Рафаэль Тагиров: «Стараюсь договариваться с куклой»

Журнал "Казань", № 4, 2019

Год театра — это не только новые возможности для сцены, но и повод для рассказа о тех, чьи имена не часто на слуху. Среди них, беззаветно служащих сцене — режиссёр-постановщик Татарского государственного театра кукол «Экият» Рафаэль Тагиров. Влюблённый в кукол и дарящий сказку детям и их родителям.

— Рафаэль Адибович, с чего всё началось? Почему вы решили связать свою жизнь с театром?

— С детства любил лицедейство. Очень часто с сёстрами, братишками ставили разные сценки и небольшие спектакли. Сразу после школы год проработал в нижнекамском ТЮЗе. Убедился, что театр — именно моё, и решил поступать в Казанский институт культуры. Хотел быть актёром драмы, но в тот год учеников набирали мастера из театра кукол «Экият». Сначала сильно расстроился, но во время учёбы полюбил куклу. Проникся искусством театра кукол и сейчас хочу продолжать работать только в нём. Так случилось, что пришлось перевестись на обучение по специальности «режиссёр любительского театра», но любовь к куклам никуда не делась. А несколько лет назад я заочно окончил в Санкт-Петербурге Российский государственный институт сценических искусств и получил диплом режиссёра театра кукол.

Трамплином для поступления в петербургский вуз стала летняя школа Союза театральных деятелей Татарстана. Моим наставником был известный режиссёр, обладатель пяти «Золотых масок» Евгений Ибрагимов. В нашу группу кукольников попали драматические актёры из Москвы, Санкт-Петербурга, и они очень расстроились из-за этого. Но в конце обучения мы показали очень необычный спектакль, и многие драматические актёры жалели, что не оказались в нашей группе.

Именно по совету Ибрагимова я поехал в Петербург и поступил на курс Тамары и Александра Стависских. В театральном кругу это очень известные люди, преданные искусству. Они постарались вложить в меня всё самое важное для режиссёра театра кукол.

У нас был настолько плотный график учёбы, что только на последнем курсе выдалось несколько свободных дней, когда мы не участвовали в показах и смогли наконец посмотреть спектакли в известных театрах Питера.

— Что для вас было особенно ценно в питерском вузе?

— Меня научили ставить спектакли, используя различную фактуру. Под фактурой подразумеваю материалы, из которых делаются и куклы, и декорации. Даже бумага имеет разную фактуру, и с её помощью можно проявить характеры героев.

К примеру, я делал отрывок из «Гамлета», где главный герой борется с Лаэртом в могиле Офелии, сцену, предвещающую их роковой поединок. Для того чтобы показать всю абсурдность ситуации, в прямом смысле слова борьбу на костях, решил использовать газеты, которые относятся к жёлтой прессе. Сейчас, думаю, такое можно применить только в театре кукол. С этим схожи клоунада, пластический театр, где всё воспринимается через костюм, грим.

«Кот в сапогах»

«Пожалуйста, забудьте о штампах»

— Вашим дебютом в качестве режиссёра в театре «Экият» стал спектакль «Золушка», и он уже шесть лет идёт с аншлагами. Я смотрела этот спектакль — он получился ярким, запоминающимся. Как вам удалось знакомую всем историю подать по‑новому?

— Я сразу решил отойти от канонов кукольного театра и сделать что-то необычное, дерзкое! Когда мы только начали репетировать «Золушку», говорил актёрам: «Пожалуйста, забудьте о штампах». Постарался использовать все доступные мне технические средства для того, чтобы удерживать внимание детей на протяжении всего спектакля. Очень хотел применить анимацию, а так специалистов в этой области немного и их услуги стоят недёшево, пришлось самому обучаться этому делу. Родители часто говорят мне: благодаря тому, что спектакль получился интересным, дети от начала до конца слушают классическую музыку Чайковского, Вивальди, Шостаковича, которая в нём звучит.    

