Двое на дороге

Журнал "Казань", № 3, 2016

Часа через два после того, как они свернули на объездную дорогу, смолкла последняя радиостанция.

Хрипловатый женский голос, ворковавший популярную в восьмидесятых песню, сгинул, захлебнувшись на полуслове. Ольга никак не могла вспомнить, кто поёт, и перебирала в уме имена закатившихся звёзд. Нужное не вспоминалось, ускользало. А потом растаял и сам голос.

Она на всякий случай пробежалась пальцами по кнопкам, но в эфире осталось только шипение и потрескивание. Реклама, новости, незатейливые мотивчики, назойливые шутки диджеев - ничего этого. В машине сразу сгустилась неловкая, неуютная тишина. Когда нечего сказать друг другу, ситуацию спасают лишь телевизор или радио. Интересно, как в былые времена люди обходились без этих подпорок?

Ольга повернулась и посмотрела на мужа. Недавно он коротко постригся, и многие утверждали, будто это его молодит. Она послушно повторяла то же самое вслед за всеми, но в душе считала, что новая причёска делает лицо Игоря проще и грубее.

Муж сосредоточенно глядел перед собой, и Ольге вдруг показалось, что если он скажет что-то или попробует улыбнуться, его каменное лицо треснет, рассыплется на миллионы осколков. Стало страшно, захотелось коснуться его руки, лежащей на руле, убедиться, что она тёплая и живая. Или хотя бы сказать что-то, о чём-то попросить…

Только как просить человека, который тебя ненавидит?

Игорь делал вид, что не замечает её взгляда. Не отрываясь от дороги, протянул руку к полочке слева от себя и взял электронную сигарету. Последние полгода он пытался бросить курить. Собственно, уже бросил, однако тяга никуда не делась, и чтобы как-то притупить её, приходилось сосать леденцы, покупать ириски и семечки. Это почти не помогало, выручал лишь электронный суррогат.

У самой Ольги, которая перестала курить пять лет назад, во время первой беременности, это получилось на удивление легко, и с тех пор желание взяться за сигарету не возвращалось. Хотя, если вдуматься, это было противоестественно: бывшие курильщики часто закуривают в стрессовых ситуациях.

Она откашлялась и сказала:

- Это как-то странно, да?

- Что именно? - откликнулся муж.

- Ты же понял. Почему здесь радио не работает? Эта дорога…

- Перестань, пожалуйста.- Игорь раздражённо сморщился и вытащил сигарету изо рта.- Не ловит и не ловит.

- Всё началось, когда мы сюда свернули. Может, не надо было…

- Что значит - не надо? - Он опять не дал ей договорить.- Как ты себе это представляешь? Ты что - не видела знак объезда? Видимо, там дорогу ремонтируют.

- Кузнецовы каждое утро ездят с дачи в город на работу.- Ольга старалась говорить спокойно и рассудительно.- Почему они ничего не сказали нам про объезд? Да и мы сами только вчера тут проезжали, никакого ремонта не было.

- А теперь, значит, есть!

- Его в воскресенье затеяли?

- Слушай, чего ты добиваешься? Может быть ремонт, авария, бог знает что! Был знак объезда - я свернул!

- Не кричи, пожалуйста. Я просто беспокоюсь, потому что…

- А ты вечно беспокоишься! Беспокоишься сама и выносишь мозг мне! Почему из всего обязательно нужно делать проблему, нервничать, плакать, пить таблетки… Ах ты, зараза!

Игорь поздно заметил яму и резко вывернул руль влево, чтобы её объехать. Машину тряхнуло, что-то глухо ударило о днище. Он снова выругался.

- Ладно, забудь. Я просто… Забудь,- дрогнувшим голосом повторила Ольга и отвернулась к окну.

Оказывается, пошёл дождь. Не летний - шумный и радостный, а по-осеннему нудный, обещающий лить и лить, пока всё вокруг не пропитается подвальной сыростью.

Выходные на даче у Кузнецовых были плохой затеей. Как и все прочие попытки реанимировать их брак. Когда они поженились, невозможно было вообразить себе этот их диалог. А теперь Игорь едва терпит её присутствие. Недавно Ольга узнала, что время от времени он видится с первой женой. Она прикусила губу, чтобы не расплакаться.

- Скоро выберемся обратно на шоссе, и всё будет нормально. До города километров двадцать. Потерпи.

Муж произнёс это неожиданно мягко, совсем не так, как они разговаривали теперь - отчуждённо, сухо, словно малознакомые люди. Короткая фраза вызвала в памяти прежние долгие беседы, и плакать захотелось ещё сильнее.

- Прости меня,- вырвалось у неё.

- За что, Лёка? - Ласковое прозвище тоже было эхом далёкого прошлого, и слёзы, которые больше не получалось сдерживать, потекли по щекам.

- Я… сделала тебя несчастным. Увела у подруги, лишила Катю отца, и теперь девочка тебя знать не хочет. А сама так и не сумела родить тебе ребёнка.

- Перестань, не нужно этого, Оля,- попросил он.- Всё прошло.

«Не сказал, что это неправда,- машинально отметила Ольга,- не сказал, что любит». Ей вдруг захотелось говорить и говорить ему, какая она гадкая, как много боли ему причинила. Говорить лишь затем, чтобы он в ответ принялся это отрицать. Может, они поговорили бы по душам, и всё стало как прежде…

Ольга не считала себя плохим, подлым человеком. Она хотела, чтобы всё было правильно, и никто не страдал из-за того, что она делает. Её мучила вина перед бывшей подругой - возможно, это и стало причиной пяти выкидышей. Клушей она не была тоже, но почему-то всё чаще говорила и делала то бабское, глупое, за что раньше презирала других женщин.

- Нельзя увести человека из семьи, если он сам не хочет. Я ушёл от Лены, потому что хотел быть с тобой. Кстати, если тебе станет легче, мы с дочерью помирились и общаемся.

Легче не стало. Выходит, в его жизни что-то налаживается, а в её? «Я эгоистка»,- подумала Ольга и спросила, не успев удержаться:

- Ты поэтому стал встречаться с Ленкой? Решили снова быть вместе?

Он усмехнулся и сказал обычным своим прохладным тоном:

- У Лены есть мужчина.- Показалось, или он в самом деле произнёс это с затаённой грустью? - Она простила меня, мы общаемся как друзья ради Кати. Довольна? Желаешь знать ещё что-то?

- Тебе не кажется, что ты мог поставить меня в известность?..

- Не мог. И, как видишь, правильно делал, что молчал. Так нервы целее.

- Почему ты прямо не скажешь, что разлюбил меня? - отчаянно выкрикнула она.- Что хочешь развестись! Ты ведь этого хочешь?

Игорь молчал, и это усталое, задумчивое молчание пугало. Ольга хотела бы сделать так, чтобы её вопрос никогда не прозвучал, но он висел в воздухе, как грозовое облако. И молния ударила - не могла не ударить.

- Наверное, нам пора перестать мучить друг друга.

Она ахнула, будто он дал ей пощёчину, и спрятала лицо в ладонях. Игорь машинально повернулся к ней, погладил по волосам, желая успокоить. Ольга отреагировала неожиданно: жадно схватила его руку и прижала к губам. Поцелуй получился просительный и чуть жалкий в своей горячности, так что он смутился и потянулся к ней, отведя взгляд от дороги.

Именно тогда это и случилось.

То, что с объездной дорогой не всё ладно, Игорь понял раньше Ольги. Пожалуй, стоило обсудить это с женой, особенно когда она сама упомянула про замолчавшие радиостанции, однако говорить не хотелось: в последнее время общение с ней раздражало и выматывало. Теперь он сознавал, что это вовсе не та женщина, с которой ему хотелось прожить жизнь. Вместе с тем он понимал, почему восемь лет назад бросил первую жену и ушёл к Ольге.

Молчаливая, правильная, слишком земная Лена казалась пресной и скучной. Ольга вся была - сплошная эмоция. В ней восхищало всё: восторженность, импульсивность, страстность натуры и даже полная неспособность к ведению хозяйства. Игорь сходил от воздушной красавицы с ума - и она снисходительно принимала его любовь.

Незаметно они поменялись ролями.

Муж стал для Ольги чем-то вроде последней попытки доказать свою состоятельность после череды профессиональных провалов (не вышло из неё ни театральной звезды, ни кинодивы) и неудачных попыток забеременеть. Ему же приелись её экзальтированность и склонность к аффектам. От былых чувств осталась грустная жалость с привкусом обиды - не то на жену, не то на себя.

Поэтому он и не стал обсуждать с ней то, что увидел, пока она дремала.

Вернее, чего не увидел.

Ведь отсутствие автомобилей на дороге, ведущей в город, в воскресенье вечером было необъяснимо. Тем не менее, их пока не обогнала ни одна машина - и точно так же никто не ехал навстречу.

Да и сам путь по просёлку был чересчур длинным. По всем расчётам, они уже давно должны были снова оказаться на трассе, обогнув место аварии или ремонта, однако объездная дорога и не думала заканчиваться.

Но и это ещё не все. Бензин - вот что казалось по-настоящему странным. Когда они выехали от Кузнецовых, бак был почти пустой, горючего точно не хватило бы до города. Это не пугало: Игорь по давней привычке возил с собой полную канистру. Но нужды в дозаправке не было.

Стрелка расхода бензина замерла на отметке, где находилась, когда они свернули на объездную. С тех пор прошло больше двух часов, а она упорно стояла на месте. Можно было подумать, что спидометр сломался, но вряд ли дело было в этом. Бензин, который давно должен был закончиться, всё никак не кончался.

