Музыка и мечети

Мечеть «Сулейман». Холл.
Казань, пос. Левченко. 

Фото Юлии Калининой

Первый раз мы встретились десять лет назад, когда Разия Исмагиловна принесла мне бережно хранимые в её домашнем архиве фронтовые фотографии композитора Масгута Латыпова, отца её мужа. В то время мы готовили выставку под открытым небом «Вечный человек» (она экспонировалась в 2014–2015 годах на территории Музея-заповедника «Казанский Кремль») и по крупицам собирали редкие архивные документы, связанные с героическими биографиями татарстанских писателей, художников, журналистов, музыкантов — участников Великой Отечественной войны. Задача вышла не из лёгких: найти подходящие для печати фотопортреты (я уже не говорю о каких-либо документах!) многих выдающихся деятелей культуры было невозможно — таковые отсутствовали как в семьях их потомков, так и в музеях или творческих союзах. Выяснилось, что архивы многих и многих творцов после их смерти оказались разрознены, а порой и вовсе выброшены на помойку. Осознание этого чудовищного факта до сих пор не даёт мне покоя (а огромной мечтой стала оцифровка домашних архивов тех, кто их бережёт).

Именно такой редкий хранитель, берегиня, подвижник — наша сегодняшняя героиня. Будучи сама пианисткой, композитором, собирателем и издателем уникальных нотных текстов (настоящим сокровищем является сборник татарских народных песен в переложении Еникеевой для фортепиано!), в последние годы Разия Исмагиловна продолжает дело ушедшего из жизни супруга. 
Рустама Масгутовича Латыпова (1946–2011) помнят многие казанцы: кто-то — как талантливого программиста, кто-то — как не менее талантливого бизнесмена, а кто-то — как щедрого мецената, не скупившегося на поддержку молодых талантов. 

Рустам Латыпов. Интервью после первого конкурса. 1998

Концерт победителей конкурсов разных лет. 
Большой концертный зал им. С. Сайдашева. 2000

— Рустам был удивительным человеком, — рассказывает о супруге Разия Исмагиловна. — Будучи сыном замечательного татарского композитора Масгута Латыпова, он великолепно разбирался в музыке, очень тонко её чувствовал, сам прекрасно играл на фортепиано. Но профессию выбрал иную — окончил КАИ, получил техническую специальность. Серьёзно занимался бизнесом, а когда заработал определённые деньги, решил, что пришло время возвращать их обществу.
Первое, что сделал Рустам — организовал Конкурс фортепианного исполнительства для юных музыкантов, так называемый «баховский» конкурс, который после его смерти стали называть «латыповским». Конкурс дал путёвку в жизнь многим юным музыкантам: впоследствии практически все его лауреаты вышли на российский и зарубежный уровни и продолжили сольную карьеру. Это и Софья Гуляк, и Зульфат Фахразиев, и Евгений Лушин, и Тимур Мустакимов, и многие другие. Премии были солидные: пять тысяч долларов. Кому-то они помогли отправиться на следующий конкурс, кому-то — приобрести качественный инструмент, кому-то — вылечить зубы…
В непростой период безвре­менья 90-х и начала нулевых Рустам много занимался благотворительностью — помогал Свияжскому и Раиф­скому монастырям продуктами, когда всё было очень сложно. 
Бескорыстное служение людям с давних лет было присуще семье Латыповых: ещё до революции дедушка Рустама был приглашён татарскими купцами в Казахстан, чтобы учить детей. На заработанные деньги хотел открыть школу в Казани. Но случились 20-е, и ему пришлось сжечь все царские деньги… Увы, до Казани он так и не добрался — сгинул в лихолетье Гражданской…

Кывам-карый Зульфакари

Прадед Рустама Кывам-карый Зульфакари (1870–1921) был известным казанским чтецом Корана, каллиграфом, просветителем. Разия Исмагиловна переиздала книгу его богословского наследия «Тюркская касыда «Мавлид ан-Наби», впервые напечатанную в 1912 году и пользовавшуюся в то время величайшим спросом. Любопытны штрихи к биографии Зульфакари: человеком он был весьма «продвинутым», не чурался «инноваций» — был у него и свой велосипед, и даже — фотоаппарат, благодаря которому он сделал полный фотообзор мест, связанных с жизнью и творчеством Габдуллы Тукая (Кырлай, Кушлавыч, Училе и др.). Произошло это в 1913 году, сразу после смерти поэта!

Подробнее о родословной семьи Латыповых журнал «Казань» рассказывал в № 8, 2016. Там же тёп­лыми воспоминаниями о Рустаме Масгутовиче поделился Рубин Кабирович Абдуллин. Познакомиться с ними можно по ссылкам.

Отец Рустама — впоследствии один из ведущих татарских композиторов, а в годы войны руководитель ансамблей различных воинских частей — на фронте создал оркестр из детей-сирот, которых собирал по дорогам войны!

Масгут Латыпов. 1955

В семидесятые годы Масгут Галеевич организовал в Сармановском районе популярнейший в те годы оркестр «Сармановские цветы», в котором играло сто девочек из окрестных сёл. Желание созидания было в нём чрезвычайно велико. Конечно, он мог спокойно обойтись без этих девочек, но ему обязательно было нужно делать какое-то хорошее общественное дело. Вот и для Рустама это качество было очень органичным.
Когда его не стало, у меня возник вопрос: что делать дальше? Конечно, я продолжала конкурс, но этого было недостаточно. 
Рустам давно вынашивал идею, которую, увы, не успел воплотить в жизнь: построить на улице Хороводной, рядом с нашим домом, мечеть. Я решила во что бы то ни стало воплотить его мечту. У нас был собственный участок, который отлично подходил для строительства небольшой мечети. Конечно, не обошлось без недовольных: жильцы стоящего рядом семиэтажного дома пытались выражать неудовольствие соседством с будущей мечетью. Вопросы нелепые задавали — «что, мол, такое минарет, зачем он нужен?» Но помешать мне они не смогли. 

Масгут Латыпов. 1955

Мечеть «Рустам» была открыта в 2019 году, она небольшая, но очень уютная, рассчитанная на одновременное пребывание примерно двухсот прихожан. В праздничные дни число молящихся достигает трёхсот и более человек.
Ещё раньше на одном из мероприятий я познакомилась с главой Зеленодольского района Александром Тыгиным, который поддержал мою идею построить мечеть в Нижних Вязовых, на станции Свияжск. Мечеть «Буляк» получилась очень удачной по расположению, очень красивой, светлой, с великолепным внутренним убранством.
Следующей стала мечеть «Сулейман» в посёлке Левченко. Место для неё нашлось благодаря общению с Ильдаром хазратом Баязитовым.
Это не просто мечеть, при ней находится медресе для мальчиков, которые, помимо общего школьного, будут получать и религиозное образование. Об этом мечтал мой муж. Ему было горько сознавать, что за годы Советской власти была разрушена система передачи духовных знаний из поколения в поколения. Сегодня эта традиция потихоньку возрождается, хотя, конечно, и совсем небольшими темпами. Рