Татарский ТЮЗ: перезагрузка

С начала нынешнего театрального сезона журнал «Казань» наблюдал за жизнью ТЮЗа имени Кариева, посещал премьеры и показы, а в преддверии праздника побеседовал с его главным режиссёром, заслуженным артистом России Ренатом АЮПОВЫМ.

Фото Гульнары Сагиевой

Свою предысторию Театр юного зрителя имени Габдуллы Кариева ведёт ещё с первых десятилетий прошлого века, когда в 1918-1919 годах в известном Алафузовском театре действовала детская труппа и шли спектакли на татарском языке «Корымчы бабай» и «Шурале». Позже, в 1932 году, один из основателей татарского театра актёр и режиссёр Касим Шамиль открыл театр юного зрителя при областном комитете ВЛКСМ в Детском культурном центре. Просуществовал этот театр недолго. Ещё одна попытка организовать татарский ТЮЗ предпринималась в 1949-м. Его режиссёром была Кашифа Тумашева, а в труппу входили молодые выпускники ГИТИСа Асия Галеева, Рафкат Бикчантаев, Шахсанам Асфандиярова и другие. Но и он проработал всего год.

В 1987 году Фарит Хабибуллин, артист и режиссёр, собрав группу единомышленников-энтузиастов, начинает репетиции спектакля «Суд совести» по пьесе Диаса Валеева. Его премьера проходит с большим успехом, 30 мая 1988 года открывается хозрасчётный Татарский театр-студия при Госпрофобре ТАССР, и начинается официальная история Татарского ТЮЗа.

Долгие годы театр был одним из самых проблемных, существовавших на грани выживания. Одно время у труппы не было даже собственной площадки, а когда, наконец, он разместился в бывшем Дворце культуры Льнокомбината - ранее Алафузовском театре, стало понятно, что здание находится в аварийном состоянии. Да и расположение его в районе Заречья не способствовало потоку публики, которой всегда было привычнее совершать «культ­походы» в направлении центра города. Артисты татарского ТЮЗа вели «таборный» образ жизни, гастролируя по районам республики, выступая в воинских частях и выезжая со спектаклями на площадки театров имени Карима Тинчурина и малой сцены Камаловского. «В этом была своя прелесть,- вспоминает трудные времена Ренат Аюпов.- У нас сформировалась труппа, способная расстелить ковёр и сыграть спектакль». В итоге на свет появилось более сорока постановок, многие из которых были отмечены наградами различных театральных фестивалей.

Временной площадкой кариевцев в последние годы была сцена детского центра «Экият» на Петербургской, а в апреле 2018-го театр наконец обрёл собственный дом по соседству - в здании, известном старожилам-казанцам как кинотеатр «Победа». Нынешний сезон Татарский ТЮЗ открыл уже на собственной новой сцене. Его событием стал и приход в коллектив нового директора Гузель Сагитовой, известной ведущей программы канала «ТНВ» «В мире культуры» на татарском языке. Она также зарекомендовала себя в качестве активного общественного деятеля, организовав движение татарской творческой молодёжи «Калеб». Почерк креативного менеджера стал угадываться с самого начала сезона, открывшегося перформансом с участием молодых артистов прямо на пороге театра в постановке обладателя «Золотой маски» хореографа Нурбека Батуллы.

О поиске темы

При входе в фойе театра сразу обращают на себя внимание полки буккросcинга в форме буквы «К». Над гардеробом - барельеф с изображением первого татарского актёра, основателя знаменитой труппы «Сайяр» Габдуллы Кариева. В фойе встречают стенды с эскизами проектов новой айдентики театра. Конкурс на её разработку объявили в начале сезона, недавно подвели итоги финального этапа в Интеренте и выбрали лучший логотип.

Экскурсию по новому зданию проводит сам главный режиссёр Ренат Аюпов. Выделить время для интервью в рабочем графике ему не просто. С утра - просмотры, репетиции, прогоны спектаклей. Идёт адаптация и отбор репертуара для постановок на новой сцене. Какие-то из них будут «списаны», какие-то обновлены. Но основные силы брошены на премьеры - в нынешнем сезоне запускается сразу несколько.

Одна из них - новелла «Кэжул читек» («Необыкновенные ичиги») по рассказу Гаяза Исхаки в постановке Рената Аюпова.

