Дорога от дюн Юрмалы до холмов Казани

Журнал "Казань", № 2, 2015

Тринадцать лет Балтийский архитектурный центр развивает профессиональные связи между архитекторами и экспертами по историко‑архитектурному и природному наследию Латвии и Республики Татарстан.

Коллеги из Балтийского архитектурного центра, центральный офис которого расположен в Юрмале, в конце ноября 2014 года участвовали в работе 3‑й Международной научно‑практической конференции о культурном наследии в XXI веке, проходившей в Казани.

За тринадцать лет при поддержке Балтийского архитектурного центра в Татарстан приезжало немало ведущих латвийских мастеров архитектуры и экспертов по наследию, в свою очередь татарстанские коллеги неоднократно бывали в Риге и других местах Латвии.

Как всё начиналось

С 2001 года Балтийский архитектурный центр (БАЦ), официально представляющий Союз архитекторов России в странах Балтии, занимается популяризацией достижений российских архитекторов в странах Балтии и других государствах Европейского союза и показывает наработанное латвийскими и балтийскими зодчими в различных регионах России. Особенно конструктивное сотрудничество сложилось у Центра с Республикой Татарстан и её столицей Казанью. В 2002 году в рамках проекта «Великий Волжский путь» в Риге при содействии Балтийского архитектурного центра был подписан договор о партнёрских отношениях между Казанью и Юрмалой, который скрепили своими подписями мэры двух городов. В 2003 году Казань официально стала городом‑побратимом Юрмалы.

В том же году при содействии Центра делегации Министерства строительства Республики Татарстан дважды приезжали в Латвию, были и два ответных визита делегаций Министерства экономики Латвии в Татарстан. В Риге и Юрмале для знакомства с нормами Европейского союза по коммунальным и градостроительным вопросам побывала делегация мэров городов Татарстана, в которой был теперешний мэр Казани Ильсур Метшин, тогда возглавлявший администрацию Нижнекамска. Для знакомства с латвийским опытом сохранения природного и культурно‑исторического наследия Латвию посетила делегация Республики Татарстан во главе с членом‑корреспондентом Российской академии архитектурного наследия, заслуженным архитектором Республики Татарстан Фаридой Забировой, сыгравшей существенную роль в том, что в 2000 году Казанский кремль включили в список Всемирного наследия ЮНЕСКО как «выдающийся пример синтеза татарского и русского влияния в архитектуре».

- Самое яркое впечатление от Казани - масштабность работы с сакральными постройками: реставрация памятников и строительство мечети в Казанском кремле,- говорит известный эксперт в области строительства Вия Гема, сейчас вице‑президент Европейского совета гражданских инженеров.- Не только размах самого строительства, но и тот энтузиазм, с которым люди жертвовали свои личные деньги на эти проекты. Тогда, в 2003 году, Латвия только начинала осваивать европейский опыт сохранения и использования архитектурного наследия, а также привлечения европейского финансирования. Сегодня особо ценными для татарстанских коллег могут оказаться наши наработки в области реконструкции и повышения энергоэффективности объектов, построенных в советское время, а также философия и технологии «устойчивого» и экологического строительства, что включает в себя выбор материалов и технологий, способы эксплуатации здания. Одной из площадок такого сотрудничества может стать Европейский совет гражданских инженеров, в который входит двадцать семь стран. Россию здесь представляет Российское общество инженеров строительства, имеющее региональное представительство в Казани.

В 2005 году был подготовлен к подписанию договор о сотрудничестве между Министерством строительства Республики Татарстан и Министерством экономики Латвийской Республики. Ряд латвийских архитекторов в качестве консультантов по вопросам сохранения наследия участвовали в подготовке программы празднования 1000‑летия столицы Татарстана. По признанию коллег из Казани, не все из рекомендаций были тогда адекватно восприняты, что привело к утрате многих объектов наследия.

Сотрудничество Балтийского архитектурного центра с коллегами из Татарстана вышло на новый уровень в 2011 году, когда по инициативе президента Республики Татарстан Рустама Минниханова поменялось отношение к архитектурному наследию, в частности, к исторической деревянной застройке.

