«Дожди идут как пленные солдаты…»

Клавишей Delete

Мирового компьютера.

Западающей си бемоль,

Утренним бесцветным мраком,

Всеми собаками мира.

Очками Exte на родной переносице

Безвольным сердечным клапаном -

Чем угодно,

Лишь бы не Лилей Газизовой.

Поэт

Бог создал влюблённым тебя:

В обгрызенные карандаши

И ластик, за холсты закатившийся,

В стареющего трактирщика

И умирающего Сервантеса.

В честные шаги человека,

Несущего хлеб,

В грустные автомобили

И прокисающее пиво,

В одежды, которые

Пишут шедевры и в космос летают.

А ещё - в беззащитные свойства фарфора…

Только в меня не влюбляйся, поэт!

Вдруг я не устою!

И придётся мне стать совлюблённой с тобой

В каплю шампуня и синюю луну

И даже -

В остывающую печь тонэ…

Попытка киносценария

В моём фильме идёт дождь.

Вода стекает по жёлобу крыши

Потемневшего от бессонницы

Старого дома

В большую деревянную бочку

Там плавают головастики.

Молчаливый старик

(о нём все забыли)

и грустная девочка

(она станет через много лет балериной),

Сидят на крыльце.

Она приходит к нему,

Потому что с ней не играют другие дети.

Они мало разговаривают,

Пьют чай с жёлтым мармеладом

И смотрят на озеро.

Девочка про себя называет его океаном:

Всё в мире пока несоразмерно ей.

Изредка дорогу перед крыльцом

Перебегает серая кошка

(её никогда не задавит машина,

она умрёт тихо во сне)

В фильме ничего не происходит.

Старик курит папиросы

И старается ни о чём не вспоминать.

А девочка сидит рядом

И шёпотом разговаривает с куклой

В моём фильме преобладает синий цвет.

Платье девочки,

Старый вязаный свитер старика,

Чашки и перила крыльца,

Даже струи дождя -

Всё синего цвета.

Когда после дождя

Появляется солнце,

Но уже опускаются сумерки,

Старик отводит её домой.

Они идут по дороге

Навстречу закату,

Две тени -

Большая и маленькая -

Отстают от них,

Не решаясь приблизиться.

Возвратившись домой,

Старик снова садится в кресло,

Рот принимает форму горизонтальной скобки.

Он не плачет.

Просто старается не вспоминать.

А в конце никогда не снятого фильма

Просто дорога и титры…

Снегопаденье

В контексте мартовского снегопада

Недостоверными становятся

Слова и города…

В контексте мартовского снегопада

Неверно дребезжание трамваев,

Сворачивающих с Пушкина

В норштейновский туман…

И как не ощутить родства

С холодным воздухом,

Он в лёгких вязнет

И не даёт дышать…

В эфире стынет

Протяжно-сложная

Песнь муэдзина…

Порой невыносимо,

Но светло

Снегопаденье в марте…

Любовь и земледелие

Я буду называть тебя

Наглым и самоуверенным,

Говорить, что от тебя пахнет луком.

Ты будешь смущаться,

А я - любоваться твоим смущением.

Мы будем есть груши и помидоры,

Искать то сахар, то соль,

Поднимать вечно падающие со стола предметы.

Замершие в ожидании ночи

Цветы в вазе будут прислушиваться

И недоумевать:

Когда эти двое займутся земледелием…

***

А. Н.

Я жду утешных дней.

Когда слова вернут себе

Значения исконные.

Пруд будет означать

Округлый водоём,

Март снова станет

Одним из месяцев

Весенних.

Но смысл соседний

Будет настигать,

Когда мне слишком много

Будет солнца.

Я своевольничать не стану

И март приму,

И чёрный водоём,

И пустоту.

Без смысла

И без боли.

Касабланка

Я знаю,

Тебя поманила Ингрид Бергман,

И ты уехал в Касабланку.

…Ты, конечно, в баре «У Рика».

(«Все приходят к Рику»),

Как обычно,

Выбрал столик

В дальнем углу.

Куришь вишнёвый табак.

Медленно потягиваешь

Крепкий коктейль.

Рассматриваешь посетителей.

Заводишь разговор

С незнакомцем

О чём-то постороннем.

Я очень надеюсь,

Что ты произнесёшь её,

Эту фразу:

- Луи, это может стать началом большой дружбы…

Капризничай, сынок

Спи сынок.

Войны не будет.

Ни сегодня и ни завтра,

Никогда не будет.

Я потакать

Твоим капризам стану,

Смешить и утешать тебя,

И смазывать коленки йодом.

Ты вырастешь.

И ты поймёшь меня.

Боюсь, поймёшь меня.

Капризничай, сынок.

***

Когда мы поссорились,

Между нами выросло дерево.

Прошло несколько дней,

И между нами уже был лес.

Твой неподвижный силуэт

Ещё можно разглядеть.

А я прячусь то за одним,

То за другим деревом.

Пройдёт лето,

И мы увидим друг друга.

Но деревья всё равно

Будут стоять между нами.

***

Дожди идут как пленные солдаты,

Не в ногу, спотыкаясь и вразброд.

А я пока не чувствую утраты.

Неверие мне силы придаёт.

Дожди идут, взбивая пену в лужах

Своею нескончаемой тоской.

И мне должно от этого быть хуже,

Но жизнь течёт сонливою рекой.

И через год, не веря, не проверив,

Гляжу на ненадёжный водоём.

…Но за тобою не закрылись двери

Во сне. Мы там ещё вдвоём.

***

Позвони неожиданно.

Чтобы я выронила чашку из рук,

Чтоб рухнул мир,

Который я старательно

Кирпичик за кирпичиком.

Позвони неожиданно,

Чтобы картина на стене

Покачнулась.

Чтобы всё - по-другому.

Чтобы жизнь -кувырком.

Чтобы я очнулась,

Наконец,

От сна.

***

Пусть длится этот день.

В нём мало вздора.

Из комнаты - в комнату,

Касаясь поверхностей,

Чтоб увериться окончательно:

Всё - настоящее,

Нестерильное,

Ненадолго...

Пусть туя вечно тянет

К моему окну

Свои худенькие руки.

Корзина на подоконнике

Без яблок и грибов

Отправится скоро в чулан.

Может, выйти за хлебом?

Или - в компанию шумную?

И сумерки не наступят.

И не вспомню.

***

О, как я мечтала о них -

Бифокальных и сферопризматических,

Да просто волшебных очках,

Излечивающих близорукость.

Ещё я хотела встретиться

С физиком Утехиным,

Который их придумал.

Вырезку из газеты

Всегда с собой носила

И показывала казанским окулистам.

Они читали и не верили,

Говорили, что этого не может быть.

В двенадцать лет

Я мечтала снять очки

И стать, наконец, красивой.

И вот мы с папой

В царстве офтальмологии -

В московском институте Гельмгольца.

Врач с татарской фамилией Акчурина

Даже читать не стала

Мою обветшалую газетную вырезку.

- Физики не врачи,- говорит.

И добавила:

- Шарлатан он.

Мечта разбилась.

Но вскоре, счастье-то какое,

Линзы появились.

И я выкинула очки свои в окно,

Именно так, в окно,

Совсем не по-взрослому

Я поступила.

Но до сих пор

Сомнения во мне гнездятся,

Не могли очки,

Носящие дивное название -

Бифокальные и сферопризматические -

Не сделать мир

Более чётким,

Более счастливым.