Перед зрителями два дня из жизни маленького Ахмадуллы. Мальчик с нетерпением ждёт праздника Курбан-байрам, потому что папа должен привезти из Казани специально пошитые по такому случаю ичиги. О своей радости хвастун уже успел растрезвонить всей деревне. В роли Ахмадуллы - молодая актриса Лейсан Закирова. Наблюдая за её игрой, невольно погружаешься в состояние избалованного и любимого в семье младшего ребёнка, чувствуешь то предвкушение счастья от обладания сладко пахнущей новой вещью, которое он испытывает. Ради этого ему не жалко и пораньше спать лечь - лишь бы завтра поскорее наступило!

«Кэжул читек» - спектакль о детстве, когда от рассвета до заката проносится целая жизнь - со звуками вечернего стада, запахом блинов из печи и узором лоскутного одеяла в слипающихся глазах; о той поре, когда мы шагаем по тропинке жизни в нежных сафьяновых сапожках и кажется, что так будет всегда. Музыку к спектаклю, который некоторые сравнивают с рождественскими мистериями, написала молодой композитор Миляуша Хайруллина, сам режиссёр-постановщик дебютировал в нём в качестве пластического режиссёра, сценографию создал Ильшат Вильданов. Автор инсценировки - а сюжет первоисточника изменён - Назифа Каримова. Премьера спектакля прошла настолько успешно, что для желающих были организованы дополнительные показы.

- Как вы выстраиваете свой репертуар? В нём встречаются произведения разных авторов - евро­пейских, русских, татарских. Что наиболее востребовано?

- Мне кажется, сейчас нет никаких границ. Зритель сопереживает прежде всего той истории, которую он видит на сцене. Мы можем намекнуть на географию действа тем или иным приёмом, но ценности спектакля универсальны для любого зрителя. У нас в репертуаре есть два спектакля по Шекспиру - «Укрощение строптивой» и «Король Лир». Недавно поставили спектакль по пьесе российского драматурга Владимира Гуркина «Любовь и голуби» - он стал самым кассовым для зрителей среднего поколения. Но в основном наш театр держится на национальной драматургии и на национальной прозе, это - произведения Галимджана Ибрагимова, Кул Гали, Гаяза Исхаки, Туфана Миннуллина, Рената Хариса, Мансура Гилязова, Камиля Каримова, Ркаила Зайдуллы и других авторов.

- Вы назвали в основном имена классиков. А как с новой татарской драматургией?

- Я бы сказал, что новая драматургия - это сейчас пустующий и проблемный пласт. Ощущение складывается, что всё уже написано. Будто бы Шекспир нам сказал: вот эталон, можете меня копировать.

- В чём, по-вашему, причина?

- Сейчас обо всём можно говорить открытым текстом. Мы можем всё обсуждать. Мы все сейчас пишем - посты, какие-то свои наблюдения. Для молодого поколения нет такой темы, которая бы сильно взволновала, породила потребность высказаться. А потом - что такое драматургия? Это история, а в ней - человек, его интересы, то, чем он живёт, чего он хочет, к чему идёт. Придумать историю очень трудно. Но основная проблема молодых, и не только молодых, драматургов - поиск новой темы. Они на самом деле есть.

- Какая из них, на ваш взгляд, могла бы «выстрелить»?

- Сегодня люди начинают звереть. Человечность, о которой пишется и в Коране, и в Библии, утрачивается. Человек теряет свой внутренний стержень. Боюсь, что когда-нибудь это приведёт всех нас к большой трагедии.

О двойной ответственности ТЮЗа: смотрят дети - платят родители

Ещё одна премьера нынешнего сезона - мелодрама по пьесе Зиннура Хуснияра в постановке режиссёра Ильфата Камалиева «Огненный цветок», в основе которой история отношений матери и дочки, попавшей в сети наркозависимости. Главная героиня пьесы - бизнесвумен по имени Миляуша с не сложившейся личной жизнью. Неблагополучный семейный сценарий предопределяет пагубное увлечение её дочери Малики, выросшей без родительской любви. В клубке сюжета спектакля предстаёт целая галерея персонажей современной жизни: поглощённые погоней за карьерой и деньгами взрослые из окружения девочки, альфонс-наркодилер, пригревшая его в бегстве от одиночества городская «эмансипэ».