В Казани разработали стратегию сохранения наследия Татарстана и программу «Мирас - Наследие», в апреле 2012 года правительство, Министерство культуры, Академия наук Республики Татарстан, а также мэрия Казани, Казанский государственный архитектурно‑строительный университет и общественное молодёжное движение за сохранение наследия Казани «Красный щит» провели здесь 1‑ю Международную научно‑практическую конференцию «Культурное наследие в XXI веке: сохранение, использование, популяризация».

В её работе при поддержке Балтийского архитектурного центра участвовали латвийские эксперты в области сохранения и использования наследия деревянной архитектуры. В состав латвийской делегации вошли девелопер многочисленных проектов реконструкции объектов деревянного и индустриального наследия, экс‑премьер Латвии Марис Гайлис, известный мастер реконструкции деревянного и индустриального наследия архитектор Зайга Гайле, главный архитектор Кулдигского края Яна Якобсоне, теоретик архитектуры, доктор искусствоведения Александр Раппапорт, с 2004 года живущий в Латвии.

Латвийским участникам конференции удалось убедить хозяев, а также представителей других регионов России, Германии, Италии и Нидерландов, что латвийский опыт реставрации, реконструкции и использования объектов деревянного наследия достоин применения далеко за пределами Латвийской Республики.

Зайга Гайле: историческая фактура плюс современный дизайн

На конференции 2012 года была развёрнута выставка о деревянной архитектуре Риги и Кулдиги. Супруги Зайга и Марис Гайлисы провели мастер‑класс о работе с объектами деревянного наследия на примере застройки рижского острова Кипсала. Марис Гайлис сказал о том, что после приведения в порядок стоимость деревянной недвижимости может повыситься в десять‑двадцать раз, и это вызвало шок у казанских девелоперов.

По словам Зайги Гайле, чей метод соединения исторической семантики и современного дизайна получил признание в Европе и мире, Казань столкнулась с той же проблемой, что в своё время Рига: деревянные дома стремительно ветшали, и нужно было срочно решать, что с ними делать.

- На острове Кипсала мы восстанавливали деревянные жилые дома, приспосабливая исторические здания для современной комфортабельной жизни с активным использованием новейших достижений современного интерьерного дизайна. У нас есть также опыт приспособления деревянных зданий под нужды образовательных учреждений. Реконструкция колледжа декоративно‑прикладного искусства в Риге, расположенного в историческом деревянном здании первой половины XIX века, получила на­цио­наль­ный Большой приз по архитектуре и выдвинута на международную премию Миса ван дер Роэ. Уверена, что наш подход к историческому деревянному наследию может пригодиться и в Казани.

В год, когда Рига была культурной столицей Европейского союза, появились десятки телевизионных программ и публикаций о рижском деревянном наследии, включая нашу работу на Кипсале. Тем же путём максимальной публичности, всеобщей доступности разнообразной информации о деревянном и другом наследии и удачных примерах его развития стоит идти в Казани. При этом если с отдельными объектами и кварталами в Риге всё в порядке, то в стратегических наработках в области сохранения и развития наследия латвийскую столицу далеко обошёл небольшой город Кулдига, также ставший лауреатом на­цио­наль­ного смотра архитектуры. Именно у Кулдиги стоит поучиться работе с исторической средой, доставшейся нам в наследство.

Яна Якобсоне: как системно работать с исторической средой

На казанской конференции 2012 года главный архитектор Кулдигского края, член национального совета Международного совета по сохранению памятников и достопримечательных мест Яна Якобсоне поделилась опытом того, как согласованные действия муниципалитета, экспертов, общественных организаций и жителей города привели к возрождению городской среды и экономической базы Кулдиги, при населении двенадцать с половиной тысяч человек имеющей весьма ограниченные ресурсы для развития промышленности.

В основе успеха Кулдиги в сохранении и обогащении исторической среды, так привлекающей туристов, лежит стратегическое решение местного самоуправления больше внимания уделять относительно дешёвому повседневному содержанию домов, а не дорогому капитальному ремонту раз в пятьдесят‑шестьдесят лет. Плюс постоянный мониторинг улиц и зданий старой Кулдиги, что позволяет незамедлительно проводить мелкий ремонт, подкрашивать окна и двери - чтобы не пропали даже малейшие детали. Причём прежде всего заботятся об этом не муниципалитет и эксперты по наследию, а сами владельцы и жильцы домов. Главной задачей муниципалитета и профессионалов становится обучение людей, обитающих в исторических домах: как в соответствии с рекомендациями экспертов лучше содержать наследие. В результате получается значительная экономия средств, жители не только сохраняют свои дома, они осознают ценность исторической застройки в целом.

