В сентябрьском номере журнала «Казань» Адель Хаиров рассказал о заслуженном деятеле искусств Республики Татарстан — Валерии Ивановиче Яковлеве

Фото Гульнары Сагиевой

Как «итальянка» 
стала россиянкой
Удивительно, как заморский инструмент — итальянка! — оказавшись в России, быстро прижилась и полюбилась. Татары, русские, чуваши, удмурты, марийцы называют гармошку ласково — «тальянкой». Иностранка для них стала родной. Ей все рады! Даже сегодня ни один праздник на селе без неё не обходится.
Заиграй, сыграй, тальяночка, 
малиновы меха.
Выходи встречать к околице, 
красотка, жениха.
Васильками сердце светится, 
горит в нём бирюза.
Я играю на тальяночке 
про синие глаза.

Концертные гармошки в руках талантливых музыкантов 
способны были вызвать у публики слёзы радости или грусти. 
Экспонаты музея музыкальных инструментов Казанской консерватории им. Н. Жиганова.

Фото Гульнары Сагиевой

— Это уникальный инструмент, способный передать и любовные переживания, и радость по поводу прихода весны, и осеннюю грусть, и тоску по ушедшей молодости… Диапазон широчайший! — восторгается гармошкой Валерий Иванович Яковлев, преподаватель кафедры народных инструментов Казанской консерватории имени Назиба Жиганова.

Народная гармонь является «дедушкой» более сложных инструментов — баяна и аккордеона. Концертный аккордеон сравним с маленьким органом на плечах. Весит он 16 килограммов, а стоить может около миллиона. Во всём мире у музыкантов-профессионалов ценятся инструменты российского производства. Лучшими считаются фабрики в Москве, Туле и Воронеже. 
Татарская тальянка произошла от вятской гармошки. Они очень близки между собой, и у них один общий предок — маленькая немецкая гармоника, которую в 1830 году на Нижегородской ярмарке приобрёл для своего ребёнка купец Иван Сизов, будущий основатель производства гармоней в России. 
Видимо, Иван Евстратьевич был смекалист: повертев в руках заморскую игрушку, понял, что у этой штуковины большое будущее. Основал артель. И дело пошло! Так немецкая гармоника, усовершенствованная Сизовым, покорила сердца россиян. Появились гармошки-однорядки: вятские, саратовские, вологодские, тульские… Каждая со своим характером: звонкие, дребезжащие, переливчатые с колокольцами, эти хороши были для плясовых; «сурьёзные», как будто говорящие баритоном — для раздольных песен на завалинке. Разные были гармошки по звучанию, но все они одинаково хорошо утешали, поднимали настроение и дарили людям надежду!
Вятская гармонь — певучая, нежная… — стала основной для всех модификаций татарских гармоней. Их изготовляли потомственные мастера Вараксины сначала в Вятке, потом и в Казани. Татары называли гармони этой фирмы — «бараксина». Именно на них играли такие виртуозы, как первый татарский профессиональный гармонист Файзулла Туишев и его последователи Файзулла Бикенин и Гали Джемниханов.
— Татарский моң (лунная грусть, печаль-кручина) — неповторим. Этого нет в песнях других народов, — считает Валерий Иванович. — И лучше всего передать моң получается у гармошки. 
Народ не может жить без музыки. Она сопровождает его всю жизнь и в радости, и в печали. Вечером, кончив работу, сельчанин брал музыкальный инструмент, садился на лавочку и играл, самому себе подпевая. Душу изливал! Говорил о том, о чём словами не расскажешь. 
В деревнях были свои самородки-музыканты, играющие на гармошке, балалайке, домре, скрипке, гуслях, курае, кубызе, ложках и глиняных свистульках. Всё это музыкальное многообразие, привезённое из этнографических экспедиций по районам Поволжья, Закамья и Приуралья, теперь хранится в небольшом музее на факультете народных инструментов Казанской консерватории, который основал профессор Валерий Иванович Яковлев. 

