Я — НАЛИЧНИК! Музей под открытым небом

Объединение добровольцев идейное, потому очень вдохновлённое. Что есть в широком понимании создание музея под открытым небом? Это начало сохранения уходящей натуры от окончательного забвения. Новый город уже подмял под себя остатки старого, и наличникам приходится кричать: посмотрите, я — тут! 
Концепция выставки — эмоция восклицания, печали и радости. Восклицая себя, наличник представляется зрителю, перечисляя имена улиц, хозяев дома и их гостей, называет спасителя, не прошедшего мимо в годы сноса ветхого жилья и сохранившего у себя в доме/гараже/мастерской это резное чудо старых мастеров. Печалясь о том, что натура уходит, мы скрупулёзно коллекционируем жилые дома, которые ремонтируем, помогая жителям справляться с неумолимым временем и износом материала. Радуемся, что коллекция вышла немалая. За 9 лет мы отремонтировали, обновили и покрасили 15 жилых домов, 1 музей, 1 музейную беседку, 1 волжский дебаркадер в Свияжске, 1 часть опоры Романовского моста и создали 1 сквер на заброшенном пустыре в центре Казани. А в сквере выставлено 17 казанских наличников. Каждый — как драгоценный самоцвет. 

Что же, за годы нашего подвижничества многое изменилось, если не сказать всё. Наше братство сложилось в татарстанском Обществе охраны памятников в далёком теперь уже 2016 году, как и многие инициативы про наследие. Именно ВООПИиК своими акциями защиты остановил тотальный снос памятников архитектуры и породил другие инициативы вокруг себя. Одной из них стало движение «Том Сойер фест» в Казани, волонтёры и координаторы которого существенно обновили общество. Яркое, героическое, самоотверженное и очень радостное было время: потому что помогать людям приятно и потому что вместе с жителями исторических домов можно проникнуть в суть жизни в центре города. Когда вместе счищаешь старую краску с орнамента и вместе с ними решаешь, какой цвет фасада лучше. Когда пьёшь чай у них в саду под столетними липами. Когда вступаешься за них перед городской администрацией, призывая помочь с инженерными сетями, чтобы люди в центре мегаполиса не на колонку за водой ходили. Когда прорастаешь в город всем существом, отдавая ему свои время и силы.
Наше движение, зародившись в Самаре, охватило своим позитивным пожаром более 80 городов. Но Казань, второй город, где возникло такое братство, отличается от других городов. Оказалось, что мы за девять лет отремонтировали в центре Казани практически все жилые исторические дома. Жилых домов, которые нуждаются в ремонте, в центре города больше практически нет. Заявки к нам в соцсети или почту уже не приходят от жителей. В основном приходят письма от сочувствующих, которые хотят обратить внимание на тот или иной ветхий дом. Однако правило движения — помогать людям, которые хотят жить в своём доме и просят помощи с ремонтом. 
Два раза в году в почтовые ящики исторических домов кладутся письма. «Письма счастья» — называем мы их. Там написано: «Уважаемые жители, ваш дом является ценным историческим домом и нуждается в заботе. Мы готовы отремонтировать фасады и орнаменты дома по вашей заявке. Все работы для вас будут бесплатными, главный ваш вклад — это личное участие и содействие волонтёрам». В заявке надо указать возраст дома и рассказать кратко его историю и свою биографию, связанную с домом.
Так вот, не осталось в Казани домов с внимательными хозяевами, и никто нам более не пишет... Из примерно восьмидесяти одно- и двухэтажных домов в центре Казани ни один дом более не населён жителями, желающими своему дому добра и обновления. В это трудно поверить. Нам приходилось отвечать на вопросы о том, кто такие волонтёры, зачем они ремонтируют чужие дома, почему выбрали имя Тома Сойера для движения, кем был Марк Твен, на самом ли деле это безвозмездно для жителей?.. Но на вопрос — неужели это всё? — нам отвечать ещё не приходилось.