В Кулдиге, где регулярно проходят международные конференции и мастерские по наследию, можно встретить образцовые здания, демонстрирующие разные подходы к реставрации. В том числе примеры получившей распространение во Франции и Германии практики сохранять здание в стилистике одной конкретной эпохи, допускающей его додумывание‑дополнение характерными деталями.

- Однако мы в Кулдиге в основном следуем скандинавской школе реставрации, делающей акцент на аутентичности и многослойности. При таком подходе при реставрации здания XVII века нельзя запросто снять, фактически уничтожить, все слои последующих веков. Купированию подлежат только так называемые деструктивные наслоения,- рассказывает Яна Якобсоне.

Из пока единственного посещения Казани и Свияжска ей запомнилось культурное богатство Татарстана как места встречи религий, культур и цивилизаций, а также общение с ведущим татарстанским экспертом по наследию Фаридой Забировой и другими спе­циа­листами. А вот чисто профессиональное замечание, которое может оказаться полезным для казанских коллег: «По моему поверхностному наблюдению, вероятно, в силу куда большего масштаба в Казани пока не получается уделять такое пристальное внимание деталям, как это мы делаем в небольшой Кулдиге. Большой масштаб города и инвестиций позволяет восстанавливать здания в короткие сроки и целиком, что, конечно, очень удобно. Однако это может в отдельных случаях приводить к утрате ценных деталей и ощущения аутентичности в целом. Для качественной реконструкции, включающей элементы реставрации, куда лучше, если финансирование растянуто на продолжительный срок, что позволяет работать более тщательно и спокойно, чем «тотальная реставрация» по принципу «много и сразу». Такая реставрация может привести даже к фактической утрате здания как объекта наследия.

В Кулдиге, где в своё время многому научились у коллег из Скандинавии, Италии и других стран Западной Европы, готовы делиться этим опытом и собственными наработками с коллегами из Татарстана.

Глобальный взгляд Раппапорта

О востребованности в Казани знаменитого теоретика архитектуры Александра Раппапорта свидетельствовали три его выступления перед участниками конференции 2012 года. Вспоминая посещение Казани, он в свойственной ему полемической манере сформулировал вопрос: каким образом поиск столицей Татарстана своего особого архитектурного облика, включая сохранение исторических зданий, сочетается со строительством проамериканских небоскрёбов?

Для этой публикации в журнале Александр Гербертович высказал своё особое мнение развёрнуто:

- Сейчас почти во всех странах мира, несмотря на то, что некоторые из этих стран находятся в оппозиции к Америке, распространяется архитектура американского стиля и пошиба. Например, в Москве построили Москва‑сити - чистую копию американских небоскрёбов. Городом русских небоскрёбов объявили Екатеринбург. В своё время Сталин попытался застроить Москву советскими высотками, противопоставив их американским небоскрёбам. Одно из таких зданий возвышается и в Риге среди деревянной застройки Московского форштадта. Хотя в результате вышли всё те же американские небоскрёбы конца XIX - начала XX века. В дореволюционной России, стране башен и колоколен, в конце XIX века небоскрёбы не получили большого развития - их было мало. Спрашивается, почему же они строятся сейчас по всему миру, в Татарстане в том числе. Действительно ли таким образом экономятся земельные территории, или этот аргумент выступает лишь поводом для строительства?

Представляется, что высота небоскрёбов соответствует не запросам экономики, а символическим потребностям владельцев банков и корпораций, типа «Газпрома». Под давлением общественности Петербурга строительство газпромовского Охта‑центра перенесли в Лахту, откуда он всё равно будет портить панораму Невы. Здесь достоин внимания сам факт: мощнейшей корпорации недостаточно показателя заработанных денег, мало власти и влияния во многих странах мира - ей непременно нужен небоскрёб. Хотя людям, работающим в таком здании, не позавидуешь. Здесь неудобно и неуютно, подобные объекты требуют дополнительной вентиляции и охлаждения. Работать ближе к земле куда как комфортней и безопасней.

