Зульфат Закиров: молодой, дерзкий, талантливый
Зульфат Закиров окончил Казанское театральное училище (курс Рашида Загидуллина), а в ГИТИСе учился в мастерской Леонида Хейфеца. Он также является актером Татарского государственного театра драмы и комедии им. К.Тинчурина и, несмотря на свой юный возраст, вместе с Резедой Гариповой является мастером курса в КТУ. Сегодняшние второкурсники - уже их второй...
Зульфат Закиров окончил Казанское театральное училище (курс Рашида Загидуллина), а в ГИТИСе учился в мастерской Леонида Хейфеца. Он также является актером Татарского государственного театра драмы и комедии им. К.Тинчурина и, несмотря на свой юный возраст, вместе с Резедой Гариповой является мастером курса в КТУ. Сегодняшние второкурсники - уже их второй совместный набор. Недавно на подмостках театра была сыграна премьера - спектакль "Скрытые следы" по одноименной пьесе Хая Вахита, в котором Зульфат сыграл главного редактора газеты Бурхана Хузина.
- Зульфат, Ваш герой в премьерном спектакле Резеды Гариповой "Скрытые следы" Бурхан - неоднозначная личность.
- Некоторые воспринимают моего героя как жалкую пародию на сегодняшнего журналиста, считая его двуличным и нечистым на руку человеком. Я же так не считаю. Это действительность, которая была не только в шестидесятые годы 20-го столетия, но есть и сегодня. К примеру, любой телеканал или новостное СМИ готовы на все для того, чтобы добыть ту или иную информацию первыми. Другой вопрос, пойдёт ли человек по головам или будет искать какие-то более приемлемые ходы, чтобы не затронув никого, ничьего самолюбия, тихонько, мирненько обойдя все преграды, прийти к своей цели.
{gallery}zakir{/gallery}
- Как можно охарактеризовать Вашего героя?
- Наверное, лучше всего о нем сказала Марьям (ее играет Ландыш Ибатуллина) , которая его любит, но при этом прекрасно понимает, что "он ведь из воды сухим выйдет". После спектакля родственники артистов доходили до моей гримерки, они почти плевали в меня, вот это было действительно признание. Значит, мне удалось пробудить ненависть к моему герою и ему подобным. Мы, артисты, должны показывать жизнь естественно и делать так, чтобы зритель, выходя из театра, понимал проблематику спектакля, пропускал через себя, и использовал эти знания в своей жизни. После премьеры спектакля мне в соцсетях писали девушки, значит, я смог влюбить их в своего отрицательного героя. Именно эту задачу мне поставила режиссер спектакля Резеда Гарипова. И ведь в реальной жизни девушки живут с такими, как Бурхан.
- Ты раньше играл роли плохишей?
- Да, было, и надеюсь еще будет.
- Как Вы думаете, чем отличаются современные люди от людей той эпохи?
Мне кажется что в те времена народ был более сплоченным, чем сейчас. Сейчас каждый живёт обособленно, потерялась какая-то непринужденность, чтобы можно было просто без повода собраться с родными посидеть, поговорить за жизнь. А в настоящее время родственников сближает либо смерть, либо свадьба, либо дни рождения.
- Ваши родители поддерживали Ваш выбор профессии?
- После окончания 9 класса я хотел поступать в музыкальное училище по классу вокала, но в тот момент у меня ломался голос и мама предложила попробовать поступить в театральное училище. Мы пошли на День открытых дверей и меня это все так "засосало". Я решил поступать на русское отделение училища. Папа на тот момент работал там, и был ошеломлён, увидев меня там, и разорвал моё заявление на поступление. И мне посоветовали поступать к Загидуллину. Я показал Рашиду Муллагалиевичу всю русскую программу, он выслушав меня, сказал приходи завтра, но выучи это и это. Дома мы поругались с папой, он не считал профессию артиста приемлемой для меня, ведь нужно зарабатывать деньги. После поступления мы толком не разговаривали с ним целый год: он проходил в училище, не здороваясь со мной, не интересовался моими учебными делами. Он меня принял как актёра только после премьеры в 2005 году спектакля «Гульшаян» М. Амира в театре Тинчурина режиссера Р.Загидуллин, а уже на четвертом курсе сказал, что нужно готовиться поступать в Москву.
