Двадцать лет с любимым городом: много это или мало?

Журнал "Казань", № 6, 2015

Ветер перемен гнал ржавые листья по садовым дорожкам. Историк, Журналист и их Учитель бродили по городу, размышляя о том, каким быть журналу. Сидевший на скамейке Писатель не сомневался: «Конечно, литературным!» Кот следовал за собеседниками на почтительном расстоянии с наглой ухмылкой и смертельно обижался, когда его прогоняли: «У каждого литературного журнала должен быть свой Кот!» Историк усмехнулся: «Вот, лет через двадцать скажут, что созрели, дескать, условия, появилась потребность, и возник журнал. А Кот, мол, не имел к этому никакого отношения»…

Дорожки Лядского сада сводили вместе будущего главного редактора журнала Юрия Балашова, его товарища Владимира Бухараева и их общего учителя Агдаса Бурганова. Оба стали членами редколлегии. Рустем Кутуй предложил остановиться на названии «Казань», когда обсуждали варианты: «Одним словом всё сказано». Бурганов позвал в журнал Амирхана Еники, и аксакал татарской литературы дал согласие. Первые члены редколлегии, которые очень много сделали для становления журнала - Александр Лозовой, Вакиф Нуруллин, Рафаил Тагиров, Булат Галеев, Наиль Мухарямов. Поддержал редакцию и министр информации и печати Шамиль Хамматов.

В «Казань» решили преобразовать бывшее пропагандистское издание «Слово агитатора», но в итоге оно сохранилось как самостоятельное литературное приложение «Панорама» («Офык»). В нём работали Галина Панкратова, Зульфия Зиннатуллина, Рушания Камалова, Альфия Сафина - корреспондент, переводчик, корректор, машинистка. Позже стали появляться новые сотрудники: редакторы Татьяна Морозова и Маргарита Агафонова, корректор Лябибя Салимова, главный бухгалтер Светлана Гринина, фотограф Фархат Тухватуллин, операторы компьютерной вёрстки Альберт Кузнецов, Лилия Вафина, Эльвира Нурмухаметова, водитель Зуфар Баязитов…

Журнал рождался в муках. Поддержал редакцию руководитель парламента Татарстана Фарид Мухаметшин, его «агитировали» Борис Леушин и Олег Морозов, известные не только в Татарстане люди. Фарид Хайруллович потом смеялся:

- Только один от меня ушёл, другой входит, и опять: надо журнал «Казань» поддержать!..

Но от принятия решения до начала выпуска дорога была далека. Как от моря лжи до поля ржи. На каждом повороте, каждой тропиночке будто стена вставала. Когда первый номер был уже почти готов, возникло, казалось, непреодолимое препятствие: в свёрстанном подписном каталоге журнал оказался… без цены! Пришлось решиться на отчаянный шаг: подойти в типографии к рабочим, мастеру, объяснить, что журнал без их помощи загнётся, не родившись. «Сделаем»,- поняли ребята и поставили названную цену. А Минсвязи редакция пообещала, что обратится в суд в случае препон. Каталог отпечатали, редакция на главпочтамте подписалась, убедившись: всё работает.

Фарид Хайруллович наши отчаянные шаги одобрил и предложил вручить первый номер журнала президенту: «Не примет, оставьте в приёмной». Минтимер Шарипович Шаймиев принял, подробно расспросил о многом и пожелал успехов.

Тогда мы начали дышать. Хотя долго ещё пришлось действовать по принципу «Живи в опасности». Нашим ангелом‑хранителем на многие годы стала замминистра печати Римма Абдулхаевна Валишина. Как, впрочем, и многих других редакций.

Журнал с первого номера в октябре 1993‑го и до 1998 года выходил на татарском и русском языках, до тех пор, пока из‑за финансовых сложностей не осталась только русская версия (а у журнала «Татарстан» - татарская).

С самого начала определили главное для себя: никаких ядовитых политических цветов, равное уважение к разным культурам и религиям, опора на документ, первоисточники. Разработали концепцию проблемно‑тематического ядра: объёмный взгляд на событие, явление одновременно глазами журналиста, фотографа, художника, других профи… А также: «солнце в капле» - увидеть общее в конкретном, а потому особенно выразительном.

Такой драгоценной «каплей» стала Старотатарская слобода - единственное место в мире, где несколько столетий сохранялась городская культура казанских татар. Сенной базар как зачаток рынка, уничтоженный в ходе социалистического эксперимента. Общество, расплавленное, как жир в казане. Заводы, пожиравшие социальные тела, живодёрня, где вместо собак - люди, которых переводили на мыло. Костерок под казаном: «Мы хотим перемен!»

В первом номере встретились и легко общались и спорили архитектор Фарида Забирова, заместитель прокурора республики Кафиль Амиров и журналист Анвар Маликов, «последний марксист Европы» легендарный Булат Галеев и его столь же легендарный предок опальный муфтий Галимджан Баруди, Пётр Аркадьевич Столыпин и депутат Казанского горсовета Евгений Кожеватов, Кот Казанский и будущая почётная гражданка Казани Нуранья Биктимирова, знаменитый старожил Слободы…

Историк Владимир Бухараев сделал социологический вывод: перемены или их отсутствие в Слободе будут показывать, куда и как движется общество.

