Восток — дело тонкое

Журнал "Казань"

Накануне открытия Казанского международного фестиваля мусульманского кино его пресс-служба организовала закрытый показ фильма «Чужая» режиссёра из Германии Фео Аладаг. В 2010 году картина получила приз ассоциации европейских кинотеатров Берлинского кинофестиваля, приз международной ассоциации европейских кинокритиков ФИПРЕССИ Европейской киноакадемии, номинировалась на «Оскара» в категории «лучший фильм на иностранном языке», удостоилась главного приза Кинофестиваля Трайбека в Нью-Йорке.

Лента повествует историю женщины из патриархальной турецкой семьи. Главная героиня фильма Умай вместе с сыном Чжемом покидает семью мужа в Стамбуле и возвращается в родительский дом в Берлине (родная семья Умай принадлежит поколению турецких эмигрантов). Близкие не принимают решения молодой женщины. По традициям общины сын должен всегда оставаться с отцом. Возникает конфликт, жертвой которого в итоге становится ребёнок главной героини. Мужчины из семьи Умай решают смыть позор кровью, но случайно один из братьев Умай наносит роковой удар ножом мальчику.

Вот вкратце о сюжете, но не об этом хотелось бы сказать.

Лично на меня фильм произвёл достаточно тягостное впечатление. Несмотря на то, что это профессиональная и добротно сделанная работа. В фильме звучит музыка известного кинокомпозитора Макса Рихтера, играют узнаваемые по работам культового режиссёра Фатиха Акина актёры, в роли второго плана появляется немецкий актёр Флориан Лукас, знакомый киноманам по картине «Гудбай, Ленин». Плюс - пейзажи ночного Берлина (естественно, его восточной части - с телевышкой), плюс - актриса Сибель Киккели, сыгравшая главную героиню Умай, - такая восточная Одри Тоту. В общем - целый набор атрибутики «европейского» кино. Скажете: что же в том плохого? Да, собственно, ничего - на первый взгляд. И вот теперь самоё время более подробно вернуться к сюжету картины. «Спасибо вам за фильм!» - горячо благодарила организаторов показа молодая девушка из разряда «простого» зрителя. О зрительской неискушённости можно было догадаться по количеству эмоций, которые вызвала у неё судьба главной героини. Думаю, если бы она видела картины того же Акина, ещё и не то узнала бы об участи многих турчанок. Но больше удивило то, что критерий оценки картины по тому, вызывает-де она эмоции или нет, задали сами организаторы просмотра. Именно с такого посыла начал обсуждение фильма программный директор кинофестиваля Ильшат Латыпов.

Что ж, с присутствием в картине эмоций как раз всё в порядке. Даже очень. Примерно так же, как с красотой у героини Щербаковой Маши Передреевой: «даже перебор». И действительно, разве может оставить равнодушной история женщины, которую: а) третирует муж, б) не желает принять и защитить родная семья, в) гнобят и преследуют свои же братья по вере и крови? Конечно же, нет! А тем более, что девушка оказывается не робкого десятки и мириться с положением женщины Востока, до которой ещё не добрался красноармеец Сухов, не желает. А желает она жить так, как ей хочется. Это, по большому счёту, и является главной причиной конфликта. Всё очень объяснимо. Но вот здесь возникает вопрос - могла ли девушка снискать защиту от мужа-тирана на исторической родине, то есть в Турции? Существуют ли там социальные приюты для женщин, подвергающихся насилию в семье, была ли у неё возможность найти там помощь, пыталась ли она? Этот момент сценарист не затрагивает, и зритель, обуреваемый, как мы помним, в первую очередь эмоциями, автоматически делает для себя вывод, что - нет, не могла. Не могла турецкая женщина защитить себя на родине предков. И даже в собственной семье не смогла. А в Германии - смогла. Улавливаете? Этот момент меня озадачил, а слова присутствовавшей на обсуждении правозащитника и документалиста Марины Галицкой о том, что законы и социальные институты, защищающие права женщин, в Турции существуют, подтвердили мои сомнения. Другое дело, что многочисленная периодика, освещающая проблемы женщин в этой стране, свидетельствует о том, что судебная система страны сильно тормозит действие этих самых законов. Но, согласитесь, есть изрядная доля лукавства в том, что истинное положение женского вопроса в Турции не показано в картине вовсе. В ней всё ясно и так, по у-мол-ча-ни-ю.

