«Алифба» учителя Габбаса

Внук рассказывает
Булат Сайфуллин, краевед, поэт, бард, один из основателей клуба авторской песни «Вертикаль», рассказывал мне о своём знаменитом деде, книжка которого вызовет тёплую волну ностальгических воспоминаний у старшего поколения казанцев, когда писали стальными перьями, окуная их в чернильницы-непроливашки, и промокали влажные каракули розовыми или синими промокашками. Учебник татарского языка лежал у них в ранце или портфеле, и в городской русскоязычной среде был единственным мостиком в необъятный мир родного языка. Это знаменитая «Алифба» с картинками 1946 года издания, составленная педагогом Габбасом Шигабутдиновичем Сайфуллиным, по которой училось не одно поколение татар. 

На столе и кровати были разложены фотографии семейного архива Сайфуллиных. Булат пояснял кто есть кто, говорил о деде со слов отца. 
— «Алифба» Габасса Сайфуллина на кириллице переиздавалась 19 раз. Он умер в 1951 году, а по его азбуке продолжали учиться до 1965 года, до того момента, когда произошла очередная реформа образования и поменялась методика преподавания, а вместе с ней и учебники. Арабско-татарско-русский словарь заимствований — этот многолетний труд — был издан уже после его смерти. Рафик Мухаметшин, ректор Казанского исламского университета, считает его своей настольной книгой. Этот словарь есть в домашних библиотеках татарских академиков, писателей, филологов, лингвистов и учителей татарского языка. Сегодня это библиографическая редкость. 
По линии моей бабушки Зулейхи тоже много интересного! Её отец Хасан Мухаммедов был весьма уважаемым человеком в Казани. К его слову прислушивались, с его мнением считались. В год празднования 300-летия Дома Романовых по особому высочайшему повелению ему было даровано дворянство — «За заслуги перед Отечеством в области народного просвещения». После революции он продолжал свою просветительскую и педагогическую деятельность, и в 1927 году ему было присвоено звание Героя Труда (с 1938 года оно было дополнено словом «Социалистический»). Герой Труда — дворянин! Разве не удивительно?!.. 

Булат Сайфуллин, внук Габбаса Шигабутдиновича. 

Фото: Адель Хаиров

Получается, со всех сторон в моём роду были педагоги!
Богатейший архив Габасса Сайфуллина в 1969 году был передан в фонды Госмузея Татарии, это собственные труды просветителя, методические разработки, таблицы, учебники на русском и татарском языках, книги по языкознанию на русском языке в количестве 626 единиц. Материалы эти представляют большую ценность для развития народного образования в нашей республике, для историков и педагогов. 

Первый Ильдус
— Кстати, имена мальчиков и девочек, которые Габбас Сайфуллин использовал в «Алифбе», складывая простые незамысловатые стихи, потом становились модными среди татар. Ими называли новорождённых. «Менә, ба-ла-лар: Илдүс, Дилә, Илдар. Алар — ту-ган-нар. Алар укуда да, эштә да алда ба-ра-лар…» («Вот, дети: Ильдус, Диля, Ильдар. Они — родственники. Они и в учёбе, и в работе всегда впереди».) Когда у деда родился второй сын, он сам придумал ему имя, соединив тюркское Иль (страна) и персидское Дус (друг), в результате получилось новое слово, означающее «патриот, сын, преданный своей Родине». Мой папа говорил, что во всём мире он первый человек по имени Ильдус!

Три друга
— Когда дедушка учился в «Мухаммадие», — Булат вспоминает историю, рассказанную отцом, — то он подпал под влияния революционно настроенной молодёжи, которая распространяла среди шакирдов запрещённую литературу и прокламации, расклеивала по городу листовки, устраивала на съёмной квартире вечерние посиделки, где звучали призывы к свержению самодержавия. За участие в них Габбаса собрались отчислять, но вмешался его отец Шигабутдин Ибрагимович, уважаемый в городе человек, лично знавший учёного-богослова Галимджана Баруди, и тогда Габбаса оставили «на испытательный срок». Но после этого случая между отцом и сыном начались трения. Шигабутдин видел будущее сына, связанное с религией. Может быть, он даже хотел, чтобы тот стал имамом. Но строптивый сын мечтал о другом. Видимо, отец постоянно попрекал его, пытался вразумить. В конце концов Габбас не выдержал и, хлопнув дверью,  в 1911 году ушёл из родительского дома. Поселился в гостинице «Булгар», где два года проживал в одном номере с Габдуллой Тукаем и своим одноклассником Фатихом Амирханом. Питались в складчину, читали одни и те же книги, вечерами устраивали чаепитие и говорили о культуре, истории и будущем татарского народа. Тукай читал свои новые стихи. В 1907 году Амирхан организует в Казани еженедельную газету «Эль-Ислах», затем «Кояш». Габбас работает вместе с ним. Обоих занимает тема народного просвещения. Они понимают: чтобы повысить образованность татар, необходимы учебники и новые методики…

