«Детская смелость довериться чуду, ёлке, огням, звезде…»

***

И снег над Площадью Свободы,

И над Казанкой тоже снег.

И на излёте дня и года

Стоит под снегом человек.

Один в кругу иллюминаций,

Как крестоносец среди скал.

Он ждёт: вот-вот начнёт сбываться

Что год назад он загадал.

И снег спускается, как милость,

И превращает в беловик

Всё то, что раньше не случилось —

Но — происходит в этот в миг.

***

Здравствуй, снег!.. Мельтешенье, порханье, круженье,

Ожиданье того, что случается только в метели:

Эти хлопья везде! — никакого толканья, движенья,

Никакого томленья, ворчанья, лежанья в постели.

Здравствуй, снег! Обожанье, сиянье, свеченье,

Отраженья внутри и вовне, в куполах и витринах:

Только хлопья везде! никакого сомненья, леченья —

Никакого грущенья о следствиях и о причинах.

***

Этот «внезапный» снег ругает весь город.

Весь город мечтает о таяньи ледников.

А ей так хочется, чтоб и метель, и холод,

И чтоб никаких ворчаний о вреде снегов.

«Вот,— говорит она, — в нелюдимом парке

Нет никого на свете: им кажется, там темно,

Зябко, сугробно, совсем никогда не жарко,

Трудно ходить, и прочие всякие «но».

Там, — говорит она, — фонари и летящие хлопья.

Там, говорит … или пишет? — стихи? письмо? —

Нет никого … Но, может быть, Вы придёте?

Может быть, может быть, может быть, может быть, мо...»

***

Пусть долгий-долгий снегопад:

Пусть день, пусть два.

И всё, как век тому назад.

Четверг? Среда?..

Пусть не закончится метель,

Не вспыхнет свет.

И даже слов — «июнь», «апрель» —

Не будет, нет.

***

и вдруг — «штормовое предупрежде...»

а я и не знала, что ты — везде.

во всём этом ветре, буране, внутри,

смотри: не смотри, не смотри, не смотри.

ну что там увидишь, когда метёт,

когда штормовое, и всюду — лёд,

точнее, снег, то есть разом — всё.

и не спасёт тебя, не спасё...

***

Ну, о чём ты? О долгой большой зиме?

В Салехарде, в Надыме, на Колыме?

О буранах, о ветре, не знаю ещё о чём...

О «не станешь моим плечом...»?

Понимаю — и даже не жду плечо.

Про тебя ведь — «холодно», не «горячо».

Про тебя ведь «сугробы», «торосы», «льды» —

То есть всё, о чём пел Бельды.

***

Термин «вечная мерзлота» как специфическое геологическое явление был введён в научное употребление в 1927 году основателем школы советских мерзлотоведов М. И. Сумгиным.

В Википедии пишут о «первом советском мерзлотоведе».

Пусть не первая. Пусть далеко до победы.

Только всё-таки многометровый слой

Растопим, несмотря на объём и характер злой.

Только дело здесь вовсе не в том, чтоб найти подход,

Чтоб построить какой-нибудь

ледоотпариватель-самоход —

Чтоб заставить ходить его взад и вперёд, и туда, и сюда,

Добиваясь от снега и льда состоянья «вода».

Нет, здесь нужно иначе, другие нужны шаги,

Ну и что, что она теоретик, никогда не видавший тайги —

Априорным путём тоже можно дойти туда,

Где не просто «таянье льда и вода», а — живая вода.

***

«В этом доме в 1931–1935 гг. жил композитор

Фарид Яруллин»

Утром в субботу на улице тишина.

Но из этого самого дома, который обычно она

Созерцает из окон кухни, или вот так, вблизи,

Снова доносятся звуки — «жил» меняя на «жив».

Каждое утро — разные. Танец Шайтана — сейчас.

Огненной ведьмы косы, долгий неистовый пляс.

Это ведь только кажется — нет никого, тишина.

Глупые доводы разума. Музыка. Снег. Война.

***

...Давай ещё реши, что быть того не может.

Давай ещё не спи сто суток напролёт.

...До снега заживёт. Не бойся, мой хороший.

До снега всё пройдёт. Пройдёт. пройдёт. пройдёт.

...До снега — боль и мрак, до снега — грязь и копоть.

И, может, сам дурак, и всё не то, не то.

...И всё стоять, молчать, не сметь, глазами хлопать:

Ну как тебе сказать? не скажешь ни за что.

...До снега, золотой. А там — другое дело.

Уж там пурга, метель и прочий хоровод.

До снега заживёт. Ты видишь — белым мелом:

«До снега всё пройдёт. Пройдёт. пройдёт. Пройдёт».

***

Предвосхищение снега, предчувствие:

Будет! Случится вот-вот:

Снег над Казанкой, над улицей Пушкина,

Вьюга у Красных ворот.

Белые хлопья повсюду, повсюду,

Радость везде, везде.

Детская смелость довериться чуду,

Ёлке, огням, звезде.

Выбежать и замереть в изумлении:

Вот же, смотри, смотри —

Снег над Тукаем, над бронзовым Лениным...

Счастье вовне и внутри.

Фото: Юлии Калининой