- Чему Вас научила учеба в казанском театральном училище?
- Мой мастер Рашид Загидуллин меня приучил быть верным профессии, привил любовь к профессии, научил быть в центре внимания, работать в коллективе, быть тщеславным, в актёре все равно это присутствует. Благодаря ему я понял значимость и важность репетиций. Во время учёбы ещё недопонимал этого. И будучи студентом Загидуллина, и сейчас, играя в театре под его руководством, я ему очень благодарен, я перед ним снимаю шляпу и это может мой второй папа в плане профессии. А в театре Загидуллин не лепит из нас однотипных артистов, благодаря ему я попробовал разные амплуа, я побывал разным человеком.
- Как проходил процесс поступления в московские театральные ВУЗы?
- Я очень лениво поступал, я на все экзамены приходил с одной программой. Меня брали на бюджетное отделение в Театральный институт имени Бориса Щукина на направление "Актер музыкального театра", но я не захотел. Хейфец принял к себе на курс, но только на платной основе. Не перевели меня на бесплатное обучение и через год. Но я был уверен, что заработаю деньги на дальнейшее обучение. Говорят, что в Казани нет работы, работа есть для тех, кто действительно хочет и не боится работать. Я за два месяца заработал 100 тысяч рублей… Я клал асфальт в Кировском районе, работал мойщиком машин, занимался шиномонтажом, клеил обои. Два раза за лето умудрился сломать палец.
- Многие мечтают об обучении в одном из лучших театральных ВУЗов страны. Вы учились у сильнейших мастеров современности. Но каково это в действительности?
- Знаменитый театровед Алексей Бартошевич научил меня по-настоящему читать произведения. Это было на экзамене по "Зарубежному театру", он задал мне вопрос, а в каком действии в трагедии "Отелло" фигурирует платок и что было вышито на этом платке? Я признался, что не знал и тогда понял, что я читаю сквозь строк, только буквы. Теперь эти принципы применяю при приеме экзаменов уже со своими учениками. В Москве никого не будут тянуть за уши, уговаривать учиться.
Из учёбы в ГИТИСе я почерпнул любовь к своей работе, Москва заставила работать на профессию. Спустя какое-то время, я понял, что если чего-то делать не будешь, то стать кем-то не получится. И наверно меня так воспитали родители, что я привык жить на перспективу, думать о завтрашнем дне, строить планы, ставить какие-то цели и задачи для себя, чтобы достигать их.
Я своим нынешним студентам и тем, которых уже выпустил повторяю живите сегодняшним днём и если сегодня возникает какой-то кастинг, пробы на картину, то нужно выжать из себя все по максимуму, но планы обязательно стройте. А Москва - это город, в котором думают только о сегодняшнем дне прожил и хорошо. Завтра жизнь покажет. Да, это дерзкий, крутой город.
- Как решились на возвращение в родные пенаты?
- Я был на просмотрах в Ермоловском, Et cetera, в МХТ имени Чехова, в Табакерку и Вахтанговский не было смысла идти, у них есть свои учебные заведения. Во многих театрах нам сказали: вы зря пришли, мест нет. В Казань приехал всего на один день, просто разузнать обстановку и Загидуллин сказал мне: "Если хочешь, возвращайся". Папа предложил показаться в Камаловский театр, там зарплаты выше. Во первых тут мой мастер и мои одногруппники, а во вторых я ещё будучи студентом, в 2005-м году, я уже играл в театре Тинчурина в спектакле "Гульшаян" и знал людей, людей, работающих в этом театре и мой выбор пал именно на него.