Марийские гусли — кюсле. 
Балалайка и домра — любимые инструменты у народов Волго-Уральского региона. Экспонаты музея музыкальных инструментов Казанской консерватории им. Н. Жиганова.

Фото Гульнары Сагиевой

Военное детство

В 1941 году в Уфу было эвакуировано Севастопольское училище зенитной артиллерии, где работали близкие Валерия Ивановича: дед, участник Гражданской войны, был провизором, бабушка — учителем немецкого языка (она — автор допросника для сотрудников НКВД), мама преподавала курсантам физику. С фронта, после контузии, был направлен в училище её будущий муж…
— Я родился 4 мая 1944 года в Уфе, — рассказывает Валерий Иванович. — Роддом находился напротив Оперного театра, в котором ставила свои спектакли труппа Киевского государственного театра оперы и балета имени Тараса Шевченко, эвакуированного в Башкирию, и мама вспоминала, что это была отдушина в тяжёлые военные годы, когда они с бабушкой ходили на все представления украинских артистов. Удивительно, но в здании роддома, где я появился на свет, после войны открыли музыкальную школу! В этом мне видится некий знак. Кстати, в этих же стенах осенью 1944 года родился ныне всемирно известный скрипач и дирижёр, руководитель ансамбля «Виртуозы Москвы» Владимир Теодорович Спиваков.
Выпускники военного училища 41 года и преподаватели с офицерским званием остались защищать Севастополь. Многие полегли на ратном поле, приблизив нашу Победу над фашизмом. Один из учеников бабушки, 23-летний старший лейтенант Пьянзин, был командиром батареи Береговой обороны Черноморского флота. Бойцы сражались до последнего патрона, а потом командир вызвал огонь на себя. Он успел сообщить на командный пункт дивизиона: «Танки противника расстреливают нас в упор, пехота забрасывает гранатами. Прощайте, товарищи! За Родину, вперёд к победе!» Иван Семёнович Пьянзин посмертно награждён Золотой звездой Героя Советского Союза.
Вспомним ещё одного ученика бабушки, ставшего героем и прославившего стены родного училища. Это — легендарный партизан, один из руководителей Краснодонской подпольной антифашистской организации «Молодая гвардия» Иван Васильевич Туркенич. 
Войну молодые лейтенанты, вчерашние курсанты артиллерийского училища, встретили в полной боевой готовности, расчехлив стволы на зенитных орудиях. Как впоследствии вспоминал один из выпускников училища: «Гоняли курсантов до седьмого пота. На совесть готовили, к настоящей войне, а не к парадам и салютам». 
После Победы училище получило прописку в Житомире. 
— Мне было три года, когда мы переехали из Башкирии на Украину, — вспоминает Валерий Иванович. — Я рос в военном городке, в окружении курсантов и офицеров. И первое моё знакомство с музыкой произошло на параде. Это был военный оркестр зенитного училища, которым дирижировал майор Колоней. Кроме маршей, музыканты исполняли вальсы, например, «Амурские волны», а также инструментальную переработку народных песен. Вот это запало в душу. До сих пор, когда слышу те песни, сердце сжимается, наполняясь светлыми детскими воспоминаниями. Хотя жили мы очень скромно. Постоянно хотелось есть, и, просыпаясь, я первым делом просил хлеба. 

