Обгон

Иллюстрация Сергея Рябинина

Отрывок из повести

Виктору Дерингу посвящается

По дороге А-295 ехал «фольк­сваген» без госномеров. За рулём сидел бритый налысо парень в очках типа «берия», по радио передавали прогноз погоды.

Пассажир справа, господин с зачёсанными назад седыми волосами, похожий на американского актёра Джеймса Стюарта в одежде советского дачника, курил «Беломор». На заднем сидении лежал ещё один тип в очках, по виду — интеллигент последней советской волны, и читал газету «Коммерсант». Водитель нервничал — узкая дорога провоцировала на многочисленные обгоны туповатых автобусов и невозмутимых, как верблюды, фур.

— Не уберегли Гуся... — пассажир сзади отложил газету и сел, — довы…бывался. Теперь понесётся — НТВ отожмут, потом Берёзу нагнут с первым каналом...

Седой затушил папиросу в пустую пачку, которую смял и положил в карман.

— Тебе с бодуна нельзя заниматься политической аналитикой. Лучше вспомни, где про…бал саксофон.

В его речи присутствовал лёгкий иностранный акцент. Интеллигент изобразил страдание.

— Цепочка обрывается у Серёги — к нему мы вчера после халтуры пришли с Аликом, но Серёге я уже звонил — он говорит, что я ушёл с Бориком Вайсеншписом в час ночи, не сказав куда... Не помню... Говорит, дудка была при мне... У нас где-то было пиво, надо бы...

— Ты же знаешь: я не выношу запаха пива, — седой повернулся к водителю.

— Ты говорил, у вас концерт недавно был, и что, есть запись?

— Да, Герман Олегович, из зала... Могу поставить, если хотите.

Пошёл мелкий дождь, впереди неспешно плыла фура. Очкарик достал кассету, затолкнул в магнитофон. Зазвучала джазовая музыка, биг-бэнд играл Take The «A» Train в бешеном темпе, солировал тенор‑саксофонист. Дорога пошла в гору, фура впереди еле двигалась, не попадая в ритм. Водитель прибавил звук и пошёл на обгон.

Герман Олегович внимательно слушал, время от времени согласно кивая, и первым заметил, как впереди появился автомобиль. Машина приближалась с той же скоростью, с какой играл оркестр. Водитель жал на газ, но дорога выровнялась, и фура справа тоже прибавила, пытаясь догнать саксофониста. Машина на встречке превратилась в тяжёлый джип.

— Тормози! Тормози, упрямая лошадь! — чувак сзади заистерил, зачем-то пытаясь опустить стекло. Упрямая лошадь включила пониженную передачу, вжимая педаль в пол копытом, седой слушал джаз.

Водитель джипа вовремя всё понял и успел свернуть на обочину, но из-под капота «фольксвагена» повалил дым, раздался звук открывающегося шампанского, пассажир сзади заорал, панель приборов погасла, и немецкая машина позорно остановилась на середине дороги. Остановился и джип, но от воздушной волны промчавшейся фуры по мокрой траве мягко сполз в кювет и завалился набок. Грузовик три раза просигналил, издевательски продолжив свой путь. Шёл дождь.

Водитель хотел выйти, но, чувствуя неуверенность в ногах, передумал и закурил. Оркестр продолжал играть, теперь уже солировал трубач. Задний пассажир выскочил из машины и побежал в сторону леса, остановился, и решил сначала высказаться:

— Кто тебя, б..., просил?.. — он подбежал к водительской двери, — кто тебя... он не выносит запаха пива, понимаешь?.. А ты... кто тебя просил?.. А с другой стороны, он и не почувствует запаха, потому что мы долго отсюда не уедем... В какой сумке «Туборг»?.. Нет, сначала уберём машину с дороги.

Абстинентный синдром делает человека удивительно рассудительным в предвкушении выпивки, но пассажиру сзади не везло второй день.

Подошёл водитель джипа, стареющий бандит, набравший лишний вес на пенсии, его лысина блестела, капли пота на ней были красивы, как утренняя роса. Не обращая внимания на страдальца, он наклонился к водительскому окну.

— Брателло, ты неправ. Я с тобой на лобовуху не забивался... — он достал из кармана бубльгум. — Будешь?.. Опусти стекло — расскажу, как мы с «севастопольскими» так же развлекались... Короче, ночью приехали на Кутузовский, а там человек сорок, все с волынами...

Его перебил задний:

— Я прошу прощения... — он показал водителю, что пьёт из бутылки, — где пиво?

Браток приобнял интеллигента за плечи и что-то сказал ему на ухо. Тот кивнул и пошёл в сторону леса.

Очкарик вышел из машины, открыл капот, под ним всё было в какой-то бурой жидкости.

— Радиатор разорвало на ...уй! — в его голосе слышалось восхищение, — если бы не... видишь... я его уже практически сделал...

— Слушай, Шумахер, кончай шута гонять, с тебя штука бакинских. Это за моральный и за материальный, и считай, что тебе повезло... Я сам в девяностые любил... Слушай дальше проброс про «севастопольских»... Короче, сажают они за Эволюшн какого-то утырка с Беговой, был такой опасный придурок Рими, ему три года назад повесили галстук в «Крестах», пусть у него всё там будет путём... У наших вышел Чуппер на девятке — зачем, типа, в случае чего убивать нормальную тачилу...

Похоже, ветеран вспоминал знаменитые бандитские разборки на Кутузовском, распиаренные в девяностые годы газетой «Московский комсомолец», где вместо суда практиковали русскую рулетку на автомобилях. Два самых отмороженных водителя от сторон садились в тачки и неслись лоб в лоб. Тот, кто свернул первым, не справившись с нервами, подводил свою группировку, которая лишалась права голоса в разделе городского имущества. Но бывало и так, что нервы оказывались крепкими у обеих сторон. Тогда на фоне пышных похорон заключался мир, и территории оставались временно не поделёнными.

…В финальном аккорде медь не справилась с верхами, запись кончилась. Герман Олегович вышел из машины, подошёл к очкарику, отсалютовал лысому.

— Что за тенорист у вас играет? Ваня Бакулин? Хорош... Со временем может стать лучшим... Если ваш руководитель его не испортит, или не сопьётся. Ты сам, кстати, как, держишься?

— Я-то, Герман Олегович, да. Но вот этот... господин, из-за которого, собственно, всё и началось... В общем, он что-то от нас хочет и испортил моё и так уже минорное настроение. Рассказывает красивые истории, а сам свернул, — нагло пожаловался виновник ситуации.

Герман Олегович обернулся к стареющему братку:

— Добрый день, молодой человек! Глядя на вас, мне пришла в голову хорошая идея. Помогите нам убрать машину с дороги, потом мы поставим на колёса вашу, и вы нас отбуксируете в... потом скажем куда... Как?

Водитель джипа молчал, находясь в непонятках по поводу того, что происходит, и почему эти странные люди его не боятся, игнорируя обычный наезд? И почему он под дождём толкает автомобиль, помогая придуркам, которые чуть его не порешили, и вместо ровной «воровайки» слушает музыку не по понятиям?

Ему снова вспомнился Кутузовский, где Чуппер в последний момент спрыгнул, увернувшись от Рими, сохранив свою неинтересную жизнь на пару месяцев, после чего пропал где-то в Андах, и родственникам бедолаги на эмейл две недели приходила реклама ЗАО «Ритуал». Кто свернул — тот неправ.

Ветеран девяностых смотрел, как седой господин, похожий на американского актёра, курит «Беломор», что-то рассказывая водителю.

«Фольксваген» с открытым капотом стоял на обочине, госномеров на автомобиле не было.