Выйти из русла привычной судьбы

Особая забота Разиля Исмагиловича - сохранение и развитие родного языка. В конце декабря прошлого года на заседании Татарского центра Международного ПЕН‑клуба, посвящённом его двадцатилетию, было решено учредить Международную литературную премию «И туган тел» («О, родной язык»).

Разиль Валеев - народный поэт Татарстана, боль­шой самобытный писатель, переведённый на десятки языков. При этом совершенно непостижимым обра­зом ему удаётся сочетать, переплавлять в себе, каза­лось бы, несочетаемое, взаимоисключающее. Ведь он депутат Госсовета Татарстана, председатель Комитета по образованию, культуре, науке и национальным вопросам Государственного Совета Республики Татар­стан, президент Татарского центра Международного ПЕН‑клуба (Всемирной ассоциации писателей), пред­седатель попечительского совета Национальной библиотеки Республики Татарстан…

Высокие должности, громкие звания - это про­изводное от творческой индивидуальности писателя, следствие активной жизненной позиции, неравноду­шия к судьбе своего народа, к сохранению его культу­ры, литературы, языка.

С молодых лет Разиль Валеев ставил перед собой задачу писать. Он и сам говорит, что это его главное призвание, а о карьере общественного, государствен­ного деятеля и не помышлял.

Тяга к творчеству проявилась рано и, наверное, передалась от матери, которая и сама писала стихи, ба­иты, любила творчество Хади Такташа. Ещё в началь­ной школе мальчик начал создавать стихотворения и рассказы, был редактором школьной стенгазеты, писал все заметки для неё от точки до точки.

Биография Разиля Валеева свидетельствует: он - человек не рядовой, ему удалось, как он однажды написал в стихотворении «Волна», «выйти из русла привычной судьбы». Мальчик из далёкой деревни су­мел покорить обе столицы и оказаться в числе лидеров татарского народа. А ведь жизнь не слишком его бало­вала, не была щедра на подарки, и всего приходилось добиваться своим трудом.

Будущий писатель родился в многодетной семье, вырос в деревне Ташлык Нижнекамского (бывшего Шереметьевского) района Татарстана. Деда со сторо­ны матери после революции раскулачили: отобрали мельницу, кузницу, скот. Даже дом разобрали, увезли в соседнюю деревню, чтобы построить там сельсовет. Нуретдин‑бабай с семьёй поселился в бане, радуясь тому, что удалось избежать ссылки. Спасло то, что был незаменимым работником, да к тому же батраков не имел: сам с четырьмя братьями управлялся с хозяй­ством.

Дед всю жизнь был обижен на советскую власть, так и не вступил в колхоз. Ирония судьбы заключалась в том, что председателем этого колхоза был… отец Разиля Исмагиловича. Прямой, справедливый человек, убеждённый коммунист, он верил в светлое будущее и рьяно отстаивал свои взгляды на жизнь.

Ясное дело, отец и дед постоянно спорили. А любоз­нательный мальчик слушал их разговоры и постепенно осознавал, насколько сложна жизнь. Это научило его размышлять, не судить сгоряча, уметь слышать разные точки зрения, ничего не принимая просто на веру. По­степенно, день за днём, пробуждался в нём писатель…

С детских лет юный Разиль привык трудиться не по­кладая рук - и жизненная закалка не раз помогала ему в жизни. Когда остался без места в общежитии Ка­занского университета, отремонтировал сарай‑курят­ник у одного знакомого, Вали‑бабая: настелил полы, утеплил стены, поставил и застеклил рамы, починил крышу, соорудил печь - и зажил там.

Позже, когда учился в Литинституте имени Горь­кого, тоже приходилось несладко. Он рано женился, вскоре родилась дочь. Стипендия была крошечная - двадцать восемь рублей, приходилось подрабатывать. Сегодня Разиль Исмагилович с огромной теплотой вспоминает о том, как помогал ему учитель и старший товарищ, известный поэт Лев Ошанин, в семинаре которого ему довелось учиться.