Не пора ли привести эту двойственную идеологию постсоветской архитектуры к общему знаменателю, отделиться от американизма в культуре и задать собственные стандарты? Или это всё пустые слова, имеющие исключительно пропагандистский смысл, а на деле продолжаем полностью зависеть от американцев? Лично мне кажется, что Казань может попытаться создать свой уникальный городской силуэт, неповторимый образ ландшафта с опорой не на глобальный американизм, а на естественное положение Казани у Волги в тесной привязке к водной системе Волжско‑Каспийского бассейна.

Как это можно осуществить? Если бы я был архитектором с большой властью, то попытался бы увязать развитие города с этим бассейном, к которому, кстати, относится и Москва. Пока этот бассейн существует скорее умозрительно и не явлен в визуальных образах. Подобное осознание стало бы большим достижением для всей прилегающей евразийской территории. Вот тогда и традиционная деревянная застройка Казани может быть включена в этот образ проявления разнообразной жизни Поволжья, как своего рода «северный Египет», расположенный в дельте великой реки.

Мне кажется, что в сегодняшнем глобальном мире мысли татарстанцев с прочими россиянами и латвийцев с их партнёрами по Европейскому союзу должны быть привязаны не столько к историческим случайностям, а к огромным ландшафтно‑территориальным закономерностям самой планеты, осознании самой земли как новой целостности, закономерно сформированной на протяжении миллионов лет. Что будет сильнее любых политических и даже религиозных установок, выглядящих сиюминутными на этом «геологическом» фоне.

К этому нас подталкивают и переживаемые се­го­дня политические сложности, которые абсолютно не скрывают своей внутренней противоречивости: как в случае американских небоскрёбов, так и внезапно вспыхнувшей всеобщей любви к старым зданиям, в том числе деревянным. Последнее, по‑моему, объясняется не столько пробуждением культурно‑исторического самосознания, сколько косвенным неприятием современной архитектуры, которая большинству людей кажется настолько омерзительной, что люди готовы воспринимать любую историческую постройку в тёплых тонах ностальгии. Прежде чем решать частные вопросы конкретного строительства, реставрации и реконструкции, стоит разобраться в основах наших чувств и стремлений. Попытка пустить это дело по образцам и заимствованиям передового опыта - это всего лишь одна десятая часть вопроса и ни в коей мере не заменяет принципиального обсуждения.

Архитектурный фототур: в Казань через Кулдигу

В июле 2012 года в латвийской Кулдиге прошёл пилотный архитектурный фототур, организованный Балтийским архитектурным центром и Кулдигской краевой думой. В нём участвовали фотографы‑профессионалы и профессионалы архитектуры и дизайна из России (Москвы, Казани, Екатеринбурга и Новосибирска), Латвии, а также Литвы, Эстонии и Польши. Республика Татарстан была представлена группой экспертов по наследию во главе с помощником президента Республики Татарстан по вопросам сохранения исторического и культурного наследия Олесей Балтусовой. Они не только восхищались ландшафтами Старой Кулдиги, но и познакомились с социальными аспектами реставрации старых домов, что может пригодиться в Казани.

- Мне понравилась идея архитектурного фототура, думаю, эстафету надо передать в Россию, и первым городом должна стать Казань. Радует, что наши связи крепнут, и верю, что они взаимовыгодны,- сказала Олеся Балтусова. По мнению Айвии Барды, архитектурные фототуры на стыке фотографии и зодчества работают на популяризацию наследия и современной архитектуры и занимают свою нишу наряду с конференциями и мастер‑классами практикующих архитекторов и исследователей архитектуры. Со снимками участников фототура познакомились в Москве, Казани, Новосибирске и других городах России, а также в других странах СНГ.

Угис Шенбергс: Казани нужен свой региональный стиль

На конференции 2014 года известный латвийский архитектор Угис Шенбергс выступил с докладом о синтезе исторической и современной архитектуры в Латвии и как член жюри оценивал работы студентов‑участников конкурса по реконструкции исторической застройки Старотатарской слободы с целью со­здания торговой пешеходной улицы‑пассажа, аналога знаменитой улицы Йомас в латвийской Юрмале.