— Со спектаклем «Золушка» вы участвовали в нескольких фестивалях…

— Да, это так. К нам на «Золушку» приходили артисты Большого театра. Именитые коллеги сказали, что мы их приятно удивили. Они убедили — «Золушку» можно смело представлять на театральных фестивалях.

Фестивали дали нам новый опыт, открыли новые возможности. Спасибо правительству Республики Татарстан, Министерству культуры за финансовую поддержку. Благодаря ей в позапрошлом году с «Золушкой» мы съездили во Владимир, в прошлом году с «Теремком» побывали на «Славянском базаре» в Витебске, а осенью — в Белгороде.

Кстати, во Владимире один из коллег сказал мне: «Я всего два раза за время фестиваля удивился — выходу феи и сцене массовки в спектакле «Золушка» (сцена выполнена при помощи анимации). Было безум­но приятно, что эти два момента — именно из моего спектакля.

«Новые технологии нужны как воздух»

— Вы поставили спектакль «Сказка о царе Салтане». Почему именно Пушкин?

— Директор нашего театра Роза Яппарова очень давно хотела, чтобы в его репертуаре появился спектакль по произведению Пушкина. Я с удовольствием взялся за эту постановку.

В спектакле участвуют талантливые актёры. Они и поют, и танцуют, и играют на музыкальных инструментах: балалайке, ударных, а уж что вытворяют ложками!

Вокалом с актёрами занимался заведующий музыкальной частью театра Юрий Чаплин, композитор спектакля — заслуженный деятель искусств Респуб­лики Татарстан Азат Хусаинов.

«Сказка о царе Салтане» поставлена в рамках федеральной программы партии «Единая Россия» «Театры — детям». Благодаря выделенным средствам театр покупает музыкальные инструменты, которые стоят недёшево, их мы используем для записи музыки и песен к спектаклю. Они же стали частью декораций.

У нас очень сложная задача: совместить в одном спектакле живое пение, живую музыку, танцы, соединить анимацию и свет. Не будет никакой «фанеры». Это должно придать действу особое очарование.

Я надеюсь, что из этого спектакля получилось шоу — но не просто развлечение, моя задача как режиссёра — захватить внимание детей, а уж потом попытаться донести до них идею, смысл произведения. Считаю не совсем правильным, когда говорят, что театр должен воспитывать. Как можно за час воспитать ребёнка? Я могу показать пример, а он сам должен делать выводы, если захочет. Если спектакль берёт за душу и зритель погружается в его внутренний мир, значит, мы смогли донести до него свои мысли и переживания. 

Рафаэль Тагиров со своими друзьями.

— Это относится и к детям старшего возраста?

— С ними сложнее. Но стараемся получить отзвук и в их душах. У меня есть мечта: хочу, чтобы к нам приходили дети с четвёртого по десятый класс. Детские спектакли они уже не смотрят, а взрослые — ещё рано. Хочется завлечь их классикой — Пушкиным, Гоголем, Достоевским. «Школьными» авторами, которых они на самом деле почти не читают. Но мы можем шедевры классиков показать, сделать это интересно, неизбито, с применением нового технологического оснащения.

Считаю, именно спецэффекты могут привлечь детей в театр, где они скажут: «О, это круто! Это здорово!» Мы не можем игнорировать новые веяния, новые технологии. Мне и самому это очень интересно! С удовольствием хожу на разные представления, и не только театральные, присматриваюсь, кто что делает. На открытии чемпионата мира по водным видам спорта в Казани я аж вскакивал и примечал, сколько работает проекторов, какие штуки можно сделать на воде. Охрана меня буквально усаживала на место, потому что на церемонии присутствовал Владимир Путин, так что пришлось поумерить свой пыл (смеётся).

— А не думаете, что детям не особенно интересно ходить в театр на спектакли по тем произведениям, которые они проходят в школе? Для многих это своего рода обязаловка.

