Детство — это утро

Я училась в 112‑й школе. Первая учительница, однокашники. Стиляги в нашем дворе в остроносых чёрных ботинках и белых нейлоновых рубашках с засученными рукавами. «Начёсы» у девушек - иллюзия, что волос на голове много. Распутывать и расчёсывать их было очень больно, зверство какое‑то, но чего не вытерпишь ради красоты!

В моде была песня «Оранжевое солнце». Кажется, Нани Брегвадзе. «Шагает солнце по бульварам» Муслима. «Солнечный круг» я пела при отборе в музыкальную школу. Вообще, Соцгород для меня был подобен восходящему солнцу. Солнце как символ применялось часто, и не только в песнях: этикетки к товарам, ворота к гаражам, решётки на окнах.

{gallery}nina{/gallery}

В ту пору детей отдавали в какие‑либо школы: художественные, музыкальные, на фигурное катание. Платили за это немного. Меня привели как‑то во Дворец имени Горбунова в балетную студию. Там сказали: «Девочка очень маленькая, приходите, ко­гда подрастёт». И я поступила в 4‑ю музыкальную школу по классу скрипки. Преподавателем был Эдуард Михайлович Вайнер, он очень радовался моим успехам. В школу на Гагарина меня во­зили на трамвае, это называлось «ходить на музыку». Ритуал - после занятий мы с мамой шли в кафе «Спутник», обязательное пирожное и кофе, стоя у круглого столика.

В то время заводили сады. Наш сад, деда и бабушки, был недалеко от испытательного полигона вертолётного завода. Вертолёты пролетали по­чти над головой. В саду у меня была по­друга Таня Капшевич. Она учила ездить на велосипеде. Танина бабушка ко­гда‑то жила в Германии, оттуда любовь к цветам. Вдоль дорожки к садовому домику ярусами цвели маргаритки, незабудки, дельфиниумы, а выше - георгины и розы. Незабываемое зрелище. Ни у кого позднее я не встречала ничего подобного, разве только в мульт­фильме «Снежная королева».

Недалеко от дома были высажены деревья. Это называлось «Роща». В неё ходить запрещалось. Вечером там гуляли парочки. За домом была траншея. В ней делали «кинки» (может, от слова кино). Это то же, что и «секретики» - под стёклышком что‑нибудь красивое: фантик, цветок на фольге, отбитый кусок чашки. Надо было присыпать землёй и показывать только избранным. Во дворе за гаражами и сараями рассказывали «страшные» истории: о чёрном‑чёрном доме, чёрном‑чёрном человеке… И вдруг - с придыханием: «Отдай моё сердце!!!» Ужас…

Мы не все­гда по­мним детали. Помним ощущения, вкус, цвет, звук. Больше запах. Ночной фиалки, асфальта, свежего белья с улицы. Закроешь глаза и погружаешься в другой мир. Мир, которого нет больше.

Удивительно, что из заповедника социалистической эпохи я попала через много лет в другой - Адмиралтейскую слободу…