Модистка 4-го разряда

В 70-х у мамы была подруга — тётя Сима, которая работала в «Доме быта», в самом крутом ателье города. И со школьной скамьи я обшивалась у тёти Симы.
Первые джинсы удалось приобрести в конце 8 класса. Появилась информация, что в ЦУМе «выкинут» джинсы. Все одноклассники пошли в поход, а я осталась — за джинсами «Левис». С вечера составляли списки. Очередь была огромная! И когда открыли ЦУМ, толпа стала напирать и выбила стекло. К счастью, я была в конце очереди.
Дедушка был скорняком, дома имелись кожа и машины для работы с ней. Из кусочков кожи я сама мастерила сумки. До поступления в архитектурный устроилась в ателье Объединения «Зима». Работала с мехами, стала модисткой 4-го разряда. Шила из цветного каракуля — рисунок был незабываемый, а каждое изделие — уникальным. Свои шапки неоднократно видела на людях, прогуливающихся по улице Баумана. 
В 90-х поступила в архитектурный, родила дочь. Это были непростые годы, но мне и тогда удавалось быть модницей. Соседка работала в отделе, куда поставлялись импортные товары, и какие‑то интересные вещи получалось купить у неё. В то же время я продолжала шить меховые головные уборы. Помню, одна соседка принесла мех лисы, чтобы я сшила ей шапку. А я умудрилась сделать две! Она была так счастлива — одну продала, вторую носила, и со мной дружила. Другая знакомая приносила мне норковые хвосты, из которых я вручную шила береты. 

Потом ко мне в ученицы пришла женщина, мать которой работала в зверосовхозе «Раифский». В 93‑94 году по смешной цене я купила у неё шкурки хорьков. Захотела сшить шубу и отправить в «Бурда Моден» для участия в передаче «Непрофессиональные мастерицы». Вручную сама сшила полушубок. Фасон — полутрапеция, это базовая классика, которая никогда не выходит из моды. Сделала очень оригинальные рукава. Изначально они были классические, но когда я сама на себя примеряла рукав, он упал, повернулся и получился такой интересный рисунок!

Так как у меня было около 50 шкурок, значит, столько же и хвостов — жалко было их выбрасывать. Я сделала оригинальную шубу по колено, внизу пришила эти хвосты, что зрительно увеличило её длину. Получилось всё очень гармонично и оригинально, и я бы точно получила какой‑нибудь приз от Burda Moden, потому что таких шуб ни на ком не видела! Но пока я шила — передача закончилась…
Однажды зимой мы с мамой потерялись на Московском рынке. «Тут девушка в хорьковой шубе не проходила?» — спрашивала мама прохожих. «Это с хвостиками которая?» Когда мама об этом рассказала, я подумала: «Ой, какая же я, оказывается, запоминающаяся…» А я же на самом деле была скромная. И поэтому отрезала хвосты, докупила шкурки, сделала длинную шубу и отдала маме. Она носила её долго, потом подарила тёте. До сих пор шуба жива и передаётся по наследству. 
Затем я стала задумываться об этичном и экологичном ношении шуб, и теперь предпочитаю им лёгкие пуховики.
Да, наверное, я была модница. Когда окончила институт, у меня появились свои портнихи, у которых заказывала брючные костюмы и платья. Поэтому в магазинах ничего не покупала. 
Одна из портних работала главным художником швейной фабрики на Профсоюзной. Я приходила к ней и говорила: «Хочу английский воротник, американскую пройму, и чтобы всё было элегантно». Как‑то раз я принесла красивую молочную ткань и, дав такие установки, предоставила ей свободу творчества. Она мне сшила шикарное, до сих пор актуальное платье. 
Однажды в начале 2000-х я пришла к своей портнихе, а она сказала, что перестала шить, и отправила меня в магазин со словами, что в них теперь есть всё. Так я стала одеваться в магазине.
Прочность, удобство, красота — сейчас для меня, пожалуй, в приоритете. Одежда должна быть свободной, чтобы ничего не стесняло. А от свободы в движениях рождается свобода в мыслях.