Однажды Лев Иванович вручил молодому поэту двести рублей со словами: «Вернёшь, как разбогате­ешь». Когда через два года, получив гонорар за первую свою книгу, он попытался вернуть долг, в ответ услышал: «Ты тогда неправильно понял: я сказал, отдашь, когда станешь богаче меня!» Так и не взял денег…

Закончив учиться, Разиль Валеев не остался в Москве - вернулся в Казань. Он всегда чувствовал ответственность перед своим народом; считал себя обязанным ему: «Я слушаю народные песни, говорю, пишу и читаю на татарском языке, соблюдаю обычаи, придерживаюсь нравственных традиций - пользуюсь огромным богатством, накопленным за века. Мож­но ли не быть благодарным за это?»

Будучи двадцатилетним юношей, он напи­сал в своём программном стихотворении «Поэт»: «Или мир я изменю сегодня, или сам сегодня изме­нюсь». Вот и взялся менять жизнь к лучшему, из всех сил пытаясь быть полезным родному краю, своему народу. Организовывал писательскую организацию в Набережных Челнах, на КамАЗе, работал в Союзе писателей, возглавлял Республиканскую научную библиотеку имени Ленина…

Работа в библиотеке, признаётся Разиль Исмагило­вич, всегда была самой любимой, он и не помышлял оставлять её, всегда душой болел за судьбу книгохра­нилища. Во многом благодаря его стараниям главная библиотека республики получила в начале девяностых годов статус Национальной, был создан отдел рукопи­сей и редких книг, организовано издательство «Милли китап» («Национальная книга») и… «отвоёвано» но­вое помещение для размещения фондов (бывшее зда­ние обкома комсомола на улице Карла Маркса). Оно было необходимо как воздух, иначе миллионы ценных книг могли погибнуть, сгнить в не приспособленных для хранения подвалах. Чтобы получить здание, ра­ботники библиотеки во главе с тогдашним директором Разилем Валеевым устроили забастовку и в знак про­теста на два месяца отказались от заработной платы…

В татарстанском парламенте Разиль Исмагилович оказался в начале девяностых - и с тех пор он один из самых деятельных, последовательных, активных защитников интересов татарского народа. Он не про­сто обращает внимание общества на проблемы со­хранения национальной идентичности, но, как никто другой, многое делает для их решения. Так было рань­ше, когда Разиль Валеев непосредственно участвовал в подготовке и принятии Конституции Татарстана, Закона о государственных языках, в борьбе за национальный суверенитет республики. Так и сейчас: если дело касается прав татарского народа, он всегда в первых рядах.

Первейшая нынешняя задача, говорит депутат, это сохранение национальных школ. Беда в том, что дети, даже в татарских деревнях, всё чаще общаются на русском языке. Что поделать: Интернет, телевиде­ние - почти сплошь русскоязычные. Несколько изда­ний или телепередач на татарском погоды не делают. Дети вырастают, идут в школу, вуз - везде обучение на русском. Зачем же тогда учить татарский?! А ведь язык - это основа всего. Умрёт он - вслед за ним исчезнут литература, музыка, песни, драматургия, театр, да и сам народ. Этого нельзя допустить, считает Разиль Валеев, и делает всё возможное, чтобы пере­ломить ситуацию.

Он вообще с юности отличался тем, что избегал громких бесполезных слов, не давал пустых обеща­ний - предпочитал действовать, делать то, что считал нужным, и не боялся отстаивать свои убеждения. Про­должал менять мир!..

В 1968 году на съезде Союза писателей Татарии Разиль Валеев вместе с другими молодыми поэтами буквально засыпал участников листовками с требо­ванием открыть молодёжный журнал на татарском языке. То, что в президиуме сидело всё высшее руководство республики и поступок мог иметь для бунтаря самые печальные последствия, его не остановило…

В 1979‑м Разиль Валеев отреставрировал на го­норар за свою книгу мечеть в родной деревне. Это благое дело едва не стоило благотворителю работы в редакции журнала.