— Конечно, в кинотеатрах всё круче, чем в обычном театре, и это благодаря спецэффектам. Неважно, по каким произведениям постановки. Но только в театре зритель по-настоящему будет причастен к истории, показанной на сцене. Спектакль — это живая история, которая разыгрывается практически на расстоянии вытянутой руки. Только здесь можно сделать зрителя сопричастным героям и действу на сцене.

Если ребёнку понравится в театре и он готов будет снова смотреть спектакль, возникает более сложная задача — увлечь его чем-то новым, ведь известно, что удержать внимание намного сложнее, чем привлечь.

«Кукольником быть сложнее, чем артистом других жанров»

— Не проигрывает ли театр кукол драмтеатру? Или их не стоит сравнивать?

— Драмтеатры могут обижаться, но я всегда говорю, что у театра кукол больше возможностей. В той же «Золушке» есть сцена с летающими куклами — Принц и Золушка качаются на качелях. Не в каждом театре техническое оснащение позволяет подвесить на высоте актёров, да и будут ли они смотреться в драме так же эффектно, как у нас?

Но любой театр, любой жанр будет проигрывать, если пренебрежёт внедрением нового. Театр кукол в своём традиционном виде уже неактуален, неинтересен. Да, малыши смотрят представления, в которых актёры «спрятаны» за ширмами, но более взрослых детей это не цепляет. У нас ведь не театр переживания, а театр представления, театр маски, мы всё передаём через образы, символы, намёки. У нас свои приёмы, и они более выигрышные, чем в драмтеатрах, по крайней мере для детей. Однажды в нижнекамском ТЮЗе мне не хватило актрис для массовых сцен, и я создал массовку при помощи кукол. Все дети смотрели только на них, хотя актрисы старательно и зажигательно танцевали.

Сегодня и драмтеатры начали использовать наши приёмы. А соединение разных приёмов театра кукол и театра драмы даёт замечательный результат. Актёры‑кукольники уже не прячутся за ширмой, они играют как в классическом театре переживания, и если придерживаются так называемой логики театра кукол, то при достаточной фантазии их возможности безграничны.

— Вам не бывает обидно, что актёров драматических театров узнают, а кукольников нет?

— А почему вы думаете, что меня не узнают? В Новый год на ёлке ко мне подошли несколько человек и сказали, что видели меня в спектаклях. На новогодних представлениях нашего неизменного Деда Мороза народного артиста Республики Татарстан Александра Карпеева вообще выросло не одно поколение.

Признание важно для артиста любого театра, кукольник он или играет в драме. Причём я уверен, что кукольником быть сложнее, чем артистом других жанров. Ведь кукла — это болванка, чтобы она ожила, актёр должен пропустить через себя все чувства, переживания и вложить их в куклу. В нашем театре служит народная артистка Республики Татарстан Наталья Егорова, в её репертуаре шесть-семь мышек, и в каждом спектакле они разные — голос, пластика. И это самый простой пример. В её в багаже десятки абсолютно разных по жанру, характеру, маске ролей. Люди, животные. Представьте, как нужно вложиться актёру, чтобы придать каждому персонажу индивидуальность, голос, поведение, пластику. Безусловно, это талант в совокупности с опытом. Когда говорят, что артист-кукольник не может быть актёром драматического театра, я с этим не согласен. Зиновий Гердт, Валерий Гаркалин, Сергей Гармаш — кукольники.

«Взрослым нужна пища для размышлений»

— Вы не хотите поставить спектакли для взрослых?

— Это моя мечта. Думаю, время для этого придёт. Я боюсь сглазить, назвав те произведения, которые хотел бы поставить. Назову только авторов — это мои любимые Достоевский, Гоголь, Льюис Кэрролл. Кукла сама по себе — магическая, мистическая материя, и рассчитываю, что произведения именно этих авторов зазвучат на подмостках кукольного театра по-новому. А ещё со школьных лет люблю Салтыкова-Щедрина, его «Историю одного города», и мечтаю о постановке по этому роману. Классика интересна всем: и взрослым, и детям.

