Тинчуринский квартет. Начало

8 февраля - 85 лет со дня рождения ведущего театроведа Республики Татарстан, заслуженного деятеля искусств России и Татарстана, профессора Казанского государственного университета культуры, кандидата искусствоведения Ильтани Иляловой. Поздравляем!

«Выл как волк, прыгал как заяц и ходил как медведь»

- В училище я «убежала» из школы. Кроме того, захотелось проверить свою силу,- объясняет Резеда Саляхова.- Училась прилежно, параллельно окончила музыкальную школу по классу фортепиа­но, поэтому участвовала во всех школьных мероприятиях, было весело. Однако после девятого класса решила уйти. Только куда? Подумывала в музыкальное училище, но когда поняла, что вся моя жизнь будет связана только с музыкой, от этой мысли отказалась. Как раз в то время я познако­милась с народным артистом Татарстана Ильгизаром Хасановым. Его советы, уго­воры подруги и, наверное, судьба привели меня в театральное. Так в четырнадцать лет стала студенткой.

Ильфака Хафизова многие обстоятель­ства жизни готовили к театру:

- О театральном училище я узнал от нашего актёра Зуфара Харисова. Мы оба из деревни Нижний Табын. А первые шаги к сцене сделал благодаря маме. Когда в деревне отключалось электричество, а это бывало часто, мама собирала нас, детей, и мы слушали интересные истории, сказки. Засыпали у её ног и продолжали жить услышанным в снах.

В детском садике меня сажали перед всеми и давали красивые картинки. Гля­дя на них, я рассказывал что‑то и вжи­вался в роль. Воспитатели говорят, что я выл как волк, прыгал как заяц и ходил как медведь. Случалось, сам при­думывал сказки. Не думаю, что они были захватывающими, но все слушали. В тот момент я верил в чудо и сам хотел быть его частью.

Когда пошёл в первый класс, мама научила меня танцевать. И мы с одно­классниками выступали по разным пово­дам. В третьем классе играл маленького мальчика из спектакля «Голубая шаль», который звал абыстай в гости. А потом уже всё больше, интереснее… Жалею только, не было у нас музыкальной школы, где дали бы навыки актёрского мастерства или хотя бы научили играть на музыкаль­ных инструментах.

Я видел, как красиво танцуют мои родители. Отец танцевал редко, но делал это так, что все смотрели только на него. Не помню его ног, но и никогда не забуду выражения его лица и движений рук.

Для Артёма Пискунова путь к театру оказался неожиданным:

- Я учился в обыкновенной деревен­ской школе. Нас было пятеро мальчишек, и все решили уйти с девятого класса. Оста­ваться одному мне не хотелось. А учился я довольно‑таки хорошо, и поступать в профтехучилище в мои планы не входи­ло! Как раз тогда к нам приехал Мензелин­ский театр. Мама разузнала про Казанское театральное училище, как туда поступить. Не то что она меня уговаривала, но на пер­вую консультацию мы поехали вместе. Вот так всё и началось!

Зульфат Закиров после девяти классов хотел поступить в музыкальное училище, но передумал: голос начал ломаться. Про­гуливались с мамой в центре Казани, и она показала театральное училище, предложи­ла зайти внутрь.

- Зашли, почувствовал что‑то вол­шебное и без оговорок решил туда по­ступать.

Так они стали студентами. Ко времени окончания училища поняли, что театр стал их судьбой и смыслом жизни. Учитель и на­ставник Рашид Загидуллин предложил им поступить в вуз. Резеда, Артём и Ильфак пошли на заочное отделение факультета татарской филологии в Казанском универ­ситете, Зульфат - в ГИТИС. Все получили знания и дипломы.

По полной программе

Прошло восемь лет с начала их работы в театре (у Зульфата меньше, в ГИТИСе он учился очно). У каждого уже десятки ролей. Так же как Марк Захаров давал глав­ные роли начинающим актёрам, ставшим впоследствии знаменитыми мастерами - Николаю Караченцову, Александру Абду­лову, Олегу Янковскому, Александру Збру­еву, так и Рашид Загидуллин сразу загрузил своих учеников, что называется, по полной программе, занимая их в основных ролях.

Одной из первых их работ стало участие в комедии Туфана Миннуллина «Бесша­башная юность моя». Здесь они должны были предъявить свою профессиональную подготовку, органику, обаяние, умение разнообразить характер своих героев, то есть всё то, что должно быть у актёра.