- Нет ли сожалений о том, что не сложилось, не смогли закрепиться в столице?
- Мама меня успокаивала говоря: "Где родился, там и пригодился". Если честно, я не жалею ни о чем. Да, здесь я работаю, как лошадь, бегаю, как сайгак Но я работаю по своей специальности, чему несказанно рад и благодарен. Я служу в театре, преподаю в училище и ещё в двух школах.
- Искали ответ, почему не сложился роман с Москвой?
- Может быть и были какие-то упущения, может быть что-то я не доказал Москве. Где-то может быть я пропустил момент, упустил свой шанс. Я поехал туда наивным ребёнком в розовых очках, который только что вырвался из родительского дома, думая, что с красным дипломом театрального училища мне будут везде рады и все двери будут открыты. Учась в казанском училище я привык, что мы были друг за друга, мы друг друга выручали, давали взаймы деньги, когда нужно было прикрывали. На четвертом курсе я купил девятку и всех возил и даже мысли не было о том, чтобы сбрасываться на бензин. Вместе с ребятами мы выезжали и бомбили, мы были единым организмом, были братвой. В Москве же каждый сам за себя. Театры в Москве переполнены и поэтому найти свою нишу там очень сложно. Леонид Ефимович Хейфец и Наталья Алексеевна Зверева изначально говорили, что нужно найти хорошего продюсера, который стал бы эдаким толкачом. Да, и продюсеров много, но все они цепляются за медийные лица, а студентов тащить не хотят. Первые два года учения в Москве я действительно грезил о том, чтобы там остаться, я приезжал в Казань и, общаясь со своими друзьями по театральному училищу, говорил что обязательно закреплюсь в столице. А потом пришло осознание того, что Москва крута для творчества, но она какая-то не моя, что ли. Мне захотелось какого-то своего свободного ритма, мне захотелось воплощения своих идей, а в Москве все давно уже придумано. Это же Москва.
- Несомненно, что актёр идёт в профессию в том числе и для того, чтобы высказаться. А что Вы хотели сказать?
- Москва дала силу в плане высказывания, теперь я не боюсь своих высказываний. Есть такие ситуации, когда есть что сказать. Очень хочется, чтобы люди, зрители оценивали труд актёра достойно, оценивали его достижения, заслуги. А в плане актерства - чтобы роль лепилась не из каких-то своих примочек, штампов, а чтобы была видна работа актёра над ролью.
К примеру спектакль "Последняя пьеса". Мы репетировали на протяжении шести месяцев, и я очень этому благодарен, несмотря на то, что многие уже были недовольны продолжительностью процесса. Но в этом есть и "вкусность" создания образа на сцене. Ведь "Я есмь человек" и несмотря на то, что я появляюсь на сцене и играю какую-то роль, это все равно я, и повадки, характер, манера, походка героя.
- Не чувствовали себя одиноко в столице?
- Когда я учился у Загидуллина, он учил нас наблюдать за людьми и это мне здорово пригодилось в будущем. В Москве нужно было заполнить пустоту. А как это сделать? Я ходил и наблюдал. Я увидел такие кадры, таких интересных людей, столица она такая разная. На первом курсе ГИТИСа я вообще не понимал, куда я попал, чем я занимаюсь.
- Чего не хватает театральной Казани?
- В Казани существует большая проблема: режиссеры и актеры не задумываются о том, что сделать, а лишь как сделать. А главной задачей является именно о чем, про что говорить, чтобы зритель, читатель понял, что хочет донести автор либо же актёры со сцены. Если мы знаем про что, то как в любом случае придёт. Москва научила тому, что нужно решать здесь и сейчас, нельзя откладывать на завтра или на будущее. Там нет времени жить прошлым, депрессовать, сидеть без дела. И всё-таки в Казани более размеренный ритм жизни нежели в столице.
Мне хочется, чтобы как в Москве в Казани были антрепризные спектакли, чтобы один режиссер, к примеру, Рашид Загидуллин, Фарид Бикчантаев или кто-то другой собрал бы актеров из разных театров и поставил с ними спектакль.
