Раифский Ренессанс (о скульпторах Владимире Савельеве и Анатолии Винокурове)

Журнал "Казань", №7, 2012

Застывшая молитва

Не от хорошей жизни приехал в Раифу из родной Йошкар-Олы Владимир Николаевич Савельев. В начале девяностых, когда вся страна пошла вразнос и наперекосяк, когда ему, члену Союза художников СССР с 1977 года, стало нечем зарабатывать на житьё. Надо было подделываться под неразвитые вкусы частных заказчиков, от которых потом не так-то просто получить плату за свой труд, тяжёлый и физически, и творчески. Помыкавшись по разным местам необъятной России, набрёл он в 1994 году на Раифский монастырь. Поначалу, как и все послушники, делал любую работу, восстанавливая обитель.

Его родители - морские офицеры служили с 1942 года на Соловках, сопровождали караваны союзников. Мама - корабельный врач, родом из Йошкар-Олы, откуда её отца сослали в Нижний Тагил, папа - капитан из донских казаков,- и обоих сделали верующими, православными бомбёжки и всякие ужасы войны в северных морях. Они и познакомились в госпитале. На их счастье, обоих успели выловить из ледяной воды после воздушной атаки «мессера», доставить к докторам и вылечить. Свою веру они передали сыну, в котором горячая донская кровь немало остужалась боязнью греха.

Детство Володи прошло в основном с мамой в её родном городе, куда та вернулась после войны. Он окончил восемь классов, потом техникум по специальности «технология деревообработки» и диплом защитил по деревянным игрушкам. Его игрушки пользовались успехом на выставках в Монреале во время Олимпиады и на ВДНХ в Москве. Затем, работая художником-оформителем на Йошкар-Олинском заводе электроавтоматики, освоил перегородчатую эмаль. Серия значков, созданная Владимиром, так понравилась кандидату искусствоведения Алексею Винеру (реставрировавшему киевский собор Святой Софии вместе с Александром Грабарём), что он позвал Савельева в Строгановское училище, куда Володя и поступил в класс монументальной живописи к Александру Дейнеке.

Но вкус к объёмному творчеству пересиливал. Его медаль «Марш Акбарса» успешно прошла сквозь сито тогдашних взыскательных выставкомов на московскую выставку «Шестнадцать автономных республик», на Первую Всесоюзную выставку малых скульптурных форм. Затем медаль «Не для войны» экспонировалась на Второй Всесоюзной медальерной выставке. И после серии «Уренгой - Помары - Ужгород», экспонировавшейся в Красноярске в дни юбилея Василия Сурикова, Савельев перешёл из мастерской Дейнеки на скульптурное отделение в том же Строгановском институте. С треть­его курса вернулся домой в Йошкар-Олу. Родилась дочь, и надо было содержать семью. Работая в Худфонде, успел поставить «Сизифа» в две натуры (около шести метров общей высоты) в посёлке Горняк, «Богатыря» и «Мариечку» в санатории «Сосновый бор».

Заказы, однако, случались всё реже, и в конце концов Владимир вынужден был уйти из дома. Как-то ему посчастливилось участвовать в конкурсе снеговых фигур в «татарской деревне» в Казани, затем ещё в нескольких казанских фестивалях ледяных скульптур. А потом и прибился к Раифскому монастырю.

Но особенно впечатлили меня два образа. «Серафим Саровский» своей необыкновенной проникновенностью доброты, милосердия и чего-то ещё, что невозможно выразить словами. «Ангел» - явно женская фигура, распахнувшая крылья, и вызывающая неведомый мне ранее сплав чувств - освобождения от всех житейских страхов, защищённости и стремления к беспредельности, но без тоски о недостижимости идеального, а с чистым удивлением безграничным творческим началом, и радости от того, что человек-то ведь создан по образу и подобию Творца.

