Хотелось отличаться

Я никогда не стремилась очень модно одеваться. Для меня важнее, чтобы одежда была удобной, комфортной, отражала внутреннее состояние и приносила радость.
Часто получается, что вещи, оказавшиеся у меня неожиданно, становятся любимыми и очень долго носятся. Некоторые — не год, не два, а почти двадцать. Они вне моды, вне времени. В моём гардеробе были две такие майки. Одну подарила тётя, когда мне было около восьми — красная безрукавка с синей чайкой на груди. Очень её любила и надевала на праздники. Вторую чуть позже я купила сама в магазине «Женские товары», когда родители отправили меня за хлебушком. Это была сиреневая маечка с маленьким цветочком, вышитым гладью. Она мне понравилась, но так как была рассчитана на девушку постарше, тонкие бретельки оказались слишком длинными, и я их ушила. Потом по мере взросления удлиняла и снова надевала. Носила я эти майки и уже взрослой.

В той самой красной безрукавке. 

Фото Гульнары Сагиевой
Раньше мы одевались в основном на Московском рынке, потому что жили неподалёку. Вход на вещевую часть рынка в 90-е был платным. Однажды мы с мамой в очередной раз собрались за покупками. Когда вышли из дома, было жарко, но пока ходили по рынку, резко похолодало, и я замёрзла. Поворачиваемся — прилавок с кофтами. Одну примерила, стало так тепло и уютно, что снимать не захотелось, и дальше я пошла в ней. Потом долго её носила и в школу, и на прогулки.

С одноклассницей Женей на школьном дворе.

В детстве необычные платья привозил мне папа из командировок. В начале средней школы нам в какой-то момент разрешили ходить не в форме. И пока все думали — правда ли на нас свалилось такое счастье, я на следующий же день пришла в очень красивом ­платье‑футляре с коротким рукавом цвета кофе с молоком и произвела в классе настоящий фурор! Но так как оно было шерстяное и кололось, надевала я его не часто.
Ещё помню любимое маленькое чёрное платье. Оно было до колена, я его немного укоротила и с удовольствием носила на школьные дискотеки и семейные праздники. Однажды дала надеть подружке. Ей оно показалось коротким, она распорола подол, и потом мне опять пришлось его подгибать.
Найти качественную и красивую обувь в начале 90-х было трудно. Поэтому, когда мы увидели в «Доме обуви» кожаные светло‑серые босоножки, купили сразу несколько одинаковых пар разного размера. Носила я их долго, и все удивлялись, как же они не становятся мне малы и не рвутся.
Позже в магазине недалеко от дома я купила свои первые осенние полусапожки с каблучком тёмно-коричневого цвета. Подружка увидела у меня их, пошла и купила точно такие же. Я тогда очень на неё рассердилась.

Среди большого количества людей в одинаковых вещах всегда хотелось отличаться. Когда пошла мода на капюшоны (у всех были бордовые, бирюзовые), я выбрала ярко-зелёный, чтобы такого ни у кого не было! Кстати, вещи ярко‑зелёного цвета до сих пор часто оказываются в моём гардеробе. Позже самым любимым головным убором стали кепки. У меня были белая ангоровая, огромная серая вельветовая, клетчатая (как у Куклачёва), меховая пятнистая, коричневая из искусственной кожи. Эта коллекция хранится у меня до сих пор. 

Однажды мне подарили белый костюм из искусственного меха — длинная юбка и объёмный пиджак с квадратными плечами. На пиджаке были белые пуговицы, но я поменяла их на большие чёрные, чтобы он выделялся какой-то деталью. Особенность этого пиджака была в том, что, как только я выходила в нём на улицу, обязательно или машина грязью обливала, или я сама умудрялась упасть в лужу, даже если она маленькая, а вокруг сухо. Ещё у меня были белые джинсы и белая стёганая куртка, которые редко доживали до конца дня, не испачкавшись. Но я упорно их носила осенью и весной. Это было своего рода испытание — прийти домой чистой. 
На выпускной я не смогла ничего подобрать себе на рынках, хотелось чего-то особенного. Нашла фотографию платья в каком‑то журнале. Мы с мамой показали фото портнихе и объяснили, что я хочу. Во время последней примерки почти готового короткого платья портниха схватилась за голову. За это время я успела упасть с велосипеда и сильно разбить колено. Стали думать, что делать. Портниха сшила из остатков ткани бандану, чтобы повязать её поверх бинта. Но в последний момент я передумала, решила, что пусть лучше будет видно перебинтованную коленку, чем вызывающую миллион вопросов бандану не на том месте. Но без вопросов не обошлось, и когда мне вручали медаль, завуч на сцене в микрофон спросила: «Юля, а что с твоей коленкой?»