Работая с одним и тем же режиссером, получается так, что он тебя прекрасно изучил и ты его тоже. А в случае антреприз было бы интересно посмотреть как актеры будут работать друг с другом, ведь в этом случае на каких-то своих наработках, штампах уже не выплывешь.
Ведь кадровых обязательств связывающих актеров только с одним театром нет, однако появляется человеческий фактор и, конечно же, соревнование между театрами. Но пока в Казани это возможно осуществить только на независимых площадках вроде. К примеру, в мае 2017 года мы показали поэтический спектакль, созданный на основе произведений Луизы Янсуар. Такие проекты очень интересны и важны для роста актера. Еще мне очень хочется, чтобы будущие актеры как в столице проходили аттестацию. Она нужна, но для ее введения нужно начинать с верхушки.
Я иногда прослеживаю что происходит на наших казанских театральных пространствах очень много всевозможных перфоманс - это не хорошо и не плохо, но иногда хочется задать вопрос, про что это?
Например, ещё будучи студентом третьего курса казанского училища, мы поехали на фестиваль "Территория" и там Венгерский коллектив из смс-переписки создали спектакль. В ходе переписки наружу вышли проблемы, которые затронули актёров, и базируясь на этом они создали документальный спектакль.
Да, это фестивальный, разовый спектакль, но мне как актёру, приехавшему из другого города на фестиваль было это очень интересно.
- Весной 2017 в театре Тинчурина вышел спектакль "Кароль" по произведению гения "театра абсурда" Славомира Мрожека. Но в этом сезоне этого спектакля пока в репертуаре не было.
- "Кароля" планируем продолжать играть в начале 2018 года. Говорить о том, что зритель не понимает этот спектакль глупо, зритель все понимает. У героя Салавата Хабибуллина есть фраза "в данный момент из разных дверей люди входят выходят, пусть это будут деревянные двери, железные, крутящиеся двери. Но это же демократия". Из зрительного зала мужчина выкрикнул путинская демократия. Именно в тот момент я понял что зрители ой как все понимают, понимают этот спектакль, особенно если будет проводить параллели с сегодняшним днём. Есть ведь какая-то цикличность и всегда плохо не может быть, что-то хорошее должно возникнуть.
Это был действительно эксперимент, Рашид Муллагалиевич Загидуллин долго шел к постановке этого спектакля, так же как в своё время к "Гамлету", который готовил 10 лет, и он тогда прогремел. После премьеры Кароля в интервью на ТНВ меня спрашивали, почему проблематику спектакля выражают через смех? Нам и так каждый день по телевизору твердят, что все плохо, если еще и мы также будем говорить, то никто этого не воспримет. А через смех хотя бы 10 % зрительного зала поймёт. Находясь в театре, зритель посмеется, а выйдя из него поймёт:" А ведь и в жизни так". Сам выпуск спектакля был абсурдным. В день премьеры после третьего звонка сработала пожарная сигнализация и люди не знали, оставаться в театре или уходить. Постановка этого спектакля - это несомненно большой рывок для нашего театра.
- Реакция зрителей на этот спектакль была предсказуемой для Вас?
- Я иногда предполагаю, как зритель примет те или иные спектакли. Здесь такого понимания не было. Самый вкус аплодисментов я почувствовал, когда мы проводили фестиваль К.Тинчурина и по окончании "Кароля" зрители медленно, но все же начали аплодировать. Именно тогда я понял, что я смог донести до зрителя суть.
- Пьеса непростая и непривычная для татарского театра. Как проходила работа над спектаклем?