В 1985‑м он полетел в горячую точку - Афга­нистан. Посещал военные части и госпитали, об­щался с рядовыми и офицерами, бывал в крупных афганских городах и даже встречался с главой государства Бабраком Кармалем. А позже и в Чечне побывал - многое сделал для возвращения плен­ных земляков на родину.

И много, много ещё примеров гражданского му­жества, честности, самоотдачи можно было бы при­вести…

Самое удивительное, что, все силы отдавая работе, Разиль Валеев продолжал писать, находил возмож­ность сочинять стихи, пьесы, прозаические произведения, создавать стихотворения и рассказы для детей, заниматься переводами…

Конечно, работа отнимает много време­ни - времени, которое, признаётся писатель, так хотелось бы посвятить творчеству. Однако работа и даёт немало. Как депутату Разилю Ис­магиловичу приходится ежедневно встречать­ся с разными людьми и в Госсовете Татарстана, и в районах республики. А у каждого человека своя судьба, своя боль, своя история. «Голо­вой депутата каждого человека воспринимаю, сердцем писателя слушаю. Узнаю, чем живёт и дышит наш народ, проникаюсь его забота­ми, надеждами. Коплю материал для будущих произведений!» - говорит Разиль Валеев.

Сегодня он автор более пятидесяти книг. Повесть «Жить хочется!» стала настоящим литературным событием, была удостоена премии ТАССР имени Мусы Джалиля, выдер­жала несколько переизданий, в том числе и в Москве. Прозаический сборник «Старые часы ходят верно» был признан самой читае­мой книгой года, и вместе с книгой «Ядкарь» («Память сердца») получил Государственную премию Республики Татарстан имени Габдул­лы Тукая.

Перу Разиля Валеева принадлежат более двухсот стихотворений, музыку к которым сочинили композиторы разных поколений: Ру­стем Яхин, Загид Хабибуллин, Энвер Бакиров, Фасиль Ахметов, Мирсаид Яруллин, Рашит Калимуллин, Резеда Ахиярова, Луиза Ба­тыр‑Болгари, Шамиль Тимербулатов и многие другие. Немало песен на стихи Разиля Валеева вошло в золотую сокровищницу культуры та­тарского народа, в числе их исполнителей - Ильгам Шакиров, Альфия Авзалова, Венера Ганиева, Хайдар Бигичев, Ренат Ибрагимов…

Разиль Исмагилович не только пишет сам, но и выводит на литературную дорогу на­чинающих авторов, всячески поддерживая творческие начинания. В 1999 году он учре­дил именную премию, которая вот уже более пятнадцати лет вручается литературно ода­рённым детям Нижнекамского района республики. Всё началось с конкурса на лучшее лите­ратурное произведение, который проводился в трёх школах, где учился он сам: начальной, восьмилетней и средней. Со временем к кон­курсу подключились и другие школы, а теперь в нём участвуют учащиеся почти всех учебных заведений Нижнекамского района.

«Небо - высоко над головою, значит - есть ещё куда расти»,- написал однажды Разиль Валеев. И остаётся верен себе: не­устанно трудится, творит и… меняет мир.

РАЗИЛЬ ВАЛЕЕВ

МЛАДЕНЦЕМ ВСТРЕЧАЮ ЗАРЮ

Мой день

Кто друг мне, кто недруг - порою не знаю.

И в том огорчения нет.

Я вечером старцем седым засыпаю,

младенцем встречаю рассвет.

Чтоб вечером доброй сложилася песня,

чтоб светлыми были слова,

я каждое утро гляжу в поднебесье -

и входит в глаза синева.

Чтоб чёрствостью рук не обидеть знакомых

во время приветствия вдруг,

иду к роднику я с рассветом из дома -

и чёрствость снимает серебряный друг.

Иду поутру от порога родного,

и птаха взлетает, звеня,

и мир, каждый раз молодеющий снова,

встречает улыбкой меня.

Я - сын молодого родимого края,

сегодня мне всё по плечу.

Кто друг мне, кто недруг - пока что не знаю,

а может, и знать не хочу.

Нет в сердце обиды, и зависти нету,

лишь солнце ликует в душе!

Четыре прекрасные стороны света

раскрыли объятья уже!

Но вот надвигается туча тревожно,

и гнётся под ветром лоза...

Природе спокойною быть невозможно,

коль в небе грохочет гроза.

Я падаю ниц от громового звука,

Вселенную и небо кляня...

Мне враг подаёт ненадёжную руку

и тянет с дороги меня.

Наверно, я долго б с испугу проплакал,

не видя ни зги впереди.

Но друг подаёт разгоревшийся факел:

- Ты видишь дорогу? Иди!

Закат догорает. Закату - я знаю -

ворота пора закрывать.

Избитый, уставший, я всё ж успеваю

в ворота заката вбежать.

...Глаза в тишине перед сном закрываю.

Я в жаре, я брежу, горю...

Я вечером старцем седым засыпаю,

младенцем встречаю зарю.

Перевод Д. Даминова

Счастье

Взобравшись на скалу, я высек стих -

я высек стих о счастье. Он таков,

что я в лучах сияю золотых

и головой касаюсь облаков.

Сегодня люди все мне так близки,

на отчий край похож весь белый свет.

Вернулась из разлуки и тоски

любимая ко мне, в руках букет.

Груз радости на плечи положив,

легко проходят месяцы, года...

Внизу народы дружат, каждый жив,

лишь бьются пацаны, с ордой орда.

Игрушечно звучат «огонь!» и «пли!»,

гремит парад, играют марш и туш...

Бумажные уходят корабли

на дно морей, разлившихся из луж.

А вечерами водят хоровод

народы, взявшись за руки дружней,

и душу распахнёт любой народ,

и в круг само добро свело людей.

Мне хорошо, и белый свет хорош,

я головой касаюсь облаков.

А не взойдя на гору, не поймёшь,

что это стих о счастье. Он таков.

Перевод А. Фаликова

Экспромт

В этом мире без покоя

Обрету ли я покой?

Что со мною происходит?

То ли мир, то ль я такой...

Белый свет глаза мне застит:

Много света - много слёз.

Сколько счастья пережил,

Сколько горя перенёс!

Над загадкой, сердце, бейся

От заката до утра -

Своей тайны не раскроет

Незабвенная Зухра.

В этом мире без покоя

Обрету ли я покой?

Нет! Найти любви не хватит

Юности моей одной.

Перевод Д. Даминова

***

На моё могучее дыханье

Отзовутся небо и земля.

Xади Такташ

Плача и скорбя, искал свободы

Светлый разум.

Не нашёл. Но пусть...

Или мир я изменю сегодня,

Или сам сегодня изменюсь.

Не поймут, когда скажу, что ветер -

Голубой, а время - Сабантуй.

Имена всему свои на свете

Дам я, понимая красоту.

Всем цветам я дам свои названья.

За день я воскресну и умру...

Но и в миг последнего дыханья

Чёрным белое не назову.

Воспою товарищество строгое.

Жить на свете - нет прекрасней слов!

После долгих, тяжких дней дороги

К нам в сердца является любовь.

Я могу обман принять за правду,

Да, бывает, что там говорить...

Мне тепла и света много надо.

Может, я наивен, может быть...

От несправедливости свободен,

Перед красотою преклонюсь.

Или мир я изменю сегодня,

Или сам сегодня изменюсь...

Перевод Д. Даминова

В стране булгар

Великий Булгар... Напрягая слух,

на тьму веков серчаю я жестоко...

Как предков гордый и бессмертный дух,

взмыл жаворонок в небеса высоко.

Вот человек - из древней старины

идёт и с песней переходит поле,

и как в десятом веке, скакуны,

узды не зная, скачут здесь на воле.

Всё, как тогда, - и солнце, и луна.

Закат, как прежде, ярок и малинов...