Мне довелось побывать на обсуждении постановки худсоветом экспертов, куда входили психологи, врач‑нарколог, волонтёры, педагоги. Услышанное оставило неоднозначное впечатление. Зло, по мнению экспертов, подаётся на сцене чересчур аппетитно - невольно хочется вкусить кайфа. Действительно, пластика, с которой двигается исполнительница главной роли в наркотическом трансе, иногда вызывает желание присоединиться. В числе прочего участники обсуждения предлагали и собственную, верную, по их мнению, расстановку акцентов в сюжете. Подачу положительных персонажей у-круп-нить!, а некоторых «неправильных», например, пригревшую наркодилера Венечку распутную подругу главной героини Луизу, и вовсе у-брать!

Но разве в жизни мы не видим, как часто зло кроется под маской прелести и соблазна? И должны ли запутавшиеся в жизни герои выглядеть нарочито и назидательно карикатурными, как в журнале «Крокодил», а положительные говорить лозунгами? Поверит ли им молодёжь, растущая в семьях, где есть телевизоры с «Домом-2»?

Возрастной ценз спектакля - вопрос, вызвавший наибольшее количество споров. Специалисты-психологи ратовали строго за 16+, а вот люди, имеющие реальный опыт работы с детьми - педагоги школ, волонтёры кризисных центров, были менее категоричны. По моему мнению, спектакль было бы полезно посмотреть прежде всего родителям. Кстати, практика семейных просмотров с обсуждением в татарском ТЮЗе существует.

- Часто у вас бывают такие худсоветы?

- С нынешнего сезона постоянно приглашаем и критиков, и психологов, и педагогов. Смотрим. Обсуждаем. Создавать спектакли для юной аудитории - двойная ответственность.

- Это не портит постановку?

- Наоборот, помогает ей «дозреть». По реакции зрителя мы это видим.

- Как вы считаете, должен ли театр воспитывать?

- Каждый спектакль в любом случае воспитывает. Но если к этому отнестись как к дидактике, говорить о проблеме прямым текстом - зритель сразу отвернётся. Идею палочного театра я не поддерживаю. На самом деле в двенадцать-пятнадцать лет человек уже сформировался. Не стоит его переделывать. Наша цель не в этом. В наших спектаклях мы показываем некую модель жизни, из которой он сам почерпнёт то, что ему нужно. Воспитать может хорошая литература, театру она всегда помогает. У нас есть спектакль по роману Пауло Коэльо «Алхимик». Его герой, подросток Сантьяго, ищет сокровище. А оказывается, что оно скрыто у него же в доме. Просто так подать этот материал на сцене невозможно, и я включил принцип параллели с сегодняшним днём. Обожаю этот приём. В моей истории современный мальчик Ильдус впадает в наркозависимость, а герой Коэльо Сантьяго помогает ему выбраться из этих сетей.

{gallery}tyz{/gallery}

О школе Салимжанова и «поднятии целины»

- Режиссёр спектаклей для детей и юношества - профессия непростая, штучная. Как вы сами в неё попали?

- Первое образование я получил в Высшем театральном училище имени Щепкина в Москве как актёр, это была вторая студия целевиков театра имени Камала. Когда мы, восемь молодых артистов, вернулись в Казань, выяснилось, что ролей для нас нет. Для того, чтобы задействовать нас в репертуаре, директор театра Шамиль Зиннурович Закиров придумал очень интересный проект - студию «Балачак». В малом зале театра мы сами ставили спектакли и сами же в них играли, некоторый процент от выручки с билетов шёл нам. Марсель Хакимович Салимжанов, главный режиссёр театра, разрешил мне поставить первый спектакль в этой студии. Это была сказка Наки Исанбета «Былтыр кысты». В нём я сам играл Былтыра. Именно тогда я понял, что режиссура намного интереснее, чем профессия артиста. Работа с балетмейстером, композитором, драматургом, естественно, с коллегами артистами даёт огромный простор для творчества. Я начал тайно посещать репетиции Салимжанова, смотрел, как он из артистов лепит какие-то образы. После удачного дебюта Марсель Хакимович доверил мне и другие спектакли - «Тайну чёрного пояса», «Скандал за сценой», «Хинд Кызы». Когда я сказал ему о своём желании поступать в Москву, чтобы учиться на режиссёра, он уже был к этому готов и ответил: «Иди».