- Были такие моменты, когда мы не понимали, как нужно выстраивать мой образ. В спектакле есть сцена, когда на меня нацеливают бутафорскую двустволку. Однако, что чувствует человек, когда это случается в реальной жизни!? Да, я держал в руках пневматический пистолет, табельное оружие, но я не направлял его на человека и на меня не направляли. На сцене пытаюсь понять и воспроизвести те чувства, которые человек может испытать когда на него направили дуло пистолета. Но не дай Бог пережить такое в реальности. И меня терзает мысль: сколько же должно быть негативных эмоций в человеке, когда он направляет оружие на другого человека? Я понимаю, что в таких случаях может быть две реакции: либо человек будет хитрить для того, чтобы выжить, либо скажет: " Хорошо, убивайте". Для более глубокого понимания героя, роли, я приходил домой и смотрел большое количество фильмов, какие-то материалы, искал что-то для себя. Но понимал, что все это не то. Потому что кино - это другое, там может быть другой кадр, другой дубль, который можно будет сыграть так, как нужно. А в театре такого нет, там забег либо на полтора часа, либо на 3 часа. Особенно это ощутимо в "Кароле", ведь мой персонаж находится на сцене на протяжении всего спектакля. Мне было действительно обидно, что в следующие месяцы после премьеры многие во время спектакля вставали и уходили. У нас всего два раза этот спектакль сыграли на полный зал. Потом я начал сам себе задавать вопрос: «Может зритель еще не готов?»
- В чем отличие комедии абсурда от, скажем, традиционной комедии?
- Театр абсурда - это тот жанр, о котором я могу сказать, да я поработал в этом жанре и он намного тяжелее, чем комедия. Ведь неизвестно, поработаю ли я в этом жанре ещё. И это тяжелее, чем сказка. Здесь на все 100 % ты должен быть естественным и должен работать онлайн режим. Я должен реагировать на любой писк, на любой шум, на любую реакцию. Жанр - который есть жизнь.
- В настоящее время Вы вместе с Резедой Гариповой являетесь мастерами второго курса театрального училища. Это Ваш второй набор. Как пришли к тому, чтобы преподавать в театральном училище, вести курс?
- Во-первых, благодарен Рашиду Муллагалиевичу Загидуллину, это он нас направил и сказал рано или поздно нужно начинать. Во-вторых, хотел поделиться знаниями, в-третьих, я тоже очень много беру от своих учеников, я - вампир и не стесняюсь этого. Благодаря им я не застываю.
Театр - это рамки, есть определённое время для постановки, время для репетиций, бюджет. А в постановках со студентами все по-другому, более свободно, там есть где разбежаться. Я приехал с амбициями из Москвы. Ко мне приходят с отрывками, допустим, только прозы и мне говорят, что в их деревне нет библиотеки. Но при этом у них есть интернет в телефоне, и я даю им день для того, чтобы выучили стихотворение. От меня более зрелые педагоги первое время шарахались, не понимая, что это за новые правила? Не нужно студентов заставлять, нужно пробудить желание к профессии.
- У Вас уже второй набор студентов, чем отличаются студенты одного набора от другого?
- Не знаю, не готов ответить на вопрос, собрался ли в этот мой второй набор сплоченный коллектив. Наверное об этом можно будет судить только на четвёртом курсе, перед выпуском. Дети очень сильно отличаются друг от друга, если первый набор был дети из районов, но они были очень самостоятельные, готовы были головой стены пробить. Этот же набор - более тепличные дети, несмотря на то, что тоже из деревень. И я пытаюсь внушить своим студентам, что после окончания училища жизнь не останавливается, надо продолжать двигаться дальше. Когда я узнаю, что после окончания училища мои студенты не продолжают образование, то говорю им, что они потеряли не год, а 365 дней, за этот срок можно многое сделать.
- Каковы проблемы будущих актеров?
- Мне одно время казалось что театральное училище превратилось в клуб по интересам, если абитуриент не поступил в другие учебные заведения, то попробовал "поступить на актера". И поэтому ценность актёра с каждым годом уменьшается, нет уважения к нашей профессии. С каждым годом на татарское отделение театрального училища приходит все меньше абитуриентов. Это наверное будет звучать грубо, но будь я директором театрального училища, я бы как свое время Масхуд Ямашев ездил по деревням и набирал курс для определенного театра. Набрал, допустим 10 человек, которые должны будут поехать в Мензелинский театр. Я набирал бы курс не ежегодно и принимал бы людей, окончивших одиннадцать классов, а не девятилетку.