Оставила нам древняя страна

лишь черепки от глиняных кувшинов.

Так драгоценно всё в родной стране,

так всё полно надежд и откровений,

что звук любой и отзвук, мнится мне,

лишь эхо стародавних песнопений.

Развалины, руины - злая быль;

угадывая прошлого приметы,

я вижу - жив ещё седой ковыль,

чтоб передать мне дедовы заветы.

Великий Булгар - древнее жнивьё.

Тобой я счастлив, болен я тобою.

Насторожённо кружит вороньё

над пеплом лет, над скорбной головою...

Перевод Р. Бухараева

Памятники

Во мне не вмещается дума просторов,

Тем более в песню её не вместить.

Над нами возносятся камни, в которых

Поэты навеки останутся жить.

А мы не великие, мы не из камня,

Из крови и плоти сработаны мы,

С врагами мы бьёмся живыми руками

И к жизни живой устремляем умы.

Мы песни поём, оглашая округу,

За нами дороги клубятся вослед,

Светила над нами проходят по кругу,

В душе оставляя живительный свет.

Мы любим с друзьями прекрасные встречи,

И жизнь мы прославим за это одно!

Конечно, неплохо стать камнем навечно,

Но камням встречаться, увы, не дано.

Перевод Д. Даминова

Арифметика жизни

Отец вернулся. Я - послевоенный.

Считать у жизни научился я.

Один умножить на один - один:

Закон несокрушимый бытия.

Чингизы, Грозные прошли по жизни...

Судьбу земли я знаю назубок.

Но все могилы сосчитать земные

За десять жизней я б и то не смог!

Не надо мер, чтоб мерить беспредельность,

Не нужно сердце глупостями ранить -

Кому судьба могилу сохранила,

Кому нетленную народа память...

Мы все живём под небом ярко-синим.

Мы знаем - были, будут ураганы.

В какой стране мы в звёзды души кинем?

Один умножить на один...

Как странно...

Всего один.

Перевод А. Адиля

***

Меня приучали к работе,

И я терпеливее стал.

Работу любил, а ночами

Я только о счастье мечтал.

Мальцу мне вручили лопату:

- Копай!

Я усердно копал.

- Сажай!

Посадил я берёзу.

Но только о счастье мечтал.

- Взрыхли и полей! - приказали.

Взрыхлял и водой поливал.

Я слушался старших, но всё же

Я только о счастье мечтал.

- Закладывай сад, ты умеешь.

И я заложил, не устал.

- Я сделаю всё,- говорил я,

Но тайно о счастье мечтал.

- Теперь обучи-ка ты сына,

Чтоб сам он себя испытал.

И я обучал. И опять же

Я только о счастье мечтал.

Я сыну дал в руки лопату:

- Копай!

Он усердно копал.

И я пожелал, чтоб он тоже

Всю жизнь о счастье мечтал.

Перевод Д. Даминова

Сабантуй

Июнь раскинул скатерть на полмира.

И праздник горячит людскую кровь.

Благослови рождение батыра

И первую благослови любовь!

И вот расшитый женскими руками

Над Сабантуем взвился яркий флаг...

Храпят под молодыми седоками

Лихие кони - не сдержать никак!

Вон аксакалы ходят по майдану,

Спокойные седые старики.

Борцы себя готовят к испытанью,

На прочность проверяют кушаки.

И вот они стоят друг против друга -

Товарищи, соперники, борцы;

Вот ноги отрываются от круга -

И замирают старцы и юнцы.

На Сабантуе сложные задачки:

С повязкой на глазах горшок разбить,

Быть первым на горячей конской скачке.

Да только ль скачке! Всюду первым быть!

Река, поляна - всё вокруг прекрасно,

И значит, все прекрасны быть должны!

А солнце в небе так сияет ясно,

И так глаза у девушек ясны!

Июнь раскинул скатерть на полмира.

И праздник горячит людскую кровь!

Благослови рождение батыра

И первую благослови любовь!