Бабушка (в первом ряду третья слева) со своими учениками — 
курсантами Житомирского Краснознамённого артиллерийского училища. 1950-е

Учитель музыки 

Когда Валерию исполнилось 12 лет, он загорелся за компанию вместе с дворовыми мальчишками поступать в музыкальную школу, но к началу занятий опоздал. Приём учеников был окончен, и мама, Мария Яковлевна (сколько раз она его выручала!), пошла просить к педагогу школы, который вёл класс баяна — популярнейшего в послевоенные годы инструмента. Прослушав мальчика, тот согласился заниматься с ним в частном порядке. 
— Это был Иван Леонтьевич Островерхий, мой первый учитель музыки. Он влюбил меня в музыку, в баян. Он — известный композитор, автор популярных песен, ставших народными. Я готов был с утра до вечера играть на баяне, и только дед был категорически против моих занятий музыкой, он видел своего внука военным. Бабушка меня отстаивала: «Пусть занимается! Видишь, как старается!» Потом у одного курсанта купили баян — трофейный — известной итальянской фирмы «Делопе». Но недолго он мне послужил, как‑то перед самым концертом я его уронил и разбил. Иван Ле­онтьевич меня выручил, пошёл к директору школы Зое Афа­насьевне Янулис, объяснил ситуацию, и она выдала мне школьный баян, изготовленный на местной фабрике музыкальных инструментов. Очень хороший был инструмент.
Окончив музыкальную школу, Валерий Яковлев поступил в Житомирское музучилище. Казань в его судьбе возникла неожиданно. Друзья по училищу: Володя Новак — тромбонист и Иван Файдун — тубист собрались поступать в Казанскую консерваторию. Валерий тоже решил попытать счастья вместе с ними. Это был 1964 год.

С другом Колей (слева) в военном городке. Житомир. 1956

В Казань, учиться!..

— В Казани я оказался первый раз. Мама не усидела в Житомире и тоже поехала со мной «поступать». Мы приехали свердловским поездом в шесть утра. Не надеясь особо, что консерватория в этот час открыта, всё же постучались в парадные двери. И надо же, на наше счастье, нам открыла дверь вахтёр — тётя Фая. Очень радушно встретила, чемоданы пристроила в гардеробной, чаем угостила. Мы немного отдохнули с дороги и отправились изучать город. Казань показалась уютной и небольшой. На месте нынешнего великолепного концертного зала Казанской консерватории тогда был скромный скверик с лавочками. «Стекляшку» с органом, которую помнят старожилы, построили здесь лишь в 1967 году. Помню, мама была удивлена, что в казанской булочной в продаже имелся белый хлеб! На Украине в то время можно было купить только чёрный. Меня без проволочек устроили в общежитие, мама остановилась у знакомых. Вместе с ней мы ходили в консерваторскую столовую с хорошим выбором недорогих и вкусных блюд. До сих пор добрым словом вспоминаю поварих — тётю Соню и тётю Нину. Но не обошлось без ложки дёгтя. В приёмной комиссии отказались принимать мои документы, так как вместо диплома об окончании Житомирского музыкального училища у меня на руках имелась лишь справка. Дело в том, что выпускники должны были два года отработать по направлению на селе, и только потом им выдавали диплом. 
Заведующим кафедрой народных инструментов был Василий Павлович Плетнёв, отец выдающегося пианиста, основателя и дирижёра Российского национального оркестра Михаила Плетнёва. Он отнёсся к проблеме парня из Житомира с пониманием, но перед тем, как просить ректора о допуске к вступительным экзаменам, решил его прослушать. 
— Помню, прослушивание проходило в большом классе № 316, где стоял рояль, на котором мне аккомпанировала концертмейстер — жена Василия Плетнёва Ольга Дмитриевна. Я подготовил концертную программу, у меня был хороший баян, за которым мы с мамой ездили аж в Тулу. Но главное — было большое желание поступить и учиться в Казанской консерватории. Плетнёву моё выступление понравилось. И вскоре мои документы приняли, и я был допущен к экзаменам. Конкурс на одно место был огромный! Казалось, что все желающие овладеть в совершенстве баяном съехались в Казань. Но вот позади сложнейшие экзамены. В фойе галдёж, все ждут объявления результатов. Напряжение росло, и вдруг меня вызывают к ректору. Вхожу к Назибу Гаязовичу, а в ушах молоточки стучат. Неожиданно он меня спрашивает, в хорошей ли я форме, в порядке ли мой инструмент? И предлагает выступить на концерте, который проводился студентами консерватории прямо на стройке завода «Оргсинтез». И только то­гда я понял, что поступил!