Другой вопрос,что студенты на четвёртом курсе уже начинают себе искать работу. На первых курсах они пламенно убеждают меня, что поедут в Мензелинск, Оренбург и будут там поднимать театр. Однако на четвёртом курсе никто никуда ехать не хочет, все хотят остаться в Казани.
Своим студентам всегда говорю: "Зритель не дурак, он все хорошо знает, и он заплатил деньги! Если будет несерьезное отношение к работе, что-то вроде "а, сегодня спектакль не получился, получится завтра", однако зритель пришел именно сегодня, завтра этот же зритель уже не придёт. В татарских театрах такое существует повсеместно, а в московских- нет. А происходит это потому, что если сегодня актер московского театра не выложился на все 100 процентов - назавтра он останется безработным. И руководство будет право.
- Почему именно одиннадцатиклассников хотите видеть студентами?
- Потому что сейчас в училище такая политика, что занятия могут проводиться только до 8 вечера, а потом будто бы транспорт не ходит, комендантский час. Говоря проще, как в школе. В Москве же все совсем по-другому, ГИТИС почти всегда открыт: в выходные, в праздники, днем и ночью, всегда можно репетировать. А с закончившими 11 классов в этом смысле было бы проще.
- Реально ли поставить с студентами спектакль так, чтобы шёл на сцене театра ?
- В принципе реально. Нереальных вещей не существует. Например, в ГИТИсе мы устраивали замечательные капустники, Ночь курса Хейфица - да, это бредовая студенческая идея, но мы это сделали в Центре Мейерхольда и курс заработал немаленькую денежку. Мы ставили всевозможные спектакли, даже если это была одноразовая акция, но это было захватывающе интересно: мы готовились, репетировали, делали что-то своё.
А почему в Казани никто не устраивает такого? Не хотят работать, ведь нужно продумывать каждую деталь. Но опять же нужно соблюдать золотое правило: автор, время, коллектив. Со своим первым набором я не смог сделать "Ночь курса", хотя была такая возможность. Я не снимаю с себя ответственности, наверное как-то развязно мы подошли к выпускному четвертому курсу. Сейчас у меня уже второй набор и со второго полугодия я собираюсь заняться постановкой пластическо-музыкального спектакля. Интересно, как будущие артисты будут выражать через пластику песню, которую они сами же исполняют.
- Что хотели бы поменять в татарском театре?
- Хотел бы поменять отношение актеров к своим героям в рамках татарских спектаклей, как они в них существуют. Нужно дать понять актёрам и зрителям, что можно и нужно показывать взаимоотношения между мужчиной и женщиной. В спектакле "Скрытые следы" есть сцена, когда Бурхан задирает юбку Марьям, пытаясь ею овладеть. Играя Бурхана, я делал это потому, что так происходит в жизни: если мужчина хочет женщину, то пытается добиться её всеми способами, он не будет просто стоять и смотреть, он будет что-то делать. И зрители, и актеры должны понять, что не должно быть разделения на русский и татарский театр. У проблемы нет наций. Любая возникающая проблема она либо трогает, либо нет. Хочу, чтобы актрисы не говорили: " Сегодня мой парень должен прийти на спектакль, я этого делать не могу, что обо мне подумают другие?" Некоторые говорят: "Нет, в театре такое показывать нельзя, мы же читаем намаз". Однако я уверен, что зритель должен, придя в театр, сопереживать происходящему, чтобы выходя из театра говорит: " Вот это пробрало, зацепило". Кино - это крупный план, цепляет именно этим, но хочется сделать и театр таким. Говорят же, что актёр должен существовать на сцене так, чтобы его даже иностранец понял. Я бы хотел, чтобы в татарском театре было именно так.