Самой же значительной первой об­щей работой стал поэтический спектакль «Жизнь люби» по стихам Тукая. Рашид Загидуллин предложил Резеде написать сценарий, ребята сами выбирали музыку, сами и играли на разных музыкальных ин­струментах, сами создавали мизансцены, пластический рисунок. Это была увлека­тельная работа. Потом спектакль показали учителю. Он его принял. Актёры не просто читали стихи, а создавали лирический об­раз каждого героя стихотворения. Оттого в представлении рождался и образ самого поэта. Спектакль пользовался большой популярностью. Его играли на разных площадках не только Казани, но и всего Татарстана, Турции, Бельгии, Финляндии.

Это дало толчок для организации цело­го поэтического театра. После «Люби жизнь» была постановка «Мы дети 41‑го года» по Мухаммату Магдееву. А «Дороги судьбы» по стихам Разиля Валеева выли­лись в полнометражный музыкально‑поэ­тический спектакль. Здесь играл не только наш квартет, но и другие молодые актёры.

Одной из первых запомнившихся работ юного Артёма Пискунова стала роль Ричар­да в романтической драме Мустая Карима «Страна Айгуль». В шестнадцатилетнем герое с «горящими глазами» была молодая, горячая энергетика, восторженная влюблённость в красоту родной земли - Ураль­ских гор, лесов, озёр, безбрежного неба.

В 2012 году Ильфак Хафизов создал две яркие роли - Камиля в драме Туфана Миннуллина «Сон» и Юсуфа в знаменитой поэме Кул Гали «Юсуф и Зулейха». Оба пер­сонажа - положительные, играть трудно. Но у молодого, статного, обаятельного актёра получились интересные, совершен­но разные образы. Камиль - несколько суховатый, прагматичный врач, любящий внимательный муж, легендарный Юсуф, как и положено сказочному герою,- кра­сивый внутренне и внешне.

Резеда Саляхова одинаково зарази­тельно, удивительно органично, правдиво играет роли драматические и остро сати­рические, гротесковые, порой на грани фола, как Гайни в «Привередливом жени­хе». Дильбар в комедии Карима Тинчурина «Американец» представала такой умори­тельно нелепой, глупой, расфранчённой девицей, что зритель не мог удержаться от смеха. А чуть позже актриса создала трагический образ Сарвар в мелодраме «Угасшие звёзды» Карима Тинчурина. Её героиня - типичная татарская девушка прошлых веков - излучала любовь, неж­ность, ясный свет.

В том же спектакле свою первую большую роль Надыра Махдума сыграл вернувшийся после окончания ГИТИСа Зульфат Закиров. Он постарался раскрыть сложный характер своего героя. Тот горбун, его сторонятся одногодки, и оттого резкий взрывной харак­тер, но он сын священнослужителя и потому надменен. Надыр исступлённо, но безот­ветно любит Сарвар - отсюда неизбывная печаль. Несколько позже Зульфат сыграл Людвига Керна («Все мы люди» по роману Эриха Марии Ремарка), князя Серебряного («Сююмбика» Мадины Маликовой).

«Гамлет»

Но самой значительной работой мо­лодых актёров стало исполнение главных ролей в спектакле «Гамлет».

Постановка - результат двадцатилет­ней работы самого Рашида Загидуллина и труппы, которую он воспитал. Режиссёр понимал, что обращение к пьесе Шекспи­ра - это возможность понять время, по­нять самих себя.

Загидуллин долго шёл к этой работе.

- Десять лет назад я попробовал приступить к «Гамлету», и мы даже распре­делили роли (кстати, некоторые артисты из того состава заняты в спектакле в тех же ролях). Но когда начались застольные репетиции, понял, что артисты ещё не со­зрели для этой постановки. В Щукинском нас учили по вахтанговским заветам, главнейший из которых - триединство времени, автора, коллектива. Нужно знать и чутко слышать своё время, которому должен соответствовать автор, а коллек­тиву требуется понять автора в контексте своего времени. На тот момент я понял: триединства нет… И мы бросили это дело. Но мысленно я постоянно возвращался к персонажам и философским проблемам пьесы. А параллельно ровно десять лет на­зад я набрал актёрский курс в театральном училище. В том наборе - Артём Пискунов, играющий сегодня Гамлета, Резеда Саля­хова, наша Офелия, Ильфак Хафизов - Лаэрт, Зульфат Закиров - Горацио. Тогда это были совсем ещё ребятишки четырнадцати‑пятнадцати лет. За десять лет они выросли, пройдя через ряд серьёзных ролей и поэтических спектаклей…

Для режиссёра «Гамлет» - это аб­солютно семейная история. И не только королевской семьи, но и семьи Полония, который ради собственных детей способен на любую подлость. Он их любит, и они любят своего отца.

