Шуша

Очень Страшная Новогодняя Сказка

— Пап, ты не забыл?

— О чём, сын?

— Про Новый Год.

— Не забыл.

— А про меня?

— Про тебя? Разве — смогу — забыть про тебя?

— Это я знаю. Про Ночь?

— Что про Ночь?

— Так и знал. Забыл. Про Новогоднюю Ночь?

— Вот и не забыл. Помню. Новый Год встречаем вместе, а после курантов — гулять!

— И маму возьмём.

— Куда ж без мамы. Засыпай. До утра.

— А почитать?

— Недолго.

— Угу.

Кириллу исполнилось шесть лет. Следующей осенью в школу. Но это осенью. А теперь зима. Декабрь. Тридцатое. Завтра Новый Год. И в канун Самого Лучшего в Мире Праздника — мальчику было обещано, что в Новогоднюю Ночь — он сможет лечь спать — когда захочет!

— Даже после двенадцати?! — изумился Кирилл.

— Даже после двенадцати, — сказал папа.

— Как устанешь, — уточнила мама.

Под тёплым стёганым одеялом — тёмно-синим с золотистыми солнцами, месяцами и звёздами — Кирилл слушал, как папа читает. Про Незнайку и Пончика. Друзья-коротышки летели на Луну. Кирилл был с ними. Он тоже летел. Тоже на Ракете. Тоже на Луну. Только Луна была не совсем Луною. Луна была — Новогодней Ночью.

— Заснул?

— Да. Дрыхнет.

— Ты когда прибудешь?

— Завтра. Вечером.

— Вечером?!

— Не позже восьми. Постараюсь.

— Вот так, значит. Постараюсь. Опять я одна должна.

— Вы с Кириллом. Это раз. Ёлка наряжена. Это два. Подарки куплены. Это три.

— А прибраться? На стол накрыть?

— Успеем.

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Новогодняя Ночь. Что может быть желанней? Ни‑че-го! Ни пломбир в шоколадной глазури, ни целый день в Аквапарке, ни Леговский Дом с Привидениями, ни — даже — гонки на Автодроме — ничего не сможет сравниться с Новогодней Ночью.

Эскимо — всего лишь замороженное молоко с сахаром и шоколадом. А мама такое и дома сделает. Так? Так. В Аквапарке можно купаться и пиццу съесть. Но купаться можно и в речке, а пицца в пиццерии вкуснее. Так? Так. Дом с Привидениями прикольный, но — замучаешься собирать, а соберёшь — надоест быстро. Так? Так. На Автодроме, конечно, круто. Гоняешь. Повсамделешному. Но могут с трассы снять. За косяк. И от запаха бензинного — не очень. Так? Так.

А вот Новогодняя Ночь…

А что Новогодняя Ночь?

Новогодняя Ночь — это Самая Настоящая Ёлка в гостиной. Опутанная — пёстрой мишурой, блестящими гирляндами, мерцающими фонариками. Наряженная — яркими шарами и шариками, забавными зверятами и снеговиками — из ваты и цветных лоскутков, стеклянными птичками и стеклянными же шишками — на тугих прищепках. С пятиконечной Звездой — из тоненьких трубочек и крошечных шариков — на самой макушке.

И ещё.

Мама с папой не станут ссориться. А если и станут — помирятся быстро. Быстрее. Быстрее чем обычно.

И вообще.

Новогодняя Ночь — это Тайна и Волшебство.

Почему? Потому что!

Потому что — Подарки!

Под Новогодней Ёлкой!

Те самые, что попросил у Деда Мороза в письме. Собственноручно написанном и собственноручно же отправленном через Самый Надёжный в Мире Почтовый Ящик — между спинкой дивана и стеной. Напротив кровати. В спальне.

В спальне Кирилла заскреблось и зашуршало. Мальчик проснулся. Укрылся с головой.

