ЧИТАЛКА
Первый снег
Журнал «Казань», № 11, 2014 Алексей Шашин родился в 1991 году. Студент Института международных отношений, истории и востоковедения Казанского (Приволжского) федерального университета. ********** Первый снег Из цикла рассказов «Страсти-мордасти - школьное счастье» Знаете, есть такие маленькие деревушки - их уже немного, но они ещё есть. Такие, где зимним солнечным днём...
Журнал "Казань", № 11, 2014
Алексей Шашин родился в 1991 году. Студент Института международных отношений, истории и востоковедения Казанского (Приволжского) федерального университета.
**********
Первый снег
Из цикла рассказов «Страсти-мордасти - школьное счастье»
Знаете, есть такие маленькие деревушки - их уже немного, но они ещё есть. Такие, где зимним солнечным днём пахнет только что истопленной баней, где луга летом и зимой покрываются серебром, где собаки, лохматые дворняги с растопыренными ушами, гавкают все дни напролёт о том, как тут хорошо.
Тут жизнь течёт, как и текла много десятилетий назад.
В таких деревнях хорошо наблюдать, как падает первый снег. Совсем первый, неопытный и робкий, он появляется из тучного неба.
Хлопья летят так медленно и изящно, будто танцуют под музыку вальса.
Чистота первого снега не сравнима ни с чем. Он живёт недолго, тщетно пытаясь прикрыть серые улицы и заржавелые крыши домов.
Улицы давно выпрашивали снег. Морозец пришёл ещё на прошлой неделе, слишком рано в том году.
Первый морозный вдох - как груз с души. Облегчение.
Лена стояла на деревянном крыльце и дивилась чуду природы. Ловила ртом крупинки снега, а он ложился на лоб, на щёки, превращаясь в капельки радостных слёз, и приятно щекотал её ноздри. Лена улыбалась, а изо рта выходил морозный пар.
Ноги Лены были в коричневых чулках, настолько старых, что в растянутых коленках можно было уместить запасы на всю зиму. Большие не по размеру чулки прятались в большие башмаки. Башмаки были, в отличие от чулок, ухоженные, будто новые. Длинные шнурки змеились по крыльцу. Девочка не успела их завязать, когда выбежала на крыльцо полюбоваться ноябрьской красотой. Ее длинные руки неуклюже болтались в рукавах пальто, а ушанка на голове сползла прямо на глаза.
Лена улыбалась. Она позабыла, зачем вышла из дома, зачем стояла на крыльце. Снежинки магически заставляли позабыть обо всём на свете.
А вообще‑то, стоя на деревянном крыльце и скрипя старыми дощечками его пола, Лена ждала маму. Та вот‑вот уже должна была вернуться. Лена подождала бы её дома, но было скучно одной сидеть в избе, да и карандаш сломался. Не порисуешь. Придёт мама и остро заточит грифель, который снова будет готов к рисованию узоров и снежинок.
Лена уже согрела чайник, вылила в вазочку смородиновое варенье с горкой, накормила кота вчерашними скисшими щами…
Да, она ждала бы маму в доме, но в окно постучал снег: «Выходи, смотри, какой я красивый. На крылечке маму встретишь».
Мама решила вернуть дочку в тепло.
- Ну, чего стоишь на морозе. Простудишься.
- Мам, не простужусь я совсем,- уверила Лена, входя в избу.- Можно, я погуляю?
- А кушать? - ахнула мама, отряхивая от снега пальто.
- Сытая я,- сказала Лена.- Ну, пожалуйста, ну, мам…
Мама сняла с головы беретку и начала причёсываться.
- Не ходи. Морозно, я молоко у бабы Нюры уже взяла, сейчас кашу сварю.
Лена сильно опечалилась. Не от того, что мама не отпускает её гулять, а от того, что она без неё зашла сегодня к соседке за молоком.
- Как там Мурка? - спросила Лена обидчиво.
- Вот, молока тебе прислала,- улыбнулась мама, продолжая расчёсывать волосы, уже местами седые.
- Мы ведь хотели вместе сегодня идти к бабе Нюре! Она мне обещала дать подоить Мурку.
- Ну, вот ещё, в такой холод тебе идти корову доить,- повернулась мама к дочери.- Я зашла после работы и всё.
Она действительно обещала сходить сегодня вместе с дочерью к соседке. Но на работе так устала, что не хотелось лишний раз выходить из дома.
Мама решила загладить свою вину:
- Иди, гуляй, только не долго. И с Васькой не броди.
Лена обрадовалась и крепко‑крепко обняла маму.
- Мам,- выдохнула она ей прямо в ухо.
- Чего?
- Поточи мне карандаш, а то я снежинки рисовала, он сломался совсем.
Мама снова улыбнулась. Посмотрела на дочь и поцеловала её в лоб:
- Шапку хорошенько надень!
Лена вырвалась маминых из объятий, поправила на голове шапку, перекинула через плечо варежки на лямках и помчалась гулять.
Снег уже почти перестал падать. На улице не было никого. Даже вечно шляющегося хулигана Васьки не было видно. Но было так хорошо и свежо! В соседних домах появились из труб сладкие дымки из растапливавшихся печей, кошки бегали по каменной от мороза дороге, играя друг с другом.
Лена улыбалась всему, что её окружало. Миновала соседские дома, перешла деревянный мостик через речку, не забыв попрыгать на нём.
Захотелось заглянуть в лесочек, посмотреть, как там что. Лесочек начинался прямо за мостиком. А где‑то за лесочком был совсем большой лес, и там вообще другая страна, которая называлась Финляндия. Страна финнов, где много рогатых оленей.
Сквозь оголённые ветки деревьев просачивался тусклый солнечный свет. День уже обратился в вечер, и солнце закатывалось осторожно за горизонт, оставляя холодные улицы села в тёмном одиночестве.
Лесочек начинался с редких елей и тонких берёз, а чем он заканчивался, Лена и не знала. Она никогда не ходила дальше крутого оврага в лесу. И даже не потому, что мама ей запретила приближаться к оврагу, а потому, что и сама побаивалась заходить дальше в чащу. Лес в глубине казался мрачным и бесконечным, и в нём щёлкали зубами злые волки. Мама как‑то говорила ей, что лес не такой большой и волков там вроде и нет, но страх в детском сердце если к чему‑либо прирастает, смешиваясь с образами сказок, то не скоро отпускает.
Лена шагала по пожухлой траве, неуклюже наступая на сухие ветки и камни на земле. Их будто дед какой сажает в лесу, эти камни. Откуда они берутся каждый раз? Для неё оставалось загадкой. Хотя она однажды видела из окна, как в лес заходил сгорбленный старичок, а на горбу его высился чем‑то набитый старый мешок. Заходил дедушка в лес, весь сгибаясь под тяжестью огромного мешка, а выходил оттуда через несколько часов довольный с пустым мешком. С тех пор Лена и думает, что именно этот дедушка сажает камни в лесу. А зачем ещё он туда ходит? Конечно, сажать камни.
Лена осторожно подняла крепкую сучковатую палку в половину своего роста, ухватила её покрепче и принялась вертеть ею из стороны в стороны, будто защищаясь от волков. А когда устала, оперлась на палку, представляя себя старой бабушкой. Она осматривала деревья, стучала палкой по посаженным дедушкой камням и что‑то напевала.
Несколько ворон махали крыльями в небе, наслаждаясь уже еле заметным закатом. Первый снег, что выпал сегодня днём, почти растаял, и только небольшие светлые полянки украшали серую траву. Лена наступала на снег, оставляя неровные следы от башмаков.
Она ещё не знала, как называются разные деревья, и всегда называла их просто - берёзы да ёлки.
- А что, они же все одинаковые, у всех листья,- сказала Лена как‑то маме.
- Леночка, ну, нет же. Смотри, вот эти деревья похожи на диковинных чёрно‑белых лошадей,- доказывала мама.- Это берёзы. А это сосна,- показала она на молодое хвойное деревце.- Сосна
- это не ёлка. Сосны повыше и покрепче.
- Угу,- кивала Лена.- Я запомнила.
Ну, она всё равно не запомнила. Берёзы да ёлки - все они одинаковые, просто некоторые нехвойные, значит, больные, другие не чёрно‑белые, значит - не повезло с красотой.
Лена огибала каждую ель, каждую берёзу, легонько дотрагиваясь до них кончиками пальцев, одаривала их своим девичьим теплом.
Щёки Лены уже зарумянились, и стало немного холодно. Она решила, что прогуляется до оврага и пойдёт домой пить молоко и есть кашу.
Обычно они под вечер вместе с мамой ходили к соседке за молоком. Баба Нюра всегда была рада видеть Лену и рассказывала ей разные интересные истории, а иногда даже разрешала подойти к карде, где живёт Мурка, и поблагодарить ее.
Но вот сегодня Лена прогуливалась одна по лесу, вместо того чтобы слушать истории бабы Нюры про её внуков, которые пишут из города. В том же далёком большом городе вместе сыном, маминым братом, жила бабушка Лены.
Подходя к оврагу, Лена оглянулась. Вроде показался заяц или ещё кто зашуршал в кустах. Она вгляделась, прищурясь. Поняла, что это поднимался ветер и легонько дотрагивался до кустов.
Лена подошла к оврагу и посмотрела вниз. Последние листья танцевали, опускаясь в овраг. Пальто Лены заволновалось и захотело домой, но девочка всё стояла над обрывом. Теперь она смотрела вдаль. Смотрела на улетающих птиц.
- Поздно совсем,- сказала она себе, глубоко вздохнув.- Нужно возвращаться.
Что‑то заставило Лену обернуться. Недалеко от большого дерева она краем глаза увидела силуэт. Спиной к Лене стоял кто‑то. Вроде бы как человек. А может, и нет. Не рассмотреть совсем.
Лена ничуть не испугалась, напротив, решила подойти поближе. Она пробиралась сквозь гущу серой травы, стараясь, впрочем, не слишком шуршать ею. Силуэт не шевелился, он был как тень на фоне на фоне тёмно‑красных закатных туч. Лена подходила всё ближе и ближе. Ей было любопытно, кто ещё мог прогуливаться в лесу под вечер. Она знала всех в своей деревне. И маленькую девочку Лену, дочку Аксении, тоже все знали. Может, поэтому она и не боялась ходить в сумерках по лесу, не боялась приближаться к загадочной тени.
Это была женщина. Её длинное одеяние колыхалось на лёгком ветру. Прямые светлые волосы волновались и слушались ветра. Женщина была очень высокой, выше мамы.
Лена стояла и рассматривала женщину. Слышно было, как та глубоко дышала, наслаждаясь каждой каплей чистого морозного воздуха. Незнакомка смотрела вдаль, через овраг, на чёрные деревья и удалившихся уже ворон, которыми ещё недавно любовалась Лена.
- Здравствуйте,- робко сказала Лена.
Женщина будто не услышала. Лене показалось, что она поприветствовала незнакомку слишком тихо, и повторила громче:
- Здравствуйте!
Женщина сохраняла молчание.
Вот теперь Лене стало страшно. Какая‑то незнакомая тётя стоит около оврага вечером в лесу и чего‑то ждёт. Да ещё и не шевелится. Да ещё и Петька испугал Лену прошлым летом, когда Богом клялся, что видел всадника без головы в лесу. Вспомнив эту страшную историю, Лене начала тихонечко отдаляться от незнакомки.
- Елена,- чётко проговорила женщина. Голос был чудный, звонкий, как у мамы.
Лена остановилась и снова повернулась к незнакомке.
- Тебя зовут Елена? - спросила женщина, всё так же не отрывая глаз от темнеющей дали.
- Меня Лена зовут,- поправила девочка. Её никто не называл Еленой, только бабушка, когда сердилась на внучку, могла прикрикнуть: «Елена!»
- Меня не называют так,- уточнила Лена.- Только бабушка иногда. Все зовут меня Лена. А Петька всегда кричит: «Ленка‑пенка!»
Женщина усмехнулась.
- А вы кто? - поинтересовалась девочка.
- Ты меня знаешь,- ответила незнакомка.
- Нет, я раньше вас никогда не видела.
- Ты видишь меня каждый год.
Лена стала соображать, кого же она может видеть каждый год. Догадалась:
- Вы Снегурочка?
Женщина засмеялась. Она всё так же не показывала лица.
- Нет, Елена. Я пришла сегодня…
Незнакомка не закончила фразу. Засвистел сильный ветер, холодная волна ударила прямо в лицо Лене. Она зажмурилась и протёрла глаза.
Когда Лена открыла глаза, женщина смотрела ей прямо в лицо.
- Меня зовут Зима.
Женщина доброжелательно улыбнулась. Она была очень красива. Изумрудные глаза поблёскивали голубым.
- Скажи, Елена, ты сильная девочка?
Девочка оторопела от неожиданного вопроса.
- Я не знаю.
- А я знаю, ты чудная девочка, Елена. И очень умная,- женщина говорила спокойно, смотря Лене прямо в глаза.- Но ты должна быть сильной. Ты не должна бояться.
- Я не боюсь даже совсем,- подчеркнула Лена.
Женщина подошла ближе.
- Ты должна оставаться сильной,- прошептала она.
По спине Лены пробежали холодные мурашки. Теперь ей захотелось убежать домой, скрыться от таинственной женщины, расплакаться и уткнуться в мамино плечо. Она уже не слушала, ей было не по себе. Она хотела, чтобы всё это оказалось сном, чтобы мама нежным поцелуем разбудила её и позвала умываться. Но лес уже окружала тьма, ночь спускалась с небес.
Женщина продолжила:
- Елена, я помогу тебе справиться с болью.
- Но я не болею, испуганно возразила Лена. Она соврала. Вот уже неделю у неё иногда болел невыносимо последний молочный зуб. Вот‑вот должен был выпасть.
Незнакомка опять повернулась спиной. Она молчала. И Лена не знала, что сказать. Девочка уже не понимала, спит ли она или всё это происходит наяву. Лена пару раз ущипнула себя незаметно.
Незнакомка снова повернулась к Лене. Её красивые длинные пальцы держали игрушечного зайчика. Он был с длинными ушами и большим чёрным носом, из которого торчали длиннющие усы. Лена всегда о таком мечтала.
Она часто вспоминала, что как‑то домой к ним приходил мужичок из соседнего города с мешком игрушек и предлагал купить зайцев, медведей, красивых кукол. Он доставал чудо‑игрушки и говорил быстро‑быстро, демонстрируя чудеса из своего мешка. А мама сказала, что нам пока не по карману такие игрушки и придётся жить на улице, если станем их покупать.
И вот прекрасная женщина держит в руках зайца, самого чудного, самого красивого, с лиловыми глазами‑пуговицами:
- Этот зайчик волшебный. Он поможет тебе в трудную минуту, нужно только верить,- женщина протянула игрушку.
Лена осторожно взяла зайчика за уши, погладила его носик. Зайчик был такой мягкий, что девочке захотелось поскорее оказаться вместе с ним под своим тёплым одеялом и прижать его к своему телу.
- Спасибо,- промолвила Лена.
Глаза женщины стали ещё светлее.
- Тебе пора идти, Елена,- сказала женщина - Уже холодно, и мама будет волноваться.
Лена посмотрела в её глаза благодарным взглядом. Заяц согревал Лену.
- А вы правда Зима? - спросила Лена.
Женщина кивнула.
- Скажите тогда Деду Морозу, чтобы мне краски больше не приносил. Я хочу пластилин,- попросила девочка.
Незнакомка заулыбалась ещё шире, повернулась и пошла прочь. Скрылась в ночной тишине так же незаметно, как и появилась. На горизонте над оврагом уже горели маленькие звёзды, подул холодный ветерок.
Лена продолжала стоять, провожая прекрасную женщину взглядом. Она забыла попрощаться, сказать ей «до свидания». Думала о словах, которые услышала.
Прокаркали вороны на деревьях. Лена посмотрела наверх и вздохнула. Страшно больше не было. Страх растаял, как первый снег.
Лена побежала домой. Она даже не задержалась на мосту, совсем забыла на нём попрыгать да потрясти его.
На улице горели несколько фонарей, освещая ей путь к дому.
Лене не терпелось поделиться с мамой всем тем, что она не могла себе объяснить. Сердце её колотилось, лёгкие горели от морозного воздуха.
Лена, не снимая башмаков, ворвалась в дом.
- Мам, ты не представляешь, что со мной произошло! - задыхаясь, выпалила она.
Мама сидела на стуле спиной к Лене. На покрытом скатертью столе стояли две тарелки с холодной кашей и лежали два остро заточенных карандаша.
Мама, не поворачиваясь к дочери, тихо сказала:
- Собирай вещи. Поедем к бабушке.
Лена ничего не поняла. Села на лавку и начала расшнуровывать башмаки.
- Война, дочка.
Следите за самым важным и интересным в Telegram-каналеТатмедиа
Нет комментариев