«Доктор Айболит»

К сожалению, в Татарстане очень мало кукольных спектаклей для взрослых. А именно такие спектакли стали для меня большим открытием. Вот в Белоруссии — Витебске, Бресте, Минске — очень большой опыт постановки таких спектаклей, они даже говорят, что уже немного разучились ставить для детей. Когда посмотрел у них «Пиноккио» итальянского режиссёра и не принял этот спектакль, не понял его, сказал об этом белорусским коллегам, которые ближе к Европе и уже привыкли к подобному. Мне посоветовали отстраниться от классического понимания театра кукол. Пересмотрел спектакль на видео, перечитал «Пиноккио» и после этого действительно проникся нетрадиционным его пониманием.

— Спектакли для взрослых ставить сложнее?

— Я бы так не сказал. Просто к каждой возрастной аудитории нужен свой подход. Думаю, главное отличие в подаче материала. В детских спектаклях актёру нельзя с ребёнком заигрывать, нельзя сюсюкать, но и не стоит быть слишком серьёзным. Сложность постановки для детей в том, что надо всё разжёвывать, чтобы им было ясно и понятно. Во взрослых спектаклях могут быть недомолвки, в детских — нет. Взрослым нужно давать пищу для размышлений.

Я всегда прошу и взрослых, и детей писать нам о впечатлениях от спектаклей. И вот, например, о «Теремке», который мы сделали задорным, весёлым, с нотками рок-музыки, одна мама написала: возникло ощущение, что сейчас на сцену выскочит Гарик Сукачёв и запоёт. Я, конечно, не задумывал спектакль в таком стиле, но здорово, если у кого-то возникла эта ассоциация. 

Однажды, играя в «Золушке», заметил, как малыш хотел обсудить что-то со своей мамой, но она была так захвачена происходящим на сцене, что сказала, что предложила поговорить во время антракта. Тогда я понял: нужно добиваться, чтобы спектакль с равным интересом смотрели и дети, и взрослые. Конечно, что люди разного возраста поймут спектакль по-своему.

— В театре есть татарская и русская труппы. Недавно мои знакомые из Москвы хотели посетить театр, но билетов на спектакль на русском языке не оказалось, а на татарском языке они не решились смотреть из-за боязни не понять смысла. Театральные критики говорят, что если смотришь спектакль не на родном языке и понимаешь его, значит, он действительно хорош. Нужен ли синхронный перевод в театре кукол или всё можно понять и без него?

— Если спектакль хорошо поставлен, то никакого перевода не нужно. Наш «Теремок» смотрели актёры из Италии и всё поняли, им понравилось. Но я смотрел такие спектакли, где был только текст, его произносили на фарси, и, конечно, я ничего не понимал.

Очень бы хотел поставить спектакль с текстом и на татарском, и на русском языке. Думаю, это актуально для Казани, где вместе мирно живут люди разных национальностей. Я вот татарин, но люблю и православные праздники.

Удивляюсь вопросу, который мне часто задают: смогу ли я поставить спектакль на татарском? Отвечаю: почему же нет? Я, татарин, смог поставить спектакль на основе русских народных сказок, композитор-татарин написал музыку к этому спектаклю. Национальность и иной язык — уже давно не преграда для творчества и открытий. В мире давно режиссёры ставят спектакли на не родном для себя языке в разных странах. 

С куклами надо дружить!

— Приступая к постановке спектакля, вы уже полностью представляете, каким он будет?

— В летней школе Союза театральных деятелей Татарстана, о которой я рассказал, прочитавший лекцию режиссёр Константин Богомолов утверждал, что у него ещё до постановки спектакля всё бывает выстроено математически. Об этом же говорила и мой мастер Тамара Стависская. Но я так не могу. Правда, для «Салтана» сделал мини-мультик из эскизов, на худсовете включил монитор и показал, как будет. Но это не постоянная практика.