Перевод Д. Даминова

Язычник

Рождён не охать и не ахать,

иду по жизни. Даль видна.

Зимой бела моя рубаха,

весной, как листья, зелена.

Не верю сказкам! Ярче брызни,

лавина солнечных лучей!

Я рай познаю в этой жизни

и ад познаю только в ней.

Вникаю в речь ручья лесного,

в полях терпению учусь.

И не спешу промолвить слово,

и песню спеть не тороплюсь.

Есть мастера - молчи и слушай!

Вот соловей поёт. Молчу.

Усну, а песня льётся в душу,

и просыпаться не хочу.

Берёзам кланяюсь, осинам,

я целый лес обнять готов,

себя почувствовав единым

с весёлым трепетом листов.

Да! Я, наверное, язычник,

Смеюсь, ступив на край земли.

- Где смерть моя? - окликну зычно.

Лишь эхо катится вдали.

Вот небеса - лети, как птица!

Течёт река - ныряй, плыви!

Душа, гармонии частица,

волнуйся, радуйся, живи!

Перевод Н. Алешкова

Чётки

(Памяти бабушки)

Твой светлый образ

ясно, чётко

Запечатлён в моей судьбе.

Отполированные чётки

Напоминают о тебе...

Твой сын, шахтёр,

в земле глубокой

И днём и ночью соль рубил.

Из фиников, плодов Востока,

Тебе он чётки смастерил.

Перебирая чётки эти,

Молила Бога ты всегда,

Чтобы канат у шахтной клети

Не оборвался никогда.

Случались дни крутых событий...

И, силясь одолеть беду,

В твоих руках по тонкой нити

Метались чётки, как в бреду.

Они ль спасли отца-солдата

В огне войны?

Конечно, нет.

Но каждая лихая дата

На чётках оставляла след.

Минули годы торопливо...

Я не забуду ничего.

Отцом посаженная ива

Склоняет ветви молчаливо

У изголовья твоего...

Горит огонь в старинной печи,

Не нарушая в доме тишь.

И ты со мной заводишь речи,

Под шёпот чёток говоришь:

«Сруби свой дом.

Пусть сын родится.

Пусть радость вселится в твой дом.

А если умереть случится -

То в день, заполненный трудом...»

Прости меня:

я хлеб не сею,

Не добываю в шахте соль.

Я песни лишь слагать умею,

И то - когда подступит боль.

И эти песни, словно чётки,

Напоминают о тебе.

Твой светлый образ

ясно, чётко

Запечатлён в моей судьбе.

Перевод Д. Даминова

***

Я жизнь свою ещё не начинал

Ни делом настоящим и ни словом.

И бьётся сердце мамино в груди,

Да и рубашка на плечах отцова.

Свою я чашу горя не испил,

Не знаю цену счастью и покою,

Как будто продолжаю брата жизнь.

Она была короткою такою.

Я весь - как будто прошлых дней завет:

Иду простором, что открылся деду,

И, одолев очередной подъём,

Я торжествую дедову победу.

Дожди времён, ветра веков во мне

Шумят, гудят неистребимой болью.

Пою ещё я не свои стихи,

А те, что до меня не спеты были.

Перевод Д. Даминова

***

Останься, проникнись участьем!

Виновен, быть может. Прости...

Дорогу к манящему счастью

Смогу ли один я найти?

Уходишь, не ведая даже,

Что падает наша звезда.

Уходишь всё дальше и дальше,

Неужто уйдёшь навсегда?

Неужто отныне на свете

Замолкнут навек соловьи?

Неужто не слышишь, как ветер

Рыдает о нашей любви?..

Неужто не знаешь: настанет

Весна, соловей запоёт?

Когда твоё сердце растает,

Моё превратится в лёд.

Перевод Д. Даминова

Любовь...

Капелька воды бесцветна.

Воздух, которым дышим, бесцветен.

А небо - синее-синее.

И океан - синий-синий.

Ещё вчера

твои глаза были для меня бесцветны,

а сегодня... синие.

Перевод Р. Валеева