Что происходит с семьёй, почему семьи разрушаются? Сегодня это злободневно, чрезвычайно важно для всего мира. Такая трактовка позволила создать актуально звучащее произведение сцены, близкое людям всех народов. Об актуальности прочтения говорил и доктор искусство­ведения Алексей Бартошевич, известный российский шекспировед, который при­езжал в Казань с одной целью - посмо­треть «Гамлета», поставленного на сцене Тинчуринского.

- Это очень современный спек­такль,- говорил он во время обсуждения в коллективе,- поставленный на языке современной сцены. Он говорит о доме как высшей ценности существования, кото­рая сейчас под угрозой. О доме как символе нормальной, счастливой человеческой жизни. О доме - средоточии большого мира. Вселенной. И о разрушении дома - величайшей катастрофе, показывающей, как вывихивается век.

Своим прочтением режиссёр прибли­зил шекспировских героев к зрителям. Причём и в буквальном смысле слова: пер­сонажи до начала спектакля ходят среди зрителей по залам театра, стоят на лест­ницах, то есть они - наши современни­ки. С началом же представления все они оказываются в одном месте, лицом к лицу со зрителем в пространстве фойе.

Само фойе театра оказалось чем‑то вро­де специально выстроенной декорации с шестью входами и выходами, балконом, высоким потолком, люстрами, инкрусти­рованным паркетом. На этой естественной арене перед глазами зрителя разыгрыва­ется трагедия датского принца. Подобная близость актёров и публики была при по­становке «На дне» Максима Горького.

- В фойе,- считает Бартошевич,- возникает интимность происходящего, тогда как традиционная сцена взывает к декламации и пафосности, убивающих Шекспира.

В тинчуринском «Гамлете» нет ни ма­лейшего признака старомодной теа­тральной декламации, когда актёры вместе с режиссёром становятся на ко­лени перед драматургом и восклицают: «О! Шекспир». У Рашида Загидуллина это не процесс богослужения, а проживание настоящей жизни. Проорать Шекспира проще всего, а вот пережить ситуацию Гамлета как свою собственную, пережить Шекспира, понять масштаб трагедии че­рез отношения людей, через конкретную предметность, маленькие частности, которые складываются в цельную карти­ну - это и есть путь, которым следует идти современному театру.

Когда в спектакле тинчуринцев Гам­лет рассказывает о том, как он общался с пиратами, и в то же время зашнуровы­вает башмаки - это как раз пример того, как очень частная деталь используется для избавления актёров от возвышенной декламации.

Гамлет, которого играет Артём Писку­нов - молодо темпераментен, искренен и очень живо современен.

Зритель затаив дыхание следит за тем, как меняется Гамлет. Тихая скорбь по по­воду смерти отца, ранившая душу, горест­ное непонимание поспешного замужества матери, постепенно при столкновении с предательством, подлостью, с «морем бед», потрясшими его, перерастает в ми­ровую скорбь. Он не понимает, как можно «жить с улыбкой и с улыбкой быть подле­цом». Юношеская трепетная озарённость сменяется трагическими раздумьями. Смысл жизни Гамлета был в вере человека, а его разрушили дядя и мать. Внутренне Гамлет Пискунова теперь становится активным, остро реагирует на ложь, ли­цемерие. Этот Гамлет едко ироничен. Он, не задумываясь, точно отвечает на фаль­шивые слова Клавдия: «А ты, мой Гамлет, племянник милый?» - «Племянник пусть, но уж никак не милый»,- буквально вы­стреливает юноша.

Он бьётся в мучительных поисках отве­та на ранящие вопросы, пытается понять, почему столько зла, подлости в мире, по­чему человек терпит унижения. И Гамлет Пискунова приходит к своему знамени­тому размышлению - монологу «Быть или не быть». Актёр эмоционально разно­образен, его принц постепенно становится то взрывно темпераментным, то притворно сумасшедшим, чтобы лучше понять окру­жающих, мысль его работает в бешеном ритме, ломкая пластика тела стремительна, быстра. Этот Гамлет очень молод, и стано­вится очень больно за прекрасного юношу, с детства ощущавшего любовь, доброту мира и столкнувшегося с безмерной низо­стью и злодейством.

Поняв, что из себя представляет его среда, он по‑разному выстраивает свои от­ношения с близкими. Характеры, сущность героев спектакля раскрываются через при­частность к ним Гамлета.

