Монастырь на змеиной горе

    Зилантов монастырь. Съёмка 2023 года.

Издревле места эти привлекали людей своей таинственностью. Столько легенд об этом холме! Говорят, первые поселения появились здесь ещё до возникновения Казани. Ну, может быть, вместе с ней. И что удивительно, археологи называют ту же самую дату — девятый век. Недалеко от старого устья речки Казанки возвели своё село лесорубы и плотники. Здесь, среди дубовых и сосновых лесов, строили свой торговый и военный флот булгары. Даже название своему селению они придумали многозначительное — Бишбалта, пять топоров. Почему пять? А кто его знает. Возможно, дань вере: число пять в мусульманской религии священно. Вот и хотели корабельных дел мастера этим числом защитить себя от злых сил.
А защищаться было от кого. Рядом с селом — неприступная гора, со всех сторон огибала её полновод­ная Казанка, по низине — густые заросли дикого, непроходимого леса. Никак не проникнуть на вершину холма. А она, вершина, будто нарочно вычищена кем-то. Ни дерева, ни кустика. И обзор с неё такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Глаз видит дальше горизонта, так говаривали.
И живёт там чудище лесное, крылатый змей. Зилант по‑та­тарски. Вот и назвали гору эту Зилантовой, змеиной, значит.
Сам Каюм Насыри описывал это, придав, правда, большей правдоподобности: «В этих местах повсюду точно копны лежали кучами змеи, настоящие драконы, толстые как брёвна. По ним произошло и название». Кто знает, может, и есть тут истина: легенда-то о времени первого поселения здесь подтвердилась.
А потом задумал хан истребить змей. Собрал визирей, стал совет держать. И решили мудрецы: туда, где змеи лежат, натаскать соломы и зажечь...
Решить-то решили, а вот кто исполнять должен? Отыскали проворного юношу, дали ему быстроногого коня — и полетел он как ветер, высекая огнивом искры на разложенную солому. Но не уберёгся храбрый батыр. Одна из змей, взявши в зубы свой хвост, кольцом подкатилась к смельчаку и сгубила его. Не смог справиться с ней юноша, не вынес ударов толстой могучей противницы.
В память о подвиге этого юноши и в назидание потомкам стали местные жители изображать на гербах и печатях своих крылатого царя змей. А гору эту так и назвали — Зилантовой.
Как бы там ни было, а легенда эта прочно вошла в мифо­творчество местных сказителей. И не только татар.
А когда царь Иван Васильевич покорил ханство Казанское, на горе этой схоронили русских воинов, павших при взятии города. Над могилами возвели монастырь. Но недолго простоял он, — вешние воды разрушили монастырские стены. И игумен Иоаким в 1557 году решил перенести обитель на версту ниже по течению Казанки, на верхнее плоскогорье Зилантовой горы.
И хоть именовался монастырь женским Богородицким, всё же в народе звали его Зилантовым. И как ни убеждали священники не звать святое место именем поганого змея, — память народная оказалась сильнее. И в конце концов смирились православные, да и сами стали писать в грамотах второе прозвание монастыря. А в грамотах этих — о том, какие земельные угодья закреплялись за монахами, какие рыбные места на Волге, какие заливные луга...
Заботились об этом монастыре неустанно. Ещё в 1574 году разграб­лен он был разбойниками, но усердием верующих восстановлен. А в 1740 году обнесён каменной стеной. Всё это — не случайно: здесь ведь был центр по обучению грамоте и православной вере. На некоторое время приютилась в стенах обители и духовная семинария.
Но манила к себе гора не только богомольцев. Не давала покоя древняя легенда. И за золотыми куполами храмов виделись романтикам крылья крылатого царя змей. Может, потому уже Иван Грозный утверждает знак Зиланта официальной печатью Казани. А когда Екатерина Первая задумала сочинить образцовые знамёна по городам, то Казани был оставлен «змей чёрный, под короною золотою Казанскою, крылья красные». Так в мае 1729 года Российская Империя узаконила старую булгарскую легенду.
А Гаврила Каменев, известный казанский поэт, чью биографию хотел писать Александр Сергеевич Пушкин, создал замечательнейшую романтическую поэму «Громвал», положив в её основу легенды о Зиланте.

Между прочим, ещё в домонгольские времена булгары в качестве официального использовали герб с крылатым змеем.
Что же до монастыря, то и его судьба была определена по примеру булгар: при Петре Первом почти вся монастырская земля была взята правительством под мастерские и лесные склады. И рождался в этих мастерских русский флот.
Вновь на землях Бишбалты застучали топоры корабельных дел мастеров. И к 1917 году в монастыре осталось лишь десять монахов да два послушника.
Главным делом обитателей Зилантовой горы теперь была не молитва, а судостроение: уже в 1710 году из Казани на Балтику ушла эскадра из пяти кораблей, затем были построены восемь судов для Азовского флота. Пётр решил использовать давние традиции и хороший лес на пользу Отечеству, утвердив здесь второе в России после Санкт-Петербурга адмиралтейство. К чему, мыслил преобразователь России, дорогостоящая отправка корабельного леса из Казани в северную столицу, когда можно здесь, на месте учить людей «цифири и геометрии», столь необходимым в корабельном деле.
И вот в 1718 году в слободе открывается специальная школа. И Бишбалта влилась в адмиралтейство. А живописная местность вокруг Зилантова монастыря превратилась в зону отдыха, как мы теперь сказали бы. Сюда приезжали отдыхать семьями. И тогда оживала полноводная речка, десятки лодок бороздили её. Догадываетесь теперь, где именно прошла одна из первых маёвок в городе? Конечно же, под стенами монастыря. Вот почему улица, расположенная напротив Зилантова монастыря, носит название Первого Мая.
Думал ли об этом первосвятитель Гурий, хлопотавший об устройстве монастыря?

