Завлит и все-все-все

Выпускница филологического факультета КГУ Диляра ХУСАИНОВА дошла до третьего тура приёмных экзаменов на актёрский курс Александра Славутского — и не поступила. Спустя шесть лет, узнав из программки, что должность завлита в Качаловском, по всей видимости, вакантна, она решительно набрала номер Александра Яковлевича. 
О том, что было дальше, а ещё о «ёлках» и первоянварских спектаклях, мы и поговорили с Дилярой Масгутовной — исполнительным директором, помощником художественного руководителя по литературной части Качаловского театра.

— Театр живёт сезонами, и новый год для вас начинается осенью. А традиционные «ёлки»?

— Это — рабочая пора. Её старт начинается в октябре-ноябре. Нужно придумать новогоднее представление…
Специальных сказок не ставим — у нашего театра достаточно большой детский репертуар. В новогодние дни играем именно эти спектакли — а предшествует им заставка-интермедия. Над ней-то и нужно хорошенько поработать! Казалось бы, традиционный сюжет: Дед Мороз, Снегурочка, препятствие, которое мешает наступлению праздника… В последние годы всё это происходит у нас с использованием театральной тематики — и, на мой взгляд, достаточно успешно. Мы не просто развлекаем — мы просвещаем зрителей, проводим эдакий театральный ликбез. То про профессии расскажем (их ведь в театре и кроме артистов немало!), то говорим: «поднимите голову: это — занавес, там — прожектор, а здесь — авансцена». Радуются не только дети, но и их родители: о многих театральных секретах они даже и не догадывались! 
После утверждения сценария (художественный руководитель театра Александр Яковлевич Славутский курирует этот вопрос лично) цеха начинают готовить костюмы и реквизит. Запускается репетиционный процесс, пишется музыка, отдельно репетируют хореографы, хормейстер.
Новогоднее представление — это тоже премьера, и очень важная!

Репетиция на фестивале в Македонии.

— Вы играете спектакли и 31де­кабря, и 1 января…

— Да, это наша традиция. Какое-то время этого не делали, и совершенно напрасно, потому что и утренний спектакль 31 декабря, и 1 января вечерний проходят при полных залах. Давно нет такого, чтобы как в советское время люди два дня стояли у плиты, а после три дня доедали приготовленное… Сегодня хочется создать себе праздник заранее, ещё до того, как наступят двенадцать часов ночи.

— Что в этом году увидит зритель именно в эти дни? 

— «Приключения Тома Сойера». Это отличный спектакль, который можно играть не только в утреннее, но и в вечернее время. Мы его очень любим, это наша последняя детская премьера. Уже который год, с момента его выпуска, последний и первый дни года мы встречаемся в театре одной и той же командой. В эти дни и на сцене всё немножечко иначе. И мы все ощущаем особую атмо­сферу. Встретимся уже завтра, а кажется, что расстаёмся на целую жизнь! В канун Нового года после спектакля разбегаемся кто куда, а первого января приносим из дома салаты, холодцы, угощаем друг друга, поздравляем с уже наступившим… Одним словом, мне ни разу не было грустно от того, что в эти дни нужно быть в театре. 

— А артистам?

— Не замечала. Во-первых, это их работа, она априори сопряжена с тем, что в праздники приходится бывать в театре, это естественный процесс, во-вторых, в эти дни все приходят в приподнятом настроении, мы дарим друг другу какие-то милые подарочки, сувенирчики, шоколадки, всё это создаёт ощущение приближающегося или уже наступившего праздника. Так что никаких сетований на судьбу в духе: «да что ж такое-то, почему все люди как люди, а я вот здесь» нет! 

— Новогодняя интермедия на театральную тематику…

— …вызывает у зрителя ощущение волшебства! 
Так бывает, как мне кажется, и когда человек оказывается в театре с нашей стороны: со стороны служебного входа. Он тут же попадает в Зазеркалье, в другой мир. Идёт мимо гримёрок, видит артистов, готовящихся к спектаклю, слышит трансляцию, игру музыкантов… Кто-то переодевается, кто-то бежит с реквизитом! Это, конечно, не сума­сшедший дом, но всё равно иная, ни на что не похожая жизнь! И, несмотря на то, что мы привыкли к этому, эта обстановка влияет на наше мироощущение, которое по большей части у людей, работающих в театре, не может быть безнадёжно пессимистическим. 