Вбежав к матери - Гертруде (Джамиля Асфандиярова), он не только горько обви­няет, но и пытается её образумить, открыть ей глаза на происходящее.

Гамлет мягок, заботлив с прелестной, очаровательной, наивно‑непосредственной Офелией. С грустной любовью гля­дят глаза Гамлета на это юное создание. С грустной - потому, что понимает: она не сможет жить в этом жестоком мире. То присядет с ней, то хочет приобнять.

Актриса (Резеда Саляхова) в полной мере прослеживает судьбу своей герои­ни, не случайно Бартошевич воскликнул: «Меня просто ошеломила Офелия. Это одна из лучших Офелий, которых я когда‑либо видел». Поначалу по‑детски шаловливо смеясь, радостно крича от полноты пере­полняющих её чувств, она убегает от бра­та - Лаэрта, как котёнок, вскакивает на его плечо, кстати, и брат не отстаёт от сестрёнки в этой весёлой, шаловливой беготне. Офелия беззаботно ребячлива, улыбчива, вся светится от полноты, радо­сти бытия. Совсем как другая юная героиня Шекспира - Джульетта, Офелия Саляхо­вой счастливо любит отца, брата, Гамлета. Она ими любима! Как радостно жить! И как неожиданно страшно ломаются её детство, её жизнь. Офелия не понимает, почему нельзя просто любить любимых.

Есть одна небольшая выразительная сцена, говорящая о внутренней искрен­ности актрисы - она увидела Гамлета, необыкновенная счастливая улыбка оза­рила её лицо, и вдруг вспомнила: отец запретил ей общаться с принцем - глаза померкли, лицо буквально посерело. На неё неожиданно обрушились беды. Отца убил любимый человек, которого она и предала, брата рядом нет. И девочка не выдержала - сошла с ума. Остались её обаяния, милота. Но перед нами чело­век с наполненными невероятной болью безумными глазами и опустевшей душой. Она бросается от одного к другому, как бы кого‑то ища, или в поиске защиты, приняв Клавдия за отца, прячется у него на груди. Вдруг увидела брата, резко остановилась, как лошадка на скаку, что‑то здравое промелькнуло в голове, бросилась к нему, обняла, но нет… начала что‑то лопотать.

Ещё одна режиссёрская находка - Офелии всё время откуда‑то издалека слы­шится голос отца, песенка о Валентинке, которую они вместе пели. И на этот зов Офелия идёт к своей гибели. Безумно её жалко, и душат слёзы…

Гамлет любезен с жизнелюбивым дру­гом Горацио (Зульфат Закиров), которого режиссёр и актёр, в отличие от шекспиров­ского мудрого мыслителя, делает молодым, решительным юношей с ломаной пласти­кой. Гамлет по‑приятельски относится к Лаэрту (Ильфак Хафизов), несколько разгульному, недолго думающему над сво­ими поступками, но довольно симпатич­ному доброму малому. Актёр точно пере­даёт разницу в психическом состоянии Лаэрта - от беззаботного повесы в начале к агрессивному юноше позже, и с неверо­ятной болью в глазах, с ужасом увидевшего потерявшую рассудок Офелию.

Вместе с тем, в поведении Гамлета‑Пи­скунова есть одна важная деталь пове­дения. Он время от времени что‑то с себя стряхивает, как бы очищаясь от налипшей на него грязи. Корчится, как от физиче­ской боли, которую он ощущает, находясь во враждебной среде.

Вся атмосфера тревожного, трагиче­ского спектакля, наполненная размышле­ниями человека о жизни, заставляет зри­теля, сопереживая, задуматься и о своей жизни, понять самих себя и время. Нова­торское решение привело к созданию жи­вого, современного спектакля с глубокими трагическими чувствами, способными потрясти человеческую душу.

Не случайно после просмотра «Гамле­та» Бартошевич сказал:

- Казанский «Гамлет» в постановке Рашида Загидуллина не оставил меня рав­нодушным. Я очень рад, что мне довелось его посмотреть. Постановка «Гамлета» это испытание, через которое проходят все поколения, но не все это испытание вы­держивают. Тинчуринский «Гамлет» станет частью моей коллекции. У вас настоящий спектакль, настоящего, дивного совре­менного театра, с которым Казань можно поздравить.

На разрыв аорты

Работа в «Гамлете» дала молодым ак­тёрам многое в понимании сценического мастерства. И в последующих работах проявилось подлинное сценическое ис­кусство, умение разнообразить характер персонажа, создавать законченные прав­дивые образы.