Кот, как и положено, появляется в Слободе из ниоткуда, гуляет где захочет и так же внезапно исчезает. Коты Казанские, как известно, полезные и ушлые. Знают себе цену: «Кот древнее и неприкосновенное животное». Между прочим, единственное животное, которому разрешён вход и в мечеть, и в церковь. Когда брюхо Кота довольно, он мурлычет гимн «Казани».

Карел Чапек утверждал: журналистом человек становится обычно после того, как он по молодости и неопытности напишет что‑нибудь. К его изумлению, заметку печатают и говорят: «Напишите ещё». Таким образом, человек становится журналистом в результате совращения. Каждый журналист в детстве мечтал стать моряком или владельцем карусели, но получается как‑то так, что мечты не сбываются, и он попадает в редакцию. Но я думаю, размышляет писатель: если бы мне было суждено вновь родиться на свет, я бы снова дал совратить себя в журналистику.

В «Казани» были и есть профи с журфака. Но вот шеф - филолог, ответственный секретарь Светлана Жеймова в годы учёбы причастилась к миру театра, редактор отдела культуры Айсылу Мирханова - выпускница консерватории, профессиональный музыкант, фотограф Гульнара Сагиева училась на архитектора… Главное - есть творческое начало и готовность и умение трудиться.

Авторы большинства публикаций в журнале - нештатные. В первом номере журнал начал публикацию мемуаров Павла Васильевича Аксёнова - бывшего мэра Казани и «сидельца» ГУЛага, отца писателя Василия Аксёнова. Ими журнал обозначил важное направление, по сути, позицию: говорить правду о прошлом, чтобы лучше разобраться в настоящем и попытаться заглянуть в будущее.

Этот ценнейший исторический источник опубликован только в «Казани». На татарском и русском языках с продолжением в ряде номеров был опубликован сложнейший текст муфтия Галимджана Баруди. Редакция познакомила читателей со многими сокровищами культуры Татарстана, рассказала о знаменитых и молодых учёных, художниках, артистах, музыкантах. Всегда редакция дружила с легендарной фотогруппой «ТАСМА», и вряд ли в каком ещё журнале было опубликовано столько великолепных снимков. Среди авторов‑писателей - наши современники и друзья: Гариф Ахунов, Мударис Аглямов, Равиль Бухараев, Зульфат, Разиль Валеев, Айдар Сахибзадинов, Равиль Файзуллин, Белла Ахмадулина, Евгений Евтушенко… Художники: Николай Фешин и его ученики, Баки Урманче, Гайша Рахманкулова, Харис Якупов, Ильдар Зарипов, Константин Васильев и ещё сотни мастеров разных эпох со своими произведениями, детские и студенческие художественные работы!

А как интересно было наблюдать превращение опубликованных в «Казани» «Буртасских россказней» Светланы Колиной в художественный фильм «Голубка» о художнике Геннадии Архирееве, друге редакции!

Редакция работает как издательский дом: выпускает книги, альбомы, подрабатывая себе на хлеб и открывая читателям новые страницы истории и культуры. Все они связаны с Казанью, Татарстаном.

У редакции и её сотрудников немало наград: «Хрустальные перья» журналистского сообщества Татарстана, победа в международном конкурсе «Обложка года», она - многократная обладательница знака «Золотой фонд прессы» России. Главный редактор награждён Сиразиевской премией за пропаганду татарского театрального искусства. Последней по времени наградой стал диплом за победу в конкурсе Приволжского федерального округа к 70‑летию Победы.

Когда в редакцию звонят и признаются: плакали, прочитав в журнале о муже или отце‑фронтовике, у самих сотрудников редакции слёзы на глаза наворачиваются. Такое признание дороже всего…

Двадцать с лишним лет минуло. Много это или мало? Как посмотреть…

Мы родились в «лихие 90‑е». Времена, когда граждане самой читающей страны едва было не утратили своих верных бумажных собеседников. Страна переживала издержки и болезни роста, а нашей республике удалось отстоять - к счастью, не отвоевать - суверенитет. В центре Европы и на Кавказе лилась кровь, а мир узнал об опыте Татарстана. Заслуга ли в этом местных политиков, или же сыграло свою роль само место - точка на карте, где, встретившись, ведут диалоги, а иной раз и поспорить не прочь Восток с Западом?.. Безусловно - одно было бы не возможным без другого.

За эти двадцать лет наш город прирос новыми районами, нырнул в метро, разрулил пробки новыми развязками. Подарил миру новых звёзд и принял у себя мировых легенд.

Конечно, были и потери. Старожилы недосчитались иных домов - с резными наличниками, колонками и сиреневыми палисадниками. Канули в лету скрипы дуги и дребезжание трамваев.