Олеся Балтусова

Мы взвесили факты, а факты — вещь упрямая. Их надо уметь констатировать, иначе возникают домыслы. 
Итак, факт 1. Все дома, что мы отремонтировали в центре Казани, находятся в так называемом «верхнем городе»: на улицах Волкова (девять домов) и Калинина (два дома), один на Достоевского, один на Ульянова и всего три — в Старотатарской слободе (что символично, она пострадала от переселения и сноса в 2000-е годы почти так же, как Суконная). 
Факт 2: в центре Казани более нечего ремонтировать из жилых исторических домов. После сноса ветхого жилья в 2000-е годы выжили немногие, только те, что рьяно сопротивлялись переселению, объединялись и судились с программой. Из десяти деревянных объектов культурного наследия всего в пяти живут настоящие живые люди. В других уже давно музеи или офисы. Из списка ценной среды — те жители, что сами справляются и поддерживают свои дома в красивом виде, нам не пишут, и их порядка трёх десятков. Собственники тех, где располагаются разные учреждения, тоже не пишут заявок, и их осталось в центре пара десятков. Ну и есть ещё порядка двадцати 100-летних и 150-летних домов, не отнесённых к наследию, до сих пор в списке ценной среды. 

В Казани огромный опыт разных практик вокруг наследия, к нам едут за опытом из других городов. Мы имеем грабли, которые не надо изобретать, чтобы на них наступать. С нас во многом можно брать пример, а во многом нельзя.
Выставка «Я — НАЛИЧНИК!» создана нами в сквере на бывшем пустыре. Пустырь, заросший бурьяном, образовался на месте снесённых после расселения в 2000‑е годы ветхих домов. Жители двух героических домов этого квартала на улице Волкова, 78-80 в те годы отказались переселяться в новые кварталы и сняли свои дома с аварийности. Дом Максудовой и Дом Лебедева мы ремонтировали по заявкам этих семей в 2017 году. 
Анастасия Гизатова, координатор ТСФ-Казань:
— Во время ремонта мы пристально смотрели на окружающие дома джунгли — заросли бурьяна, кучи мусора, скопление мусорных растений, клёнов, кучи кирпичей под слоем земли… Было ясно, что надо что-то делать. В 2019 году мы пришли красить ворота на доме Лебедевых, так как хозяин доделал сам свои резные исторические ворота и позвал нас на помощь покрасить их. Третий раз мы пришли сюда между другими подопечными домами, чтобы обследовать и обсудить с технологами методику укрепления брандмауэрной стены в 2022 году. В 2023-м начали работы по стене и уяснили, что стена — это часть заброшенного пустыря, где стояли ранее дома, от которых она и отделяла лебедевский дом и даже служила стеной: в неё втыкались брёвна, на ней остались следы балок, перекрытий. Уяснив, мы пришли в Управление архитектуры города Казани спросить о планах на пустырь и узнали, что планов много, а действий нет пока что, так как нет финансирования. Тогда мы вовремя успели предложить Управлению архитектуры помочь нам сделать сквер на месте пустыря, а планы по расширению парковки отменить. Идея всем очень понравилась, ведь мы у бюджета не просили денег на сквер, а красоты создавали большое количество. И тогда Институт развития города согласился стать партнёром проекта и разработал проект сквера на безвозмездной основе. 

С миру по нитке — голому рубаха. Это о нашем сложносочинённом сквере. Главные партнёры движения — наши постоянные помощники, строительные и лакокрасочные фирмы, — вложили сюда основной строительный материал, технику, специалистов. А волонтёры принесли бесценные ручной труд и своё время, чтобы создать из выданного материала уютный уголок. 
Два года мы живём в сквере, а название дали ему только в этом году. Раньше не могли решиться, сомневались. В середине лета мы побывали в Самаре на сборке координаторов движения со всех городов и поштурмили по смысловому наполнению сквера. Братья по разуму спросили нас, кто же главный герой сквера? И перечислив всю богатую фактуру, мы пришли к выводу, что главный герой сквера — тот, с кем мы во­зимся наиболее долго и любовно, кого поглаживаем, уходя домой поздно вечером, уже скучая. Тот, кто своей красотой и рукотворным теплом радует взгляд. Это — наличник. 
И вот они говорят с нами разными голосами. Почитайте их истории, узнайте героев, которые их спасли. И порадуйтесь вместе с нами, что все они переданы в музей для реставрации и любования. 

Фотографии Юлии Калининой