…А потом Игорь на какое-то мгновение отвлёкся, и это произошло.

Автомобиль на полном ходу наткнулся на преграду, будто они врезались в стену, дерево или, самое ужасное, сбили человека. Их бросило вперёд, потом швырнуло назад, и Ольга громко вскрикнула. На миг она даже потеряла сознание, но быстро пришла в себя. Игорь сидел, вжавшись в кресло.

- Что случилось? - испуганно прошептала она.

- Ты цела?

Ольга кивнула.

- Кажется, всё в порядке. А ты?

- Ни царапины, хотя приложило нас, конечно... Хорошо, что были пристёгнуты.- Он ждал, что жена начнёт истерить, но она вела себя на удивление сдержанно.- Пойду гляну, что там. Сиди тут.

Он вышел из машины и увидел, что Ольга выбирается следом. Игорь собрался было сказать, чтобы она оставалась внутри, но передумал. Хочет - пусть идёт.

Автомобиль застыл посреди дороги. Справа вдоль неё тянулся жидкий лесок, за которым просматривалось жёлто-зелёное поле. Слева лес был темнее и гуще. Интересно, водятся ли там звери?

Было тихо - настолько тихо, что тишина казалась звучной. Игорь подумал, что никогда не слышал такого безмолвия. Всегда слышится что-то - голоса, обрывки мелодий, детский смех, шорох шин… Даже в деревне у бабушки Милы, даже на даче у Кузнецовых, куда не докатывается городской шум, можно услышать, как по соседству живёт и дышит целый мир: деревья потирают на ветру ладони-листья, деловито стрекочут и жужжат насекомые, перекликаются птицы...

Здесь же всё молчало.

Игорь сделал несколько шагов вперёд и озадаченно нахмурился. Преграда, в которую они врезались со страшной силой, отсутствовала. Дорога впереди была абсолютно пуста. Он на всякий случай заглянул под машину - ничего. Осторожно провёл руками перед носом автомобиля, словно препятствие, встретившееся им на пути, могло оказаться невидимым. Руки, разумеется, свободно пронзили воздух. Во что же они врезались? Возможно, это какое-то необычное природное явление?

- Слава богу, никого не сбили,- почти спокойно произнесла Ольга.

- Угу,- пробормотал он, осматривая автомобиль. Ни единой царапины, ни малейшей вмятины. Но при таком ударе неизбежно должны были остаться хоть какие-то следы!

- Машина не повреждена. Это как-то… ненормально,- высказала она вслух то, о чём он думал.

- Точно.- По спине пробежал холодок. Он попытался примерить улыбку и сказал: - Видно, мы с тобой везунчики, Лёка.

Уже второй раз за день Игорь непроизвольно назвал жену старым прозвищем, и ему почему-то показалось, что она стала ближе, понятнее. Её тихая задумчивость действовала успокаивающе.

Он легонько хлопнул по капоту и пошёл на водительское место.

- Садись, поехали. Иначе застрянем тут до темноты. Хорошо хоть дождь перестал, а то…

- Игорь!

Оклик прозвучал звонко и вместе с тем придушенно, будто горло ей свела судорога. Он вздрогнул и почувствовал, что ладони стали влажными, во рту появился противный привкус. Обернулся и увидел, что жена пристально смотрит вперёд, на дорогу. «Я не хочу видеть то, что видит она. Не хочу говорить таким тонким, насмерть перепуганным голосом». Захотелось прыгнуть на сиденье и убраться отсюда куда подальше. Но ноги сделались вялыми и непослушными, как во сне.

- Смотри! - Теперь она вытягивала руку, и ему пришлось поглядеть, на что она показывает.

Поначалу он ничего не увидел. Просто у обочины приткнулся обычный дорожный знак.

Обычный?

Прямоугольная табличка со стрелкой на порыжелом столбике. Жёлтая краска поблёкла и облупилась, буква «е» в слове «Объезд» почти стёрлась. Короткий столбик был зачем-то перевязан белой лентой, словно раненый - бинтом.

Он вздрогнул: именно такое сравнение пришло тогда в голову…

Выходит, это тот самый знак, который давно, быть может, сотни лет назад, приказал им свернуть с оживлённой трассы и заманил в немое, застывшее место. Теперь он пыльным грибом торчал там, где его не могло быть.

- Это невозможно. Мы ни разу не свернули. Откуда он взялся?

Игорь завертелся на месте, беспомощно оглядываясь по сторонам. Показалось, кровь загустела в жилах: стало трудно дышать, грудь сдавило.