Бывали моменты, когда жизнь ставила нас перед вопросом: быть или не быть журналу? А если быть - то для кого, и каким? - спрашивали мы себя сами. Ведь согласитесь, нелегко оставаться собой в сутолоке мнений, преувеличений и слухов, которых нынешнее время плодит в изобилии. О близком конце бумажного печатного слова, к примеру. Да и вообще текста как такового, не выдерживающего натиск «клипового мышления»… Оно, может, и так. Но вот с чем точно не поспоришь, так это с тем, что, как ни крути, но бумага - она всё же обязывает. И отнюдь не стерпит того, что приходится терпеть се­го­дня Интернету. За бумажное печатное слово нужно отвечать. Попал под офсет - считай, «плюнул в вечность». Да и чтение, как ритуал, признайтесь, куда ближе нам в аналоговом, а не цифровом варианте.

Журнал был и остаётся с городом и страной. Благодаря многим столетиям прошлого Казани, о котором рассказывает журнал, он и сам будто возник из гула седой истории. Ведь город напоён легендами, а «Казань» - его душа. А в семидесятые годы прошлого века татарская эмиграция выпускала журнал «Казан» в Турции.

Для всех, в чьей жизни есть журнал «Казань», есть важные незыблемые ценности, и они - скажем без ложного пафоса - играют важную роль. И именно этим людям мы обязаны своим рождением, существованием, и - да будет так! - продолжением. Это - наши авторы, наши друзья и сподвижники. Можно перечислять долго: Марина Подольская, Сергей Саначин, Алла Гарзавина, Олеся Балтусова, Айрат Бик‑Булатов… И наши дорогие читатели. Те, кто был все эти годы с нами. Разделял муки творчества, радости побед, будни скрупулёзного издательского процесса, событийную феерию встреч. Кто вливал талант и энергию в каждый номер. Писал свою историю и историю города.

Мы были вместе. Мы - будем вместе!

На почту редакции пришла рассылка пресс‑службы одного «звёздного» живописца об «уникальной возможности эксклюзивного общения с Мастером». «Интервью состоится такого‑то числа в 00.30»… Гипнотическое воздействие на молодую сотрудницу журнала оказало не только имя постоянного фигуранта светских хроник, но и неурочное время выхода на работу. В назначенный день и час вместе с фотоохотником Зотовым она явилась к месту встречи, где с удивлением застала ещё пару «избранных» счастливчиков‑коллег из других изданий. «Ну что ж, господа… Вы сами только что убедились в том, что я - выдающийся художник. Иначе - что бы вы делали здесь в такое время?..» - тирада главного героя содержала какой‑то обидно‑разоблачительный подтекст. Зато в дальнейшей беседе он вдруг раскрылся с симпатичной стороны. Надо же - а мы бы и не узнали…

Различные праздники редакция по отечественной традиции отмечает чаепитиями. В Международный женский день в разгар застолья в дверном проёме появился незнакомец с ясными как озеро Селигер очами, крепко держащийся за букет хризантем. «Дорогие мои!!! - начал свой спич незнакомец.- Разрешите поздравить прекрасную половину коллектива журнала!». Привыкшие к неожиданным визитам аборигены редакции пригласили незваного гостя к накрытому в лучших традициях досанкционного периода столу, на котором красовались бутерброды с сёмгой ломтями в пять миллиметров. «Вот это я понимаю! Вот это культура!» - нахваливал угощение поклонник разумного, доброго и вечного - так мы наивно полагали. «Как говорили древние: человек есть то, что он ест! - торжественно подытожил он с видом доморощенного Спинозы.- За вас, мои дорогие чаяночки, ну, и чаянцы!!!» Ситуация наконец прояснилась, и ходок был направлен верной дорогой к соседям по этажу в редакцию главного юмористического издания респуб­лики. Но и мы с ним теперь видимся регулярно, не реже двух раз в году, когда он заглядывает оформить очередную подписку. Правильно сказал Фейербах: человек есть то, что он ест!

Председатель Госсовета Василий Лихачёв поручил выпустить буклет о визите патриарха Алексия II в Казань: в Рождество он должен был везти его в Москву. Но не закончили даже монтаж (страницы выводили сначала на плёнки, с них делали пластины, с которых печатали), а в типографии все разошлись по домам. В Госсовете сказали: делайте что хотите, но буклет нужен!

Нашли домашний адрес монтажницы Саши. Её нет полчаса, час… А вдруг пошла в гости? Она была в магазине. Без слов переоделась и вернулась в цех. Милая Саша, уставшая после смены, как мы ей благодарны! Вечером и на следующий день, уже выходной - поквартирный обход, удалось договориться со всей производственной цепочкой: вывод печатных форм, резка бумаги, печать, фальцовка, брошюровка… Сейчас это кажется немыслимым!

Поздний звонок директору издательства Дильбар Хайруллиной с просьбой открыть цеха. Встревоженный голос: «Что случилось?» Разрешила. Пришли все: рабочие, мастера. Не описать, сколько за сутки было метаний, как расходовались нервные клетки. Успели.

Василий Николаевич достал бутылку «Божоле»: «Из особых запасов». Хранить её не стали. Тем более что праздник.

Более два­дцати лет спустя иных уж нет, а те далече… В утреннем тумане растворился Кот Казанский. Не шалит, никого не трогает. Но мышей ловит.