«Чего это? Мышей же нет у нас. Или есть? Нет. Их всех Пушок прогнал. А Пушок спит у себя. В коробочке. Или ко мне пробрался? Потихоньку. Посмотрю, пожалуй».

Мальчик приподнял край тяжёлого одеяла. Выглянул.

«Никого. Показалось. Или у соседей, может?»

Зашуршало и заскреблось снова. Сильнее. Мальчик зажмурился. Хотел было позвать маму. Не смог. Дыхание перехватило. Спрятался под одеялом.

«Тихо стало. Посмотрю».

Выглянул.

Напротив, на спинке дивана сидела кошка. Именно сидела.

«Как человек сидит?! Чужая!»

Мальчик зажмурился. Раскрыл глаза.

«Сидит!»

Мальчик снова сомкнул глаза и, что было сил, ущипнул себя за руку. Чуть выше запястья.

Раскрыл глаза.

«Сидит!»

Чужая кошка поднесла левую лапку к мордочке. Сказала: «Тсс». И скользнула в узкую щель между спинкой дивана и стеной.

Кириллу захотелось плакать. Побежать к маме. Включить свет.

Но он продолжал глядеть на спинку дивана.

Очень скоро Незваная Гостья выбралась наружу. Теперь пришелица расположилась — как и подобает — на четырёх лапах. Зубами зверёк сжимал кусок картона. Кусок картона размером с почтовый конверт.

«Письмо Деду Морозу! Моё Письмо!»

Кирилл откинул одеяло. Прыгнул на диван. Ухватил Письмо за край. Потянул.

«Крепко держит. Только б не порвать».

Через мгновенье — Письмо было порвано.

Меньшую часть Письма мальчик сжимал в кулачке. Большую часть — Чужая Кошка выплюнула на диван.

Кирилл разрыдался.

— Простите, пожалуйста, — произнесла Чужая Кошка.

Мальчик продолжал плакать.

— Не плачьте. Лучше склеим, — сказала Чужая Кошка.

— А получится? — меж всхлипов спросил Кирилл.

— Обязательно, — утешила Чужая Кошка.

— А ты кто? — спросил мальчик, утирая кулачком слёзы.

— Я Шуша, — молвила Чужая Кошка.

— А ты откуда?

— Ниоткуда. У вас проживаю.

— Не ври! У нас — Пушок! А ты — Чужая Кошка!

— И не думала. И не кошка я.

— Опять врёшь! Кто — тогда?

— Помощница ваша.

— Зачем же письмо порвала? Раз помощница? Снова врёшь?

— И ничего не вру. А письмо вы сами и порвали. Тянули-то как. Чуть зубья мне не вытянули.

— Тянул. А зачем ты украсть хотела? Письмо.

— И ничего и не хотела.

— А зачем взяла? Это не тебе письмо!

— Знаю. А взяла — чтобы доставить. По назначению.

— Деду Морозу?!

— Ну, уж не Ему Самому.

— А кому? Не ври!

— Для Дальнейшей Доставки. А вы б не ругались зазря. У меня врать — нет привычки. Не то что у некоторых. — Шуша смолкла и поглядела на Кирилла внимательно. — Давайте письмо клеить. А то Автобус скоро прибудет. Успеть бы.

— Какой ещё автобус?

— Такой. Клеить будем?

— Сейчас, — пробормотал мальчик. — Наверное, скотчем лучше?

— Сгодится.

Пока склеивали порванное Письмо, Кирилл совсем успокоился и даже повеселел.

«А эта Шуша, и правда, не совсем кошка. И даже — совсем не кошка. Вон как ловко письмо склеила. Надо её расспросить про эту Дальнейшую Доставку. Автобус ещё какой-то?»

— Вот. Гляди, — Шуша перешла с Кириллом на «ты». Словно и не рвали.

Мальчик посмотрел. Разрыв был едва заметен. Кирилл улыбнулся.

— Теперь пора. А ты спать ложись, — сказала Шуша.