- Приходится признать: в том, как развивалась эта территория, Казань обогнала Ригу. В Казани Старотатарская слобода объявлена одним из городских приоритетов, всё происходящее с ней широко освещается и обсуждается. Порадовали энтузиазм и широта мышления будущих татарстанских зодчих. Несколько студенческих команд вышли за рамки обозначенной в условиях конкурса территории и предложили сценарии развития в более широком контексте, в частности, в привязке к променаду на набережной, расположенной в двух‑трёх кварталах от будущей пешеходной улицы. А идея разбить здесь аж три парка была встречена всеобщими аплодисментами. Первое место заслуженно получило предложение группы под руководством Гюзели Шакировой, сделавшей акцент на оборудовании мастерских ремесленников и проведении сезонных ярмарок. На моей памяти что‑то подобное происходило с улицей Йомас в Юрмале. На протяжении доброго десятка лет при обсуждении её будущего ломались копья, велись казавшиеся бесконечными и избыточными дискуссии. Но в результате получилось главное общественное пространство Юрмалы, о которой ходят легенды далеко за пределами Латвии,- отметил Угис Шенбергс, которому в своё время довелось поработать вице‑мэром Юрмалы.

В Казани Угиса Шенбергса прежде всего поразила великая река Волга.

- В своём естественном течении в Казани Волга примерно такой же ширины, как в Риге Даугава. Только в отличие от Риги Казань расположена на холмах‑постаментах, придающих монументальность размещённой на них архитектуре. Казань не упрекнёшь в однообразии - это город меняющихся контекстов, где у каждой территории свой характер. В историческом центре Казани можно увидеть немало современных зданий, которые составили бы честь любой мировой столице. И жильё для среднего класса, и построенные в рамках социальных программ дома вполне на уровне. На мой вкус, общую картину немного портит обилие супердорогих стеклянных офисных коробок, скопированных с типичных западных образцов. Вроде бы всё в порядке: блестящая поверхность отражает большие деньги,- но, спрашивается, при чём тут Казань… Чем именно этот офисный центр отличается от тех, что можно увидеть в Лондоне, Париже или Нью‑Йорке? Убеждён, что в Казани мог бы развиваться свой уникальный региональный стиль, опирающийся на местную архитектурную традицию, мифологию и орнамент. Возможно, именно творческое использование орнамента станет отличительной чертой татарстанского архитектурного стиля.

Айвия Барда: мы самые близкие…

С 2001 года, когда наладились первые контакты между архитекторами и экспертами по наследию Латвии и Татарстана, их главным вдохновителем и организатором неизменно остаётся президент Балтийского архитектурного центра Айвия Барда, на конференции 2014 года выступившая с сообщением «Наследие и доступность среды». По её словам, особенностью конференции стало то, что она проходила в обстановке замороживания отношений между Европейским союзом и Россией. Что ни в коей мере не сказалось на содержании и атмосфере общения с татарстанскими коллегами.

- Недавно мне довелось познакомиться с Парижем с точки зрения доступности городской среды. Так вот, се­го­дня Казань куда доступнее для людей с особыми потребностями, чем Париж или Рига. Кстати, Рига в этом смысле несколько уступает Казани, но выглядит куда лучше, чем Париж, где под нужды людей с особыми потребностями оборудован разве что один Лувр. Что касается парижского метро, то тут ничего не сделано не только для инвалидов, но и для мамаш с колясками,- отметила Айвия Барда.

Развивая связи с архитектурно‑строительным университетом, латвийские коллеги начали сотрудничать и с Казанским федеральным университетом.

- Нам удалось почувствовать особый дух стремления к знаниям, сохраняющийся в стенах знаменитого Казанского университета. Не случайно в конкурсе по развитию Старотатарской слободы в соревновании с сильными студенческими командами из Германии и Санкт‑Петербурга первое место досталось его команде. Балтийский архитектурный центр собирается и впредь проводить совместные пленэры при участии студентов и экспертов не только из Латвии и Татарстана, но и из других стран - и в других странах. Сейчас полным ходом идёт подготовка семинара по вопросам реставрации, который мы планируем провести под Парижем. Обязательно пригласим туда представителей Татарстана. Уверена, что 2015 год, объявленный президентом Республики Татарстан Рустамом Миннихановым Годом парков и скверов, откроет новую страницу нашего сотрудничества в области ландшафтного дизайна, которым по праву гордится Латвия. Хотя в Казани бывает немало ведущих спе­циа­листов по архитектуре и дизайну из разных стран Европейского союза, по признанию самих татарстанских коллег, мы для них самые близкие. И это открывает неплохую перспективу для развития сотрудничества,- убеждена Айвия Барда.