    В. С. Турин. Казанский Зилантов монастырь. 1834    В 1920 году судьба обители была решена. Согласно декрету Совнаркома РСФСР двести двадцать десятин земли и монастырские здания полностью и безвозмездно перешли государству. И — здания эти стали всё больше рушиться. Ведь с тех пор, как Зилантов монастырь лишился радетельных хозяев, в нём побывало немало тех, кем интересовался НКВД, — а это не способствовало сохранению уникального памятника истории и культуры, помнившего события четырёхвековой давности.  И не спасли его выстроенные кольцом по кряжу горы каменные стены с башнями, бойницами и крытыми галереями... А ведь ещё за три года до революции мощью крепостных стен монастыря восхищались историки и знатоки архитектуры. Видимо, не зря, коли приглянулись эти укрепления и МВД, унаследовавшему здания для спецприёмника.  Каждый раз, возвращаясь из Москвы, я старательно всматриваюсь сквозь пыльное окно поезда в белёсую дымку простора. Там, за утренним туманом и копотью машин — красные кирпичные стены, возведённые на змеиной горе. Они дышат историей, далёкой и более близкой, живы ещё.  И кто знает, увидят ли их мои дети и внуки?..

Об основании 
новой Казани

Когда-то давным-давно у одного из жителей Казани был пчельник за Зилантовым лесом. В красивые летние дни он приятно проводил своё время со своими детьми в этом пчельнике. Ходить на пчельник доставляло большое удовольствие как ему самому, так и его детям.
Пчельник этот находился в большом сосновом лесу. Лес этот был так прекрасен, что невольно привлекал к себе всех. А летом здесь находили много разных ягод. У этого человека была дочь, известная всем по своей красоте. От мала до велика все знали о её красоте.
Дочь выдали замуж. Она однажды пошла за водой к Казанке. Около реки не было удобного мостика. Она с большим трудом достала воды из реки и вынесла воду также с большим трудом по крутому берегу.
Отсутствие у реки мостика, трудность доставки воды, крутой берег реки не понравились молодухе: она стала жаловаться, наговорила по этому поводу много слов и сердилась на человека, основавшего город около такого крутого берега.
Жалобы молодухи, её слова об основателе города дошли до ушей хана Галим-бика, основателя этого города.
Галим-бик призвал к себе женщину, спросил, почему она так сердится на него.
Эта молодуха была женщина храбрая и умная, потому, не боясь и ничего не утаивая, рассказала Галим-бику всё, что она говорила у реки. Она сказала хану: 
«Хан и султан мой! — так она начала. — Не вас я ругала, я говорила только о том, что этот город построен на неудобном месте. Да будет жизнь ваша долговечна! Да будут враги ваши побеждены! Если я расскажу вам мои слова, они вам должны понравиться. Если бы беременные женщины поднимались с водою на плечах по такой крутой горе, каково будет их-то положение? Свои слова я говорила, только жалея этих бедняжек».
Галим-бику понравились умные слова этой женщины.
Он нашёл все её слова умственными и просил её высказаться о том, где бы лучше было расположить город.
Она нашла основать город около Зилантовой горы, где находится пчельник её отца, между прочим она сообщила хану, что там находится и их пчельник.
Понравились умные советы её хану. Хан сказал, что возможно расположить город около этой горы, но так как там водится множество всяких змей, народу трудно будет там жить. Но она указала от этой беды одно средство.
Она советовала Галим-бику, что осенью, когда земля немного замёрзнет и змеи войдут в землю для зимовки, в то место сложить побольше дров и соломы, а когда весеннее солнце обогреет немного землю, змеи выйдут из земли и заберутся под сложенные сучья и солому, вот тогда и надо поджечь всю эту горючую массу вместе со всеми змеями, находящимися там.
Понравился Галим-бику такой совет молодухи. Хану и самому не нравилось местоположение Старой Казани. Он только не знал, как избавиться от этого неудобства. Услышав от молодой женщины прекрасный совет, хан решил привести его в исполнение.
Галим-бик тогда послал двух человек из аристократов и своего сына со ста ратными людьми посмотреть место будущего нового города.
Осмотрев это место, они вернулись и сообщили хану, что оно очень им понравилось.
Но место это было неудобно, по их сообщению, в том смысле, что там, как на Зилантовой горе, было много змей. Чтобы уничтожить этих змей, стали применять средство, указанное молодой женщиной: осенью на то место сложено было много соломы и сучьев.
Прошла зима, наступила весна, и солнце согрело землю, змеи вышли из-под земли и собрались под соломой.
Когда змеи окончательно вы­шли из-под земли, однажды в сухую ветреную погоду помчался по велению хана богатырь на коне, чтобы поджечь эту солому.
Богатырь запалил огнём солому. Большая куча дров и соломы разгорелась, и в пепле погибли остатки змей.
А двуглавая громадная змея спаслась от огня и осталась жива‑здорова.
Вот этот-то огромный дракон бросился на богатыря и хотел его убить, а богатырь на своём лучшем коне убежал от дракона.
Когда богатырь проехал от города Казани расстояние в пятьдесят вёрст, дракон настиг его, потому что конь богатыря сильно устал. Дракон напал на богатыря и рассёк его на шесть частей. А богатырь не так скоро поддался силе дракона. Богатырь несколько раз пронзил тело дракона своим отравленным копьём. Дракон, говорят, от той отравы и умер.
Этот овраг находится подальше от села Чурилино и до сих пор называется Алты-кутар, то есть шесть кустов. Когда это место было окончательно очищено от змей, там была основана теперешняя Казань.
Тогда, сказывают, был странный обычай: перед тем как построить новый город, совершали в память этого события какое-нибудь великое дело. По обычаю того времени, и при основании этого города должны были совершить что-нибудь.
Галим-бик заставил бросить жребий между одним своим приближённым и своим сыном. На кого выйдет жребий, того необходимо было закопать живым в фундамент, в память строившегося города.
Жребий выпал на долю собственного сына Галим-бик-хана. Дело осложнилось, трудно было хану отказаться от своего сына, и старшины города на такую жертву не соглашались.
Они долго искали какую-нибудь хитрость, посредством которой могли бы избавиться от такого неприятного дела. Искали-искали и, наконец, нашли. Под первым фундаментом зарыта была собака.
Потом, когда спрашивали — что было сделано в память строившегося города, он отвечал, как и что было сделано.
Галим-бик, услышав, что под городом была зарыта собака, задумался и вспомнил, что это дело не к добру. Боясь, что город ко­гда‑нибудь останется в руках собак, Галим-бик собрал учёных людей и спросил у них о будущности города. Хотя учёные отвечали по-разному, но потом, присоединившись к мнению одного учёного мужа, они объясняли это тем, что не предвещает ничего дурного, но наоборот, враги в скором времени будут обессилены, но что сын хана остался в живых — это признак того, что на этом фундаменте государство, хотя и урывками, будет долго процветать.
Эти слова обрадовали Галим-бика, и он произнёс обет, что восстановит халифскую мечеть и приведёт её до того, что в ней можно будет молиться. Молитвами Галим-бика в городе Казани продолжают обитать мусульмане и будут жить так во веки вечные.