И лёд, и камень словно воск в его руках

Анатолий Николаевич Винокуров родился в компании с братом-близнецом в Пермской области. Папа и мама работали инженерами Лысьвенского турбогенераторного завода. Ни нянек, ни бабушек у мальчиков не было, но с приходом в школу нового учителя черчения и рисования Вячеслава Александровича Киселёва жизнь Анатолия закипела детскими живописными выставками, концертами балалаечников, кукольными спектак­лями, прославившими школьников на всю область. После десятого класса Анатолий поступил в Свердловское художественное училище, окончив его, поработал три года в горбытрекламе, а затем махнул в Питер в институт имени Мухиной. На третьем курсе женился на душевной красавице, художничал в одном из питерских ЖЭКов без зарплаты, но за разрешение молодой семье жить в выделенной маленькой мастерской. Однако после летней сессии по семейным обстоятельствам укатил вслед за женой в её родную Йошкар-Олу и в институт уже не вернулся.

Работал в Художественном фонде, был назначен сразу главным художником Марийской ВДНХ, создавал общую концепцию выставок и экспозиций. И сам активно участвовал в республиканских художественных выставках. За двадцать лет, до тех пор, пока существовал Худфонд, создал рельефные панно «Ритмы сердца», серию скульптурных медальонов для Йошкар-Олинской поликлиники, которые вошли в золотой фонд республиканского изобразительного искусства. А, кроме того, занимался интерьерами и экстерь­ерами поликлиник, детсадов, кафе - в общем, делал всё вплоть до декоративных решёток.

В Худфонде познакомился с Владимиром Савельевым и живописцем Михаилом Нефёдовым. В конце «перестройки» семейная драма из-за отсутствия заказов, а стало быть, и денег, оказалась типичной для многих художников. Помыкавшись, как и Владимир, пригласивший его в Раифу в 2001 году на устройство ледяных фигур, Анатолий вскоре приехал в монастырь надолго, а может быть, и навсегда. Ведь так остро осознаёшь своё неприкаянное одиночество, отчаяние от того, что твои умения, талант, желание быть полезным людям, украшая и облагораживая окружающее их пространство - всё это вдруг оказывается никому не нужным… Анатолий, воспитанный, как и большинство советских школьников, атеистом, стал верить в Бога, каждый раз убеждаясь, что законы божественные действуют неотвратимо.

В Раифском монастыре Анатолию нравится, в особенности то, что отец Всеволод никогда ничего не навязывает художникам, и братия относится к ним с пониманием и уважением.

Серия медалей, прославляющая монастырь, пасхальные яйца на тему обители, выполненные в бронзе с использованием полудрагоценных камней, становятся украшением выставок в Татарстане, Марий Эл, Чувашии, «Большой Волги».

В рельефных иконах «Христос Спаситель», «Богоматерь Владимирская», «Сергий Радонежский», «Николай Чудо­творец», очень тонко и точно вырезанных, украшенных богатым орнаментом, словно кружевом, чистые лики одухотворённо смотрят, сочувствуя, благословляя, наставляя помнить о душе. «Сергия Радонежского» Анатолию посчастливилось отлить в бронзе, и работа была принята на многие выставки, в том числе на всероссийскую выставку «Единение» в Москве.

В отличие от спокойного, слегка меланхоличного Владимира Савельева Анатолий Винокуров - очень деятельный по натуре. Но это ничуть не мешает их душевному творческому сотрудничеству. Декоративные фонтаны, каменные цветы и вазы в Раифском монастыре, созданные Анатолием, придают неповторимость этому месту, словно бы специально выбранному Богом для того, чтобы всякий человек задумался о главном - о своей человечности.

Конечно же, ни в Древней Греции, ни в средневековой Флоренции скульпторы не работали за тарелку супа и крышу над головой. Скульпторы всегда жили достойно, как и полагалось этой высшей гильдии художников. Но сегодня в России дикие капиталисты не торопятся поддерживать это искусство. Слава Богу, что нашёлся у нас монастырь, где у Владимира Савельева и Анатолия Винокурова пусть и небольшие, скромные, но всё же отдельные кельи. И о хлебе насущном не надо печалиться - кормят в Раифе хотя и без деликатесов, но вполне хорошо.

Главное же, здесь они занимаются любимым делом! А это - счастье!