В отчаянной попытке быть счастливым

Тетрадь со стихотворениями сына, с которыми вы сейчас познакомитесь, Юнона Карева дала читать Константину Хабенскому, а тот, после её смерти, вернул её Вадиму Кешнеру. Специально для журнала «Казань» Вадим Валентинович разобрал почерк автора и подготовил стихи к печати. Они публикуются впервые.

Сергей ГОВОРУХИН

В отчаянной попытке быть счастливым

Юности

В полушубочке песцовом,

На точёных каблучках —

Я тобою окольцован,

Уничтожен в пух и прах.

Я тобою околдован...

Но, оглядываясь вслед,

Сознаю, что забракован

Явным перебором лет.

2005

***

Прорвало над землёю небо

Слезами Бориса и Глеба,

Плачем безвинно убитых,

Не отпетых и не омытых.

Нераскаянных —

Неприкаянных.

Просит Авель за брата Каина.

2004

Ты мне приснился

Ты мне приснился.

Я снюсь не часто.

И не к счастью.

К тревоге, горю, маяте.

Такие при себе запчасти

Ношу всю жизнь. И лишь тебе

Я, может быть, пока не тесен,

Но, пробиваясь в твои сны,

Я прохожу рядами кресел,

Которые, увы, пусты.

Пал занавес. Полны кулисы

Давно отыгранных страстей.

Сад. И по саду бродят Фирсы

В напрасном поиске людей...

2004

***

Опутать рифмой мысль

сложно.

Явилась рифма — исчезает ритм.

Стихи мы пишем трезво и безбожно,

Привычный применяя алгоритм.

2004

***

Как хочется, поднявшись над собою

И, вырвавшись из этой маяты,

С флотилией скитаться китобойной

В морях семидесятой широты.

До Арктики добраться, жить на льдине,

Дрейфующей у Северной Земли.

И вспоминать о кораблях пустыни,

Попутные встречая корабли.

Уехать в Оршу, Вязьму, Подмосковье.

Построить дом. Колодец с журавлём.

И разделить с хозяйкой долю вдовью,

Не омраченную ни бытом, ни рублём.

2005

***

Я изучил деревья за окном. 

Прохладу листьев, полусводы крон.

И женщину с измученным лицом.

В отчаянной попытке быть счастливым

Я ощущал предвестие грозы —

Ложились за спиной моей разрывы,

Сжигая ненадёжные мосты.

Я постигал торжественность соборов,

Симфонии чужих библиотек.

Молчание и сдержанность поморов,

Входящих в русла незнакомых рек.

Я помню злые северные ветры

И смертоносный горный перевал,

Где на отметке тысяча два метра

Я стольких в своей жизни потерял...

Я помню всех ушедших так подробно...

Я с ними связан неразрывной скорбью.

И их храню. А кто меня хранит?

2004

Вот ты маленький — божья коровка, одуванчик беспомощный мой.

Злые ветры, сороки-воровки над твоею кружат головой.

Дым пожарищ, мальчишки-подранки. В доме холод военных дорог.

Благовестные звуки «Славянки» оборвал паровозный гудок.

Приходили с войны мы до срока — возвратился отец твой без ног...

И ночами мне ногу у Бога ты просил, да не внял тебе Бог.

Что с того, что тебе только восемь — безвременье моля и кляня

Выбирают художники осень, пропуская дожди сквозь себя.

Отпусти мне отцовскую скупость, одиночества прожитый страх

И печаль, и нежданную мудрость в твоих горьких и взрослых стихах.

2000

***

Не замечаю осень. И в себе

Давным-давно уже не отражаюсь

Нет, я не растворяюсь в сентябре

Я мимоходом в нём перемещаюсь.

Не замечаю зиму. Первый снег

Ложится за пределами сознанья.

На первый снег ступает человек

И пропадает в дымке мирозданья.

Не замечаю времени. Оно

Неумолимо и необратимо.

Я подошёл к окну. Открыл окно,

Оставив всё пропущенное сыну.

2001