Студент Валерий Яковлев. 1968

Диплом об окончании Казанской консерватории 
вручает проректор С. З. Басовский. 
За кафедрой — декан исполнительских факультетов В. А. Воронов. 1969

Забавный случай

— В 1966 году меня отобрали на конкурс в Ульяновск. Это был первый конкурс молодых баянистов Поволжья! Очень ответственное мероприятие, к тому же в зале сидел автор музыкального произведения, которое я исполнял в сопровождении пианистки Натальи Бизяевой. Нас сопровождал завкафедрой, наш учитель Василий Павлович Плетнёв. И надо же такому случиться, что за пять минут до выхода на сцену падает на пол мой концертный баян и ломается. Что делать? Как быть? Неожиданно входит Василий Павлович, крутит-вертит мой баян в руках, затем направляется к пожарному щиту и берёт оттуда сапёрную лопатку. Выкручивает на инструменте винты, орудует лопаткой, раз-раз, и баян готов. Он, конечно, гудел. Но всё же я отыграл концерт, и даже стал дипломантом конкурса!

Влюбился, стоя в очереди

— Свою первую и единственную любовь я встретил, не выходя из консерватории. Мы с ребятами стояли в кассу за стипендией, шутили, толкались. Одна девушка строго посмотрела на нас и сделала замечание: «Встаньте в очередь!» И в тот момент что‑то ёкнуло в сердце моём. В душе заиграл баян! Вот так в очереди я влюбился. Лидия Александровна (все её назвали Лилей) приехала в Казань из Йошкар-Олы. Поступила в консерваторию на дирижирование в класс профессора Семёна Абрамовича Казачкова. Мы поженились. У нас теперь двое сыновей и уже взрослые внуки!
Ученики — ведь тоже мои дети. Их у меня более ста: дирижёры, баянисты, аккордеонисты. Кто-то уже стал педагогом. 

Вальс с невестой Лилей накануне свадьбы. Йошкар-Ола. 1967

Первая и единственная

Кафедра народных инструментов была образована по инициативе Назиба Жиганова в 1961 году и стала первой и единственной в Среднем Поволжье. Недавно она переименована в кафедру баяна и аккордеона.
— При всём уважении к Рустему Яхину, скульптура которого установлена в скверике напротив Казанской консерватории, думаю, что на этом месте должен был стоять памятник Жиганову. Он 43 года руководил консерваторией, затем основал и возглавил Союз композиторов Татарии. И в том, что Казань стала музыкальной столицей Поволжья, во многом его заслуга! — считает Валерий Иванович.
Для работы на кафедре пригласили выпускников Музыкально‑педагогического института имени Гнесиных: баянистов Василия Павловича Плетнёва, Анатолия Васильевича Тихонова, Николая Алексеевича Черняева, выпускника Ленинградской консерватории дирижёра Александра Григорьевича Пирогова. На кафедре преподавали талантливые домристы: Цезарь Вамбу и Леонид Аншелес. Первым заведующим кафедрой был назначен Василий Павлович Плетнёв — замечательный педагог-исполнитель. Он создал на кафедре атмосферу высокой профессиональной культуры, требовательности и ответственности.
Специалисты, подготовленные на кафедре народных инструментов, впоследствии стали известными педагогами, исполнителями, руководителями ансамблей и оркестров, возглавили творческие коллективы в Татарстане, Чувашии, Мордовии, Удмуртии, Марий Эл и Республике Коми. 

Саша и Дима с мамой на площади Свободы. 
Слева — актовый зал Казанской консерватории (казанцы называли её «Стекляшкой»). 1980-е

Зачехлил свой баян

Долгое время, с 1968 по 1985 го­ды, Валерий Иванович активно занимался концертной деятельностью: вначале как баянист-исполнитель, затем как дирижёр Оркестра народных инструментов (в консерватории дирижирование преподавал Александр Петрович Пирогов). Параллельно учился в Москве, в Институте имени Гнесиных у профессоров С. М. Колобкова (баян) и С. З. Трубачёва (дирижирование). 