Что касается европейцев, то в фильме это люди, сплошь преисполненные по отношению к главной героине пресловутого позитива. Когда Умай вынуждена была покинуть социальный приют, где она пряталась уже от родной семьи и который приехала штурмовать рассерженная турецкая братва, её совершенно безбоязненно приветила подруга-немка. Потом в Умай влюбился Стипе, даже предложил ей руку и сердце. Всё хорошо. Прямо как в сказке с феями и принцами. Настолько хорошо, что, отправляясь на свидание, Умай, например, не побоялась оставить своего малыша на вечеринке у подруги в большой компании совершенно незнакомых взрослых людей, которые не знаю как насчёт лёгких наркотиков, но спиртное употребляли точно. Впрочем, наверное, я придираюсь - ведь ничего плохого не произошло… В общем, если не вдаваться в дальнейшие подробности крайне предсказуемого сюжета, то можно сказать, что по ходу действия он всё больше напоминал игру в одни ворота. От семьи Умай отвернулась вся община, семья жениха младшей сестры Раны расторгла помолвку. Казалось бы - куда уж хуже, но и тут сценарист поддала воистину оперного драматизма: Рана оказалась беременна. Уже не камень - булыжник полетел в огород «этих турок». Вот, мол, где все ваши фарисейские устои! А ещё притесняете женщину! У-у-у, Арбатовой на вас нет…

Феминистка Мария Арбатова вспомнилась мне не случайно. И как, честное слово, не хватало её рационального взгляда на обсуждении фильма. Фильма, повествующего нам ни о чём ином, как о праве женщины на выбор. А в этом, собственно, и есть идея феминизма. Героиня фильма сделала свой выбор, и, несомненно, за это достойна уважения. Но любой уважающий себя человек обязан уважать другого и брать в расчёт его обстоятельства. Однако оцените только одну фразу, которую автор сценария вкладывает в уста героини: ты хочешь, чтобы я стала такой как ты?! - спрашивает она у своей матери. Эти слова обращены к женщине, вырастившей четверых детей. И не под дых ли это миллионам женщин, у которых выбора по большому счёту нет, но они живут и исполняют своё предназначение?

Поскольку фильм вызвал бурное обсуждение, то я постаралась по возможности подробнее узнать о его создателях. Информации оказалось не так много. Но приведу хотя бы следующие факты. Режиссёр и сценарист Фео Аладаг, для которой «Чужая» стала режиссёрским дебютом, родилась в Австрии. Она имеет не только кинематографическое, но также социологическое и психологическое образование. Фео Аладаг замужем за курдом турецкого происхождения, кинематографистом Зулу Аладагом. В интервью радио «Голос Америки» она рассказывала о том, что ранее снимала социальные ролики в рамках глобальной кампании против насилия в отношении женщин под эгидой общественной организации Международная амнистия. Так что сомневаться в реалиях на экране не приходится. Другое дело, что же из этого получилось. А получилось в итоге то, что в течение без малого двух часов создатели «Чужой» словно убеждают зрителя в существовании некоего зла, воплощённого в образе одной семьи, принадлежащей, кстати, к определённой этнической и религиозной группе. «Образ врага» показан на грубом контрасте, вся история упакована в удобоваримую форматную оболочку, а довершает впечатление шокирующая развязка фильма, где вместо предполагаемой Умай погибает мальчик. Шок, как известно, один из эффективных и распространённых приёмов социальной рекламы, поэтому в конце крышу снесёт многим.

Лозунг о том, что «важнейшем из всех искусств является для нас кино», известен всем. Но давайте вспомним окончание исторической фразы, а звучит оно так: «до сих пор, пока большая часть населения России неграмотна». Говоря о силе пропаганды киноискусства, вождь пролетариата точно не ошибался.

Успех картины «Чужая» на европейских фестивалях объясним и закономерен. Фильм вышел в момент острого противостояния традиционного европейского уклада с нашествием выпущенного, самими, кстати, европейцами, восточного джинна из бутылки. Почти наверняка фильм понравится и большинству наших зрителей. Зритель ведь любит истории. А уж как там у них на самом деле? А кто знает?.. Восток - дело тёмное… А по поводу того, стоит смотреть фильм или нет - то, скорее, нужно. Хотя бы для того, чтобы задуматься: если у них действительно так, то почему? А у нас-то самих, кстати, - как? А?