- У кого вы учились в Москве?

- Моими педагогами были Владимир Этуш, Михаил Борисов, Владимир Эйфер, Александр Поламишев - автор знаменитого труда «Действенный анализ пьесы».

- Помните ли вы время, когда только пришли в татарский ТЮЗ?

- Был 1995 год. Узнав, что я вернулся из Москвы, его актёры стали меня звать главным режиссёром. В коллективе был творческий кризис, но предложение звучало заманчиво. Я посоветовался с Салимжановым, как быть? У каждого режиссёра должна быть своя лодка, сказал он мне тогда. Его слова и стали благословением. За год работы я успел поставить спектакли «Коварство и любовь» Шиллера, «Башмачки» Тази Гиззата и «Поцелуй меня, Зайтуна» Назифы Каримовой. А потом на несколько лет уехал работать в Набережные Челны. Работа там дала огромный опыт. Меня заметил министр культуры Ильдус Тарханов и в 2002 году пригласил обратно в Казань, снова в татарский ТЮЗ. Было ощущение, что вернулся поднимать целину - здания у театра нет, половина актёров из самодеятельности.

- Что в первую очередь стали делать? Труппу набирали?

- Сделать это было непросто, не все меня понимали. Я, как и Марсель Салимжанов, приверженец двух школ - театра переживания и театра представления. Некоторые не выдерживали этих моих требований и уходили. И сейчас такие трудности есть. Я ставлю задачи очень сложные.

- В чём особенность этих школ?

- В своём мастерстве актёр должен соблюдать баланс. Стопроцентное погружение в роль и психологический надрыв на сцене я не приемлю. И также не приемлю формальное техническое представление образа. Актёр должен пережить образ внутри и уметь его представить физически. Эталоном мастерства в этом смысле для меня является Константин Райкин. Таких артистов мало.

- Много ли сегодня артистов в труппе, которые работают с момента основания театра?

- Это наш аксакал Нуриахмет Сафин, актрисы Гульнара Абитова, Фируза Зиннатуллина, Лидия Галеева, Халида Сунгатуллина, Алия Галимуллина, Эндже Камалеева, актёры Ильфат Камалеев, Фанис Калимуллин.

- Молодых актёров трудно сегодня подобрать?

- Как раз сегодня очень большой выбор. Почти каждый год актёров выпускает Казанский институт культуры. В этом году я взял своих выпускников из театрального училища. В спектакле «Необыкновенные ичиги» главную роль играет Лейсан Закирова. В спектакле «Лейла и Меджнун» - моя выпускница Наиля Каримова.

- А что насчёт молодых режиссёров? Видите перспективных?

- Они есть. У меня окончил режиссёрский факультет Эльдар Гатауллин. В нашем театре он уже успел поставить два детских спектакля - «Юлдаш» и «Лекарство от жадности». Сейчас я доверяю ему постановку «Сирано де Бержерака». У парня хорошая фантазия, интеллект, организаторские способности. В следующем году планируем приглашать молодых режиссёров, уже провели переговоры с главным режиссёром из башкирского Салавата Ильсуром Казакбаевым.

Об артисте - «универсальном солдате» и театре-трансформере

Новое здание театра его хозяева осваивают творчески, используя не только пространство основной сцены. На втором этаже расположен малый зал, где проходят показы эскизов, состоялась премьера кукольного спектакля «Зухра» по пьесе Йолдыз Миннуллиной в постановке Ксении Шачневой.