— В преддверии Нового года у тебя начинается свой личный год. Ты родилась в декабре… 

— Мне всегда нравилась дата моего рождения — седьмого декабря, мне казалось это чем-то замечательным. Сказочный месяц, через три недели Новый год, и, поскольку они стоят рядом, с детства ощущение, что праздник не заканчивается. Ты знаешь — что-то ещё обязательно будет! Не люблю только, когда в этот день нет снега. Зимний день рождения хочется встречать зимой. 

Александр Славутский, Диляра Хусаинова и Михаил Галицкий на гастролях в Москве.

— Сколько лет ты работаешь в театре?

— В мае будет двадцать два года. Но история началась раньше: когда в 1995 году Александр Яковлевич набирал свой первый актёрский курс на базе РАТИ-ГИТИС, я пришла к нему поступать. Ему не хватало молодёжи, и он хотел воспитывать её прямо в театре. К тому времени я уже окончила филологический факультет КГУ и театр очень любила. Дошла до третьего тура — и не поступила! Тогда Александр Яковлевич сказал: всё равно приходи, раз такая поклонница театра. Но мне понадобилось шесть лет, чтобы решиться на это. 

— Почему?

— Потому что, во-первых, я расстроилась, что меня не взяли, во-вторых, не восприняла его слова как приглашение — мне показалось, что таким образом он меня просто утешил. Потом я вышла замуж, родила сына и, когда ему исполнилось почти четыре года, решила, что хватит сидеть дома. Всё равно мечтала о театре и посещала почти все спектакли — и в какой-то момент увидела, что в программках исчез помощник по литературной части. Уточнить было негде — интернета не было, звонить в отдел кадров и спрашивать, есть ли у вас помощник по литературной части, было неловко. Поэтому я просто набрала кабинет Александра Яковлевича и наугад спросила, не нужен ли ему такой помощник? Он сказал — приходи. Это было двадцать третьего мая, а уже на следующий день я вышла на работу. До сих пор удивляюсь — как Александр Яковлевич меня взял? Тогда я этого не оценила в полной мере, и только сейчас поняла, на что он решился. В театре очень трудно работать, не зная и не понимая его. Конечно, театр я любила и знала, но знала как зритель, знала спектакли, артистов, понимала драматургию (спасибо образованию!), но с самим театральным процессом совсем не была знакома, и Александр Яковлевич, как опытный человек, не мог этого не увидеть. Счастлива, что он поверил в меня и дал мне этот шанс. 

На фестивале в Пекине.

С Ильёй Славутским на театральном флешмобе.

— Какими были твои первые обязанности?

— (Смеётся). Сначала я вообще не могла их понять!  Стала ходить на репетиции — в то время кто‑то из наших девушек собирался в декрет, и я как раз попала на ввод­ные репетиции тех спектаклей, которые хорошо знала. Для меня стало волшебным шоком увидеть этот процесс изнутри. Но это был хороший шок, он меня не парализовал. Потом налаживала работу с прессой, знакомилась с журналистами, пишущими о культуре, записывала всё в специальный блокнотик — компьютер у меня появился существенно позже. Сама училась писать…
Помню, как Светлана Геннадь­евна Романова привезла мне из Питера книгу легендарного зав­лита Большого драматического театра Дины Щварц, которая работала с Георгием Александровичем Товстоноговым. Это был идеальный пример того, каким должен быть завлит, чем он должен заниматься. Книга мне очень помогла.
Я невероятно благодарна, что в моё театральное образование было столько вложено! 

— Чем же должен заниматься хороший завлит?

— Это — главный помощник руководителя в творческой, эстетической, идеологической составляющей жизни театра. Это — его опора, плечо и правая рука. Завлит помогает в репетициях, в выборе и работе с литературным материалом, в репертуарной политике, в связях с общественностью, курирует работу пиар-отдела и музея, он должен уметь написать недостающую сцену, сценарий вечера, он инициирует идеи внерепертуарных проектов, проводит творческие встречи с актёрами и многое‑многое другое. Но главное – он должен верить режиссёру. Завлит не может работать с режиссёром, если сомневается в нём. 
Я согласна с Диной Шварц: обязательно должно быть схождение, и если это схождение есть, если это твой театр, тогда да, ты имеешь право здесь работать. Я работаю в своём театре. 

«Приключения Тома Сойера»