Такова роль Ильфака Хафизова в ро­мантической драме Ильдара Юзеева «Гора влюблённых», где он раскрыл и поэтиче­скую сторону своей индивидуальности.

А три однокурсника - Резеда Саля­хова, Артём Пискунов, Зульфат Закиров вместе с молодым режиссёром Резедой Гариповой создали поэтическую атмосферу всего спектакля «Чулпан» Шарифа Хусаинова, которая как бы вовлекает зрителя в само действо. Внимание прико­вано к трём основным героям - Чулпан, Вильдану и Ильдару - которые по ходу действия, что очень важно, меняются.

Развитие трудной судьбы молодой ге­роини Чулпан исследует Резеда Саляхова. В первый раз мы встречаемся с Чулпан до­ждливой, промозглой ночью, когда она тер­пеливо ждёт любимого Вильдана. Уже в этот момент зритель чувствует, что за внешней сдержанностью, спокойствием девушки кроется любовь к Вильдану, и для неё непереносимы боль, горечь, вызванные его предательством, о чём говорят выра­зительные глаза героини. Затем в разных эпизодах жизни - заботе о больной маме, замужестве, переживании вторичного предательства эгоистичного Вильдана, понимании своей вины перед мужем Иль­даром, наконец, понимании того, «кто есть кто»,- актриса обнаруживает постоянное горение, внутреннее напряжение.

Образ, созданный актрисой, привлека­ет безыскусностью, душевной теплотой, цельностью. Саляхова достигает перево­площения не внешней трансформацией характера, а внутренним преображением.

Неоднозначный образ Вильдана соз­даёт Артём Пискунов. Уверенным в себе человеком появляется он вначале. Он, любящий Чулпан со студенческих лет, жёстко объясняет причину охлаждения своего чувства к Чулпан. Она не поступила, как он хотел, в аспирантуру, занимается какими‑то домашними делами, вышива­нием. Уже здесь, через такое объяснение своего поведения, актёр протягивает нить к сценам примирения. Вильдан дарит Чулпан бриллиантовые серьги, обещает купить красивые платья, пальто, чтобы все знали, какая у него самая обворожи­тельная жена. То есть это его жена, только он обладает ею. Поэтому ему необходима только она одна. Рядом с нею никого не должно быть. Вильдану не нужна даже мама Чулпан, которая будет ему мешать. При этом герой Пискунова действительно искренне, очень сильно любит Чулпан, потому хочет примирения. Потому же он раз за разом, теряя мужскую гордость, не­сколько даже униженно, приходит к ней, говоря о своей любви. Вильдан отчаянно, криком кричит о своём чувстве. Надрывно крича, с невероятной безнадёжностью вдруг падает на пол…

Пискунов играет буквально на разрыв аорты, так он убедителен. И ему веришь. Его становится жалко. Однако чуть позже, когда Вильдан получает согласие Чулпан уйти от мужа Ильдара к нему, к герою Пи­скунова возвращается его прежняя само­уверенность, нагловатость. Он искренне не понимает ни своего эгоизма, ни при­чины возражения любимой отправить мать в дом старости. Актёр при передаче психологически точных сильных чувств обнаружил в характере героя драматиче­ские мотивы, способные потрясти челове­ческую душу.

Его антиподом является Ильдар. Это образ, созданный Зульфатом Закировым, совсем ещё молодым актёром, стал одной из лучших его работ. Актёр абсолютно правдив в передаче своей человеческой искренности, справедливости, подлин­ности любви к Чулпан. Закиров, так же как и остальные актёры, показывает раз­ные стороны характера своего героя в за­висимости от жизненных ситуаций. Он радостно улыбчив, невероятно счастлив, женившись на Чулпан. Но герой Закирова бывает и горестным, неожиданно взрыв­ным, даже порой резким. Потому за ним, как и за остальными актёрами, интересно следить. Он вызывает к своему персонажу симпатию зрительного зала.

Ещё один важный момент этого спекта­кля - режиссёр и актёры работают здесь в настоящей школе переживания, демон­стрируют не функции, а создают глубокие, разнообразные человеческие характеры. И зритель с нескрываемой заинтересован­ностью следит за судьбами убедительно сыгранных героев. Вот ещё одно доказа­тельство того, что психологический театр вовсе не устарел, как утверждают некото­рые деятели театра.

Все четверо молодых актёров, уже завоевавших любовь зрителя, обладают широким творческим диапазоном. Они создают разнообразные, не похожие друг на друга образы в трагедиях, драмах, сатирических, просто весёлых комедиях. Самое главное - они преданы делу, кото­рое для себя выбрали, театр стал смыслом их существования.