Мои университеты

Сочинение на вступительных экзаменах в Казанский университет я начала с рассказа о своей учительнице литературы Эвире Давидовне Брусиной.

А уж потом писала о книгах, которые мы прочитали благодаря ей.

Эвира Давидовна преподавала нам русский язык и литературу в старших классах 116-й школы.

Она любила литературу, много знала. С ней было очень интересно, и хотелось дотянуться до неё.

Она раздвигала рамки учебной программы. Наверное, поэтому и организовала факультатив по советской литературе. Многих имён мы просто не знали или слышали краем уха. Мы сами делали сообщения. Сидели в библиотеках. Интернета тогда не было.

Этим факультативом заинтересовалась моя мама, напросилась на занятия. И наша семья подружилась с Эвирой Давидовной.

Эвира Давидовна водила нас в кино на «Войну и мир» и «Идиота» (хотя Достоевского в наше время в школе не «проходили»). Потом об этих фильмах шёл разговор на уроках.

Она возила нас в Болдино, Спасское‑Лутовиново, Москву. С ней не надо было никаких экскурсоводов.

Эвира Давидовна познакомила нас со своей сестрой — писательницей Анной Витальевной и её мужем — художником Петром Адамовичем Валюсом.

На встрече с нами, школьниками, Анна Витальевна читала отрывки из книги «Счастливый человек», над которой тогда работала.

А в Москве мы увидели картины Петра Адамовича. И это было потрясение!

На уроках Эвира Давидовна рассказывала о вещах, о которых мы не задумывались. Например, что не все произведения советской литературы написаны в духе соцреализма. И приводила примеры.

В 116-й школе она организовала театр. Ставить спектакли был приглашён артист Качаловского театра Геннадий Прытков. В самом первом спектакле театра играли мы с Женей Миллер, тогда уже студентки университета.

Эвира Давидовна подружилась с моими однокурсниками. Ей всё было интересно. Так, ей захотелось прийти к нам в университет на лекцию по русской литературе. Наша преподавательница согласилась. И Эвира Давидовна стала писать за меня конспект. Делала это с удовольствием.

Когда наша студенческая группа встречалась с Евгением Евтушенко, Эвира Давидовна спросила, можно ли и ей с нами. Конечно! Самые интересные вопросы на этой встрече задавала она.

Когда я после окончания ГИТИСа работала режиссёром в Казанском ТЮЗе, она приходила на мои спектакли.

Однажды Эвира Давидовна рассказала смешную историю про свой университетский значок. Когда-то выпускники вузов носили эти ромбики с гордостью. Со временем перестали. Эвира Давидовна после университета поехала по распределению в деревню, в школе преподавать. Тогда ведь обязательное распределение было. В школу ходила с университетским значком, чем очень гордилась. И ученики уважительно на него смотрели. А однажды её спросили, сколько прыжков с парашютом она совершила. Они университетский значок приняли за спортивный. Она объяснила ученикам, что это за значок. Велико же было их разочарование.

Пока была жива моя мама, мы каждый год в течение многих лет отмечали мой день рождения в кругу семьи и одногруппников. Эвира Давидовна принимала участие в этих застольях. Разговоры всегда были интересные, касались они не только литературы. Наша семья — поющая, и каждый день рождения мы пели любимые песни всех присутствующих. Эвира Давидовна всегда с удовольствием пела с нами. Она могла просидеть весь вечер с одной рюмочкой вина и так и не допить её. Для неё общение всегда было важнее гастрономических изысков.

По вечерам они с мамой часто перезванивались, обсуждали новые книги и передачи их общего любимого канала «Культура».

Недавно Эвира Давидовна сказала, что лучше ослепнуть, чем оглохнуть. А иначе как общаться?

Когда Эвира Давидовна была классным руководителем, она должна была посещать дома учеников. И она вывела такую закономерность: если в доме есть хрусталь — там нет книг. И наоборот.

В каком-то школьном сочинении я написала, не помню уже, про что: надо подумать, а думать некогда. И Эвира Давидовна ехидно прокомментировала на полях, что думает про человека, которому «некогда думать».

Самое «строгое» порицание нерадивому ученику с её стороны:

— У тебя мысли коротенькие-коротенькие, как у Буратино.

Она учила нас думать.

Когда я приезжаю в Казань, обязательно прихожу в гости к Эвире Давидовне. Она не выходит из дома. Не потому, что не может. Просто дома ей комфортно в окружении книг и картин Петра Валюса. Она готовит себе гречневую кашу с молоком. И читает книги.

О себе говорит: — Я живу в литературе.

У неё добрые глаза.

Когда-то давно на вечере в Доме учителя, посвящённом Эвире Давидовне, я сказала про неё, что она, как писал классик, «мои университеты».

И это именно так.