрасту твоей героини, то есть надо стараться как можно дольше оставаться молодой и красивой.

Талантов много не бывает

— Ваше творческое самовыражение не ограничивается пением?

— Я окончила художественную школу, и в семье делали ставку на то, что в дальнейшем пойду по этому пути. В детстве была очень спокойным ребёнком, любила посидеть и понаблюдать за всем со стороны. Видимо, накапливала что-то внутри, чтобы в один прекрасный миг раскрыться и заявить, что мне скучно сидеть на одном месте — рисование для меня оказалось слишком статичным занятием. 

— Сейчас в свободное время рисуете?

— Безусловно, люблю рисовать. Есть идея, как объединить свою художественную и музыкальную концертную деятельности в один интересный формат. Пока это трудно, но, думаю, в ближайшем будущем воплощу это в реальность.

— Недавно вы начали петь в Государственном камерном хоре Республики Татарстан под управлением Миляуши Таминдаровой. Расскажите, как пришли в хор?

— Никогда раньше не работала в хоре, пошла на прослушивание ради интереса. Участие в прослушиваниях помогает артистам держать себя в форме. Обладателям колоратурного сопрано, как правило, непросто бывает петь в хоре, их редко берут, поэтому я и не надеялась на положительный результат. «А я тебя беру. У тебя документы с собой есть?» — сказала мне Миляуша Амировна после прослушивания. Я и не ожидала, пришла просто поздороваться и документы не взяла. Вот так и попала в хор, и для меня это новый бесценный опыт. Наш художественный руководитель — это тоже наставник, который может что-то подсказать и направить. После сольной театральной карьеры первый месяц в хоре был для меня достаточно сложным. Но очень интересным! Помню, как смотрела в ноты и в упор не видела хоровую партию, — только сольную, которая сверху написана. Когда пел солист, кое-как себя сдерживала, чтобы не запеть вместе с ним. (Смеётся.)

Музыка спасёт мир

— Согласны ли вы с утверждением, что роль женщины в мире — нести красоту и гармонию?

— Согласна и, надеюсь, мне это хоть немного удаётся. Когда вижу одухотворённые выражения лиц уходящих после концерта слушателей, или когда кто-то подходит и говорит «спасибо», то понимаю, что пускай даже на короткое время они отключились от суеты своих дней и стали на капельку счастливее. Я довольно темпераментный человек, находящийся в постоянном поиске равновесия и гармонии. Жизнь женщины полна эмоциональных перепадов: сейчас она может быть спокойной, а через минуту бушевать как водопад. Я же нахожу эту гармонию в музыке в момент её исполнения. И озеро, и водопад в целом в природе гармоничны. (Улыбается.)

— Красота спасёт мир?

— Смотря, что для нас является красотой. Для меня красота — это Моцарт, Верди, это музыка Рахманинова, Яхина, то, в чём можно купаться бесконечно, открывая новые краски. Музыка может спасти мир. То, что мы поём на разных языках, это тоже своего рода объединение, обмен, и в этом ничего плохого нет. Я кряшенка, родом из маленького городка, в котором никогда не звучал Моцарт, но я его обожаю. Это прекрасная музыка, которая вдохновляет. Пою на татарском, русском, итальянском, немецком, французском, английском, испанском. У музыки нет национальности. В то же время мы должны помнить своих предков, откуда мы вышли, однако без лишнего фанатизма. Человек спасёт мир. Вдохновить его на это может красота. Ему даны необыкновенная сила, умение видеть, слышать и чувствовать красоту этого мира. Наша задача — пробудить это умение в человеке через искусство.