- Не задумывался над тем, чтобы попробовать себя в качестве режиссера?
- Да. В этой профессии нет возраста, нет пола. Думаю, что когда я буду понимать, про что я должен поставить, то в этом случае я смогу донести до актёров, что я хочу сказать зрителю как режиссер.
- Что приносит удовлетворение в работе ?
- Результат от сделанной работы и сам процесс репетиций.
- Вы перфекционист?
- В актёрской профессии не получится все сделать на отлично. Никогда. Если достичь высоты, и стремиться некуда, то я уже не артист. И я хочу, чтобы этого потолка не было. Я очень самокритичен, не только когда играю в театре, но и когда снимаюсь в клипах или же смотрю записи спектакля. В плане создания образов есть моменты, которые я хочу отточить. Вот например свой образ в "Кароле" хочу отточить, но пока до конца этого сделать не получается. То ли наигранности не хватает, то ли проблематика меняется. Бывает так, что некоторые образы хочется отточить, а некоторые сделал и даёшь себе передых, и образ рушится.
- Снится ли театр? Роли?
Снится иногда перед премьерой, если я волнуюсь. Перед выпуском "Кароля", мне приснилось, что я играю на сцене и ко мне прилетает из зрительного зала тухлый помидор, еще я играю, поворачиваюсь - на сцене никого нет, все ушли.
- Что самое авантюрное делали в жизни?
- В ГИТИСе на этюде взял восковую полоску и содрал кусок волос. На тот момент я посчитал, что это круто. Но на деле испытал боль. Наверное, все держу под контролем, не очень-то и рискую.
- Помнишь свой первый выход на сцену?
- Да! Это было с баяном в первом классе. Баян оказался большой, отдавил мне все колени, а я маленький мальчик, вдобавок ещё и клавиши с левой стороны западали. А сыграть мне надо было "Жили у бабуси два веселых гуся", а я не смог. И до сих пор с каким бы инструментом я не выходил на сцену, то чувствую огромную ответственность, начинается жуткий мандраж, включается мозг, а рука уже знает как играть, где какой аккорд. А начиная с 5 класса я пел каждой девочке песню. Сейчас я играю на фортепиано, гитаре, баяне, курае, домбре, балалайке. Я понимаю нотный стан, понимаю, что и зачем играть. Официально в музыкальной школе изучал только баян, а остального нахватался.
- У Вас есть такое что роль будто бы была написана специально для Вас?
- Нет, еще такого не было.
- Вы рисковый человек?
- Раньше да, а сейчас у меня нет времени на потери. На все смотрю с перспективой. Иногда понимаю конечно, что надо рисковать, ведь не зря говорят "куй железо пока горячо".
- Обладаете какими-то скрытыми талантами?
- Я не чураюсь никакой работы, например у себя в квартире сам делаю ремонт. Раньше занимался хоккеем. Играл за "Ак барс-89", но вынужден был завязать по состоянию здоровья. Я сначала был защитником, затем в нападении играл, а потом заболели оба вратаря и меня поставили в ворота. Раньше был заядлым рыбаком, сейчас поутих пыл.
- В настоящее время продолжаете играть в хоккей?
- Иногда играю с актером нашего театра Салаватом Хабибуллиным, но былого азарта уже нет. Может, азарт вернётся, когда подрастёт дочь и дай Бог родится второй ребёнок. А сейчас пока гонка за выживание.
- Как в этой гонке не потерять себя как актёра?
- Не знаю, трудно сказать. Наверно не замыкаться в себе.
- Тебе приходилось умирать на сцене?
- Нет. Как передать смерть, никто не знает. Умирать нужно достойно, наверное... хотя кто его знает. На сцене, да, хотел бы прожить смерть, но в жизни пока ещё нет.
Беседовала Екатерина Калинина.
Следите за самым важным и интересным в Telegram-каналеТатмедиа
Нет комментариев