Примечание: По другой вариации, за водою ходила собственная дочь Галим-бика. Те слова хан услышал от дочери. Дочь хана была известная чародейка, змей она погубила чародейством. Но большой дракон не поддался силе этой чародейки, и с тем драконом боролся богатырь.

С. Г. ВАХИДОВ. 
Татарские легенды о прошлом Камско-Волжского края. 
«Вестник научного общества татароведения», № 4, Казань, 1926.

Город Казань

...По преданиям, место современной Казани было обильно змеями, причём один змей был крылатым и жил на Змеиной горе (Жилан-Тау) в окрестностях города (ныне Зилантова гора, на которой находится Зилантовский монастырь); строителям города пришлось истребить змей посредством сожжения соломы; при истреблении змей крылатый дракон улетел со Змеиной горы и утонул по одному варианту — в озере Кабан, по другому — в Чёрном озере. Легенды о чудовищных и летающих змеях существуют в нескольких местностях Казанского края.
< > Предание о «змеином жилище» на месте Казани записано впервые автором «Казанского Летописца» (П.С.Р.Л. XIX, с. 10—11). Как татарскими, так и русскими книжниками в эту легенду о змеях вкладывался аллегорический смысл, причём мусульмане старались видеть в змеях, изгнанных из Казани, язычество, побеждённое мусульманством, а христиане подразумевали ­ислам, вытесненный христианством. К числу странствующих сказаний принадлежит легенда об основании крепости: при закладке её под фундамент должны были зарыть человека, и жребий пал на царского сына, но мастера зарыли вместо человека собаку, вследствие чего Казань должна была с течением времени пасть. Аналогичные легенды существуют в различных местностях (например, легенда о Коромысловой башне в Нижнем Новгороде) и отражают пережитки очень древних верований, требовавших человеческой жертвы при основании крепости; несомненно, мы имеем здесь дело с легендарным сюжетом, значительно более древним, чем сама Казань, и лишь впоследствии приуроченным к данному городу...

М. ХУДЯКОВ. 
Очерки по истории Казанского ханства. Казань, 1923.