- Дело не в нём.- Жена медленно обошла машину и приблизилась к нему. Он смотрел, как Ольга переставляет длинные ноги в голубых джинсах, и спрашивал себя, когда она успела так постареть? Походка сделалась тяжёлой, тёмно-карие глаза выцвели, на тонком овальном лице проступили морщины, которые его мать называла «собачьими складками».- Разве только в нём дело?

Он и сам знал, что нет.

Допустим, они каким-то непостижимым образом дали круг и возвратились обратно к повороту на объездную. Но ведь ни впереди, ни позади, ни сбоку не было и намёка на широкое шоссе, с которого они съехали и куда могли бы вернуться. Они стояли посреди заброшенной глухой дороги, которая уводила вдаль и тянулась за ними, как облезлый серый
хвост.

Внезапно Ольга начала кричать. Кричала и кричала, а Игорь смотрел на неё и понимал: ещё немного, и он примется вопить вместе с нею, пока не сойдёт с ума. Самое ужасное, что это, возможно, было бы лучше всего.

- Оля! Лёка! - Он обхватил её плечи и резко встряхнул. Голова жены мотнулась из стороны в сторону, как у мягкого резинового пупса. «Позвонки бы не повредить». Крик прекратился.- Всё хорошо, слышишь? Всё нормально. Сейчас мы сядем в машину и поедем. Понимаешь? Надо ехать!

Некоторое время Ольга тупо смотрела на него, и он подумал, что сейчас она откроет рот и примется голосить. Вместо этого жена прикрыла глаза и слабо кивнула.

- Вот умница.- Он облегчённо вздохнул, помог ей устроиться на сиденье и пристегнул ремень.- Вот молодец.

В машине было душно. Игорь закрыл окна, отрезав от них всё, что могло твориться на дороге, и включил кондиционер. Двигатель уютно заурчал, и автомобиль тронулся с места. «Вдруг опять врежемся?» - мелькнуло в голове. Судя по напряжённому лицу жены, она подумала о том же.

Но ничего не случилось: они ехали.

Знак объезда быстро остался позади. По обеим сторонам дороги мелькали застывшие кусты и деревья. Стрелка спидометра оставалась неподвижной.

На безмолвной дороге машине не нужен был бензин, чтобы ехать, а им - еда, чтобы поддерживать силы. Но всё-таки это - дорога, а дороги должны
где-то начинаться и где-то заканчиваться.

- Рано или поздно мы куда-нибудь приедем,- произнёс Игорь, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

- Рано или поздно,- эхом отозвалась Ольга и погладила мужа по щеке.

«Нет, не стоило так стричься,- подумала она.- Волосы уже не отрастут, а короткая стрижка ему совсем не идёт».

Первой забеспокоилась Ира Кузнецова. Подруга обещала позвонить, когда они доберутся до города, но звонка всё не было, и поздно вечером она позвонила сама. Городской и мобильные телефоны Ольги и Игоря молчали.

Ира связалась с Ольгиной матерью, та - с родителями Игоря. К утру понедельника все - друзья, знакомые, соседи, коллеги, первая жена и дочь Игоря - знали, что супруги Домрачевы бесследно пропали вместе с автомобилем «шевроле круз» цвета «металлик».

Когда с момента загадочного исчезновения прошло положенное время, к поискам подключилась полиция. Расследование велось тщательно, версии выдвигались самые разные, но это не дало никаких результатов.

Была лишь одна зацепка - да и та оказалась ложной. Сосед Кузнецовых по даче, одинокий старик Шишкин, утверждал, будто видел, как серебристая иномарка Домрачевых, за которой он ехал в город на своём жигулёнке от самого дачного посёлка, зачем-то свернула на старую просёлочную дорогу. Получалось, он последним видел пропавших супругов, и его словами заинтересовались. Старика повезли показать, где именно автомобиль свернул с шоссе.

Однако найти того места Шишкин не смог: там, куда он указывал, никакой дороги не было. Окрестности объехали ещё раз. Потом ещё. Старик горячился, доказывал, что видел просёлок собственными глазами, но его перестали воспринимать всерьёз. К тому же выяснилось, что Шишкин - запойный пьяница, который вдобавок воображает себя гениальным художником, следовательно, с воображением у него всё не как у нормальных людей.

Ольгу и Игоря Домрачевых не нашли ни через неделю, ни через месяц, ни через год. Постепенно поиски прекратились. Родные продолжали надеяться на их возвращение, для всех остальных случившееся стало одной из тех загадочных историй, которые принято рассказывать ночью в туристических походах, когда водка выпита, песни спеты, и возле костра остались лишь самые стойкие.

Неугомонный Шишкин какое-то время продолжал ездить на место, где пропавший автомобиль вроде бы свернул с шоссе, но так никогда больше и не увидел объездной дороги. В конце концов, ему удалось убедить себя, что всё и вправду только почудилось. Старик махнул на происшедшее рукой и зажил по-прежнему.

Правда, пить стал ещё больше.