Свой первый детский оркестр народных инструментов Валерий Яковлев создал в 1965 году во Дворце культуры имени Кирова. В 1975 году при Дворце пионеров имени А. Алиша им был организован ансамбль «Алишевец», успешно выступавший на концертных площадках Казани, Альметьевска, Бугульмы, Бавлов, Елабуги, Лениногорска, Зеленодольска, Набережных Челнов, Нижнекамска. 
— Как-то Назиб Гаязович Жиганов подошёл ко мне после концерта и сказал: «Всё это, конечно, хорошо. Но вот учёных — «музыкальных теоретиков» у нас в консерватории маловато. Кандидатов наук можно по пальцам пересчитать. Валерий Иванович, прошу вас, подумайте о науке!» Я внял словам мэтра и сел за письменный стол.
Погрузившись в историю народных инструментов, он понял, что не хватает знаний. И тогда Яковлев поступил в Казанский университет на исторический факультет, где учился у профессора Евгения Прокопьевича Бусыгина, признанного специалиста по этнографии, к тому же, профессионального музыканта, который играл на четырёхструнной домбре. 
Тринадцать лет Валерий Иванович писал кандидатскую диссертацию на тему: «Традиционные музыкальные инструменты народов Среднего Поволжья», которая была подготовлена в 1991 году. Затем в 2001 году защитил докторскую. 

Кафедра народных инструментов (заведующий Н. А. Черняев, декан Р. А. Халитов). 1980-е

Экспедиции 
к народным истокам 

В течение более сорока лет Валерий Яковлев выезжал со своими студентами в музыкально‑этнографические экспедиции по сёлам и отдалённым деревням Татарии, Мордовии, Удмуртии, Чувашии. 
— Мы собирали материалы по народным инструментам народов Поволжья, — поясняет Валерий Иванович. — Бывало, попадали на свадьбы, похоронные процессии… Записывали обрядовые песни на огромные неуклюжие магнитофоны. Меня интересовала историческая часть, я ходил по избам с опросником, где было около ста вопросов. Фотографировал музыкальные инструменты, которые хранились в избах. Бывало, что дарили или уступали за небольшую цену. Так постепенно собралась коллекция. Но главное для меня было привезти информацию об уникальных народных инструментах, некоторые из которых были сделаны руками музыкантов-самоучек. 

Оркестр баянистов Казанской консерватории им. Н. Жиганова: 
дирижёр А. В. Тихонов, солист В. Гусев. Баянист В. Яковлев (слева от виолончелиста).

Необычная находка

В одном из курганов близ села Скатовка Саратовской области археологи обнаружили древнее захоронение эпохи неолита, в нём был найден музыкальный инструмент, напоминающий античную флейту Пана — восемь гусиных или журавлиных косточек, полых внутри. Инструмент восстановили и попробовали поиграть — неожиданно флейта издала разновысотные звуки в до мажорной гамме. Эта необычная находка противоречит официальной истории, ведь впервые описание флейты Пана встречается в древнегреческих мифах, относящихся к IV веку до нашей эры. Находка, сделанная в Саратовской области, старше античной на тысячу лет. Как быть? Не закапывать же её обратно?! 

Гордость Дворца пионеров им. Абдуллы Алиша, участник всех праздников — 
оркестр народных инструментов «Алишевец» (руководитель В. И. Яковлев). 1976

Камышовый курай — один из древнейших музыкальных инструментов башкир и татар. Кажущаяся простота обманчива. 
Профессиональные музыканты способны на курае даже Моцарта играть!
Экспонаты музея музыкальных инструментов Казанской консерватории им. Н. Жиганова.