Коротка память
Казалось бы, имя просветителя, педагога, автора множества учебных пособий, методик для преподавания татарского языка, знаменитой «Алифбы» и Словаря заимствований должно быть увековечено в городе, где он жил и работал. 
— Об этом уже давно говорят, но дальше разговоров дело не идёт, — возмущается Булат Сайфуллин. — Множество заслуженных людей и общественных организаций ходатайствует об увековечении памяти моего деда. Среди них: Академия наук Республики Татарстан, Министерство культуры и Министерство образования, Национальный музей, Духовное управление мусульман, Российский исламский университет и другие. Все они подтверждают его заслуги перед республикой и пишут о необходимости установления мемориальной доски на здании бывшей Татарской учительской школы на улице Габдуллы Тукая (сейчас в этих стенах размещается фармацевтический колледж), где он преподавал и был директором. В Казани сохранились и другие дома, которые помнят моего деда: «Мухаммадия», где он учился; бывшая Ксенинская женская гимназия (ныне филиал РАН на ул. Лобачевского), где он преподавал на Татрабфаке. Кстати, в это время здесь обучался Муса Джалиль.
Имя Габбаса Сайфуллина было внесено в базу данных комиссии по топонимике Казани ещё в год 125-летия педагога, а скоро будет 140-летие! Внесли и забыли! В чём дело? Я начал выяснять. Оказалось, что у руководителя комиссии неожиданно возникли сомнения по поводу достоверности предоставляемых нами данных?! Достоин ли мой дед увековечивания памяти? Я предоставил им «горы» исторических справок, писем от организаций и заключений экспертов, но чиновники их как будто не замечают. 
Заведующий отделом лексикологии и диалектологии Института языка, литературы и искусства имени Галимджана Ибрагимова АН РТ, доктор филологических наук, профессор Мирфатых Закиев пишет в своём письме в поддержку увековечивания памяти Габбаса Сайфуллина: 
«Хотелось бы исправить эту несправедливость. Народ всегда должен помнить людей, выстроивших определённую ступень для развития общества на данном этапе, самоотверженно жертвовавших собой ради просвещения и повышения культуры своего народа. Свою историю, как культурное наследие, надо помнить и хранить для следую­щих поколений».

Изящная визитка с тиснением в виде голубка, летящего с конвертом в клюве. Принадлежала бабушке Булата Сайфуллина. 
Такие визитки без адреса предъявляли на входе на светские приёмы и балы, 
их также вкладывали в подарки или посылали письмом. 
Обмен визитками расценивался как приглашение в гости, 
тогда с обратной стороны писался адрес. 

На обратной стороне фотографии детской рукой написано: 
1) Моя мама Мансура 2) Мой брат Габбас 3) Моя сестра Назира 
4) Я — Суфия. В этот день мне исполнилось 9 лет. 
23 февраля 1919 года по новому стилю.

Постскриптум
Среди бумаг семейного архива Сайфуллиных обнаружилась открытка с красным треугольным штемпелем, на котором читалось WIEN (г. Вена). Адрес получателя: город Казань, Третья Гора (ныне, Калинина), дом Хасана Тазутдинова. Обратный адрес: Австро-Венгрия, город Естр… (не читается), Новый лагерь, 8-й барак № 34699. Получатель: Калимулла Зайнутдинов. 
Булат предполагает, что это кто-то из родственников, попавших в плен во время Первой мировой войны. Для облегчения работы цензуры писать татарам и другим «нерусским» народам разрешалось только на русском языке. Отсюда множество ошибок. 
В своём письме Калимулла передаёт приветы и «нески поклан» свату, сестре, Ильясу, Зулейхе. Сообщает, что попал в плен в 1915 году, что «астаюс жиф здароф. Правай нага ранию». Жалуется, что давно не получал писем из дома, просит выслать ему денег: «пишети пажалста атвит». 
Судьба солдата-татарина неизвестна. Вернулся ли он в Казань к родным? Постучался ли посреди ночи в окошко приземистого деревянного домика, который стоял на крутом склоне Третьей Горы? Аллах его знает!..

Коллектив педагогов с учениками. Агрыз, 1918. 
Габбас Сайфуллин в центре (в кепке и галстуке). Рядом с ним две девушки в белом. 
Между ним и его будущей женой Зулейхой 
сидит незнакомка. Возможно, в этот день 
они впервые встретились и полюбили друг друга.

Коллектив педагогов с учениками. Агрыз, 1918. 
Габбас Сайфуллин в центре (в кепке и галстуке). Рядом с ним две девушки в белом. 
Между ним и его будущей женой Зулейхой 
сидит незнакомка. Возможно, в этот день 
они впервые встретились и полюбили друг друга.

Фотографии из архива Булата Сайфуллина