Изначально у меня есть «скелет», в результате репетиций нарастает «мясо», появляются разные фишки. Однако случалось: выстроили всю канву от начала и до антракта, посмотрели видеозапись — всё вроде нормально; но появилась кукла, у неё своя жизнь, и «мясо» уже идёт другое. Канва нарушается, надо уже что-то делать иначе. Бывает и так: немного отклонился от задуманного — нащупываешь что-то новое, и становится ещё интереснее. Репетиции именно для этого и нужны. Хороший результат достигается через поиски, приходит из актёрского нутра.

— Вы — строгий режиссёр или позволяете актёрам импровизировать?

— На первых репетициях я призываю актёров подурачиться, в хорошем смысле слова. Скоморошина нужна, через шуточки-прибауточки можно выйти на хорошую тему, надо только не переборщить. Я не сторонник строгости по принципу: шаг вправо, шаг влево — расстрел. Но на прогонах уже говорю: «Ребята, собрались, у нас есть канва». Когда спектакли играются, актёры продолжают искать что-то новое, и нужен контроль, ведь актёры как дети: совсем отпус­тишь — сделанное уже не сохранится в задуманном виде. Ведь бывает: иногородний режиссёр ставит спектакль и уезжает, а когда возвращается через полгода, широко распахивает от изумления глаза: «Что это за спектакль? Я такого не ставил».

— Что является высшим пилотажем для актёра‑кукольника?

— Высший пилотаж для актера-кукольника, как и для любого другого артиста — не сидеть на штампах. Совершенствоваться постоянно. Как и режиссёру.  Честно, очень страшно поставить спектакль, который будет похож на предыдущий. Мне приятно, когда наши актёры, осветители говорят, что мои спектакли отличаются тем, что они не похожи на наши остальные спектакли. И я стараюсь найти своё что-то и не повторяться.

— Вы даёте куклам прозвища? Называете их как‑то по-своему?

— Нет. Я просто с ними общаюсь, но когда этого никто не видит.

— Они вам отвечают?

— Мне — да. Перед спектаклями я обязательно их глажу. Непременно приходится с ними договариваться, ведь всякое случается. Например, однажды у одной куклы прямо во время выступления оторвалась голова, и из этой ситуации надо было как-то выходить. Конфуз мог быть такой, что мама не горюй. Есть неписаные правила, которые нужно соблюдать: кукол нельзя ронять, нельзя ставить вниз головой, нельзя быть неаккуратным с ними. Насколько хорошо сможешь отыграть спектакль, зависит от того, сможешь ли договориться с куклой. А если не удастся, ничего хорошего не получится. Одной и той же куклой играют несколько составов, и каждый это делает по-своему. Вывод: с куклами надо дружить!

— Чего ждёте от Года театра?

— Он совпал с 85-летием нашего театра. С 22 по 28 октября проведём Третий международный фестиваль театров кукол «Шомбай-fest». Пригласили для участия в нём театры, которые ставят очень интересные спектакли. Так что я весь в предвкушении, должно быть здорово!

Сейчас отношение к нашему театру меняется, нас замечают, хвалят наши спектакли. Потому что меняется сам театр. В творческом споре старой и новой школ. Мы, молодые, хотим делать что-то иное, более динамичное. Сохраняя душевность и доброту старой школы, всё лучшее в ней.

Чтобы театр мог зарабатывать деньги, нужно делать что-то очень интересное, а для этого нужны средства, в том числе технические. Можно ставить очень умные спектакли, но непонятные простому зрителю, и на них не будут ходить. Хочется научиться создавать представления интеллектуальные, но при этом зрелищные, актуальные. Зритель за такие спектакли будет голосовать рублём.

Беседовала Екатерина КАЛИНИНА