В день нашего интервью здесь проходит прогон готовящейся премьеры - пластической драмы «Лейла и Меджнун» в постановке Рената Аюпова и хореографии Нурбека Батуллы. Автор пьесы по мотивам поэмы Гянджеви Низами - Юлия Тупикина, востребованный российский драматург и сценарист. Музыку к спектаклю написал Эльмир Низамов. Декорации к нему представляют два колеса, соединённых воедино верёвочным приводом, «колёса времени», как объясняет режиссёр. В постановке он применяет свой любимый приём временных параллелей - четыре молодых героя, Лейла и Меджнун, Йолдыз и Булат, существуют параллельно в мире средневековой персидской поэзии и сегодняшней реальной жизни. Первые декламируют стихи Низами, вторые - читают рэп. Тема любви и бедности обыгрывается на современный лад, но в наши дни всё заканчивается не столь трагично, как в персидской поэме. В отличие от героя-безумца Меджнуна, парень с «Жилки» Булат вполне осознаёт возможные последствия «героизма» на грани с криминалом, на который толкает его любимая. Да и для самой Йолдыз, дочери богатого бизнесмена, свет клином на любви не сошёлся, у неё есть мечта, вернее будет сказать, цель - стать певицей.

- Пластическая драма - жанр ещё одной премьеры нынешнего сезона. С недавнего времени в штате театра работает лауреат «Золотой маски» танцор Нурбек Батулла. Как пришла идея его пригласить?

- Я люблю собирать молодёжь, театр - это дело молодых. Когда Нурбек учился на четвёртом курсе в Санкт-Петербурге, я ему позвонил, поинтересовался дальнейшими планами. Он ответил, что приглашений из Казани у него пока нет. Я предложил ему стать у нас балетмейстером, и считаю, что не ошибся. Нурбек не просто ставит танцы, но продумывает целую драматургию. Помогает заниматься телесной пластикой с артистами. Бывает, что артист обладает хорошими от природы физическими данными, но не владеет телом. Я опять возвращаюсь к своим требованиям к артисту - представить образ ему помогают пластика, жест. А чтобы его проживать, нужно подключить сердце, пульсировать кровью. Мы хотим, чтобы в труппе были универсальные артисты, которые могли бы работать и речью, и телом, и головой, и душой. Говорят же: «универсальный солдат», а я хочу видеть универсального артиста.

- Как складывается ваше сотрудничество с новым директором Гузель Сагитовой?

- До прихода Гузель-ханум директорами нашего театра были люди, далёкие от творчества. Мне трудно было найти с ними контакт. А Гузель Рамзиловна очень хорошо знает театральное искусство. Мы знакомы давно, она приглашала меня в свои программы, вели диалоги о театре. Одно из её главных качеств в том, что она открывает дорогу молодым творцам, даёт им возможности работать. Это очень ценно для нашего театра. Наш тандем сложился сразу.

- Среди новшеств театра - его социальные проекты. Это важно для вас?

- Конечно. У нас есть спектакль «Кролик Эдвард», который впервые был поставлен с тифло-комментариями для слабовидящих. Мы видим, что люди с различными ограничениями благодарнее и любопытнее, чем обычные зрители. Наше здание приспособлено и для того, чтобы приглашать зрителей в инвалидных колясках. Они нам очень нужны. Мы все одинаковые.

- А нужны ли инклюзивные спектакли на сцене? Один театральный менеджер, недавно посещавший Казань, утверждает, что - нет.

- Я так не считаю. Это нужно.

- И вы готовы на такие экспери­менты?

- Да. Но сначала нам нужно решить основные проблемы репертуара.

- До начала ремонтных работ в здании театра в своих интервью вы говорили о создании в зале особого пространства с рядами-трансформерами. Идея осталась на бумаге?

- Я вынашивал эту идею, сам делал макеты. Мечтал о том, чтобы зрительный ряд можно было бы трансформировать под разные спектакли, по-разному рассадить зрителя. Такие пространства я видел в Европе. Зрители и актёры находятся в одной плоскости, могут взаимодействовать, между ними возникает человеческий контакт. Но пока нам сделали только зал с классической сценой. Надеюсь, в дальнейшем мы будем его модернизировать.

- Мне кажется, это было бы важно для вашего театра. Тем более, что со следующего года татарский ТЮЗ имени Кариева станет резиденцией Фес­тиваля молодой татарской режиссуры «Ремесло».

- Безусловно. Это ведь не так дорого, на самом деле. Главное, у нас есть дом, а «мебель» мы можем переставлять уже в процессе. Сегодня главная задача - запустить механизм работы коллектива и цехов, обновить и расширить репертуар. Но театр должен постоянно развиваться, и технически тоже.

- Спасибо вам за беседу! Разрешите поздравить театр с круглой датой! Новых удачных премьер!