— Про Автобус расскажи? — попросил мальчик.

Шуша поглядела на Кирилла. Скомандовала: — Одевайся!

Так скоро мальчик не одевался никогда в жизни. Ну, может, когда надо было успеть на хоккей. С папой.

— Я готов. Пойдём?

— Садись.

— Куда садись?

— На диван можно.

Кирилл присел на краешек дивана. Шуша забралась мальчику на колени и свернулась клубком. Шерсть её стала дыбом и заискрилась.

«Ой, и подшёрсток засветился! Переливается!»

Сияние становилось ярче. Мальчик зажмурился.

— Глаза открой. А то Автобуса-то и не увидишь.

Кирилл открыл глаза.

Мальчик сидел на краешке скамьи. На автобусной остановке.

«Темно ещё. Снег идёт. Вот бы так же — в Новогоднюю Ночь. Когда — с мамой и папой. Вместе. А что за остановка?»

— «Универсам», — ответила Шуша. — Рядом с домом нашим. Вон по проулку — парадное видать.

«И точно! Как не узнал?» — подумал мальчик. Огляделся. На стеклянной стене, той, что слева, приклеен был билборд, а на нём — лицо человека. Лицо улыбалось. Фальшиво. К лицу красным фломастером были пририсованы клочковатая борода и ослиные уши. Кирилл улыбнулся: «Я пририсовал. Когда с папой автобус ждали. В детский сад».

— А что это за кошки? — спросил Кирилл.

— Это Другие, — ответила Шуша, — из домов других. Не кошки. Помощники.

— А скоро автобус твой? — снова спросил Кирилл.

— По расписанию. И ничего — и не мой. А — вот и Автобус, — промолвила Шуша.

«Вот уж действительно — Автобус!» — восхитился мальчик. — «Будто поезд! И сияет!»

Кирилл захотел разглядеть водителя, но лобовое стекло было зеркальным, и водителя мальчик не увидел. Только себя и Шушу. И снегопад.

Автобус открыл двери. Те, что посередине. В салоне было светло.

«Как на речке летом!»

Вместо пассажирских кресел устроены были стеллажи с письмами. Помощники стали по очереди забираться в Автобус и складывать письма на свободные полки.

— Вот. Исполнили, — сказала Шуша, — теперь — до Следующего Раза.

— До следующего Нового Года, — поправил мальчик.

— Можно и так, — согласилась Совсем не Кошка.

Автобус сомкнул двери и исчез в снегопаде. Будто и не было.

— Теперь спать, — промолвила Шуша и забралась к Кириллу на колени.

— Спать, — повторил Кирилл.

— Гляди! Кир уже приготовился к ночной прогулке!

— Кричать не обязательно. Разбудишь ребёнка. Пусть поспит. Раз полуночничать вздумали.

— Не ругайся. И я — не кричу. Я эмоционально высказываюсь. И вообще, обратите внимание на часы. Прибыл — раньше намеченного! И намного раньше!

— Ты не хвались. Надо с Кирилла шубу с валенками снять. Жарко же ребёнку.

— Хорошо-хорошо.

— И осторожней. Не разбуди.

Шуба и валенки были сняты. Водворены на положенное им место. В платяной шкаф.

Кирилл продолжал спать. И улыбаться.

— А ты насчёт подарка сыну уверен? — спросила мама.

— Вполне, — ответил папа. — А что?

— Может, поглядим, что он у Деда Мороза попросил? Проверим?

— А где поглядеть?

— Где-где, за диваном.

Папа поглядел.

— Там нет ничего.

— Быть того не может. Я видела, как он туда записку положил.

Мама поглядела.

— И правда — нет ничего.

— Я же говорил. Может, забрал.

— Вряд ли. Странно.

— А чего странного? Ушло по назначению.

— По какому назначению?

— Деду Морозу.

Кириллу снилась Новогодняя Ночь. И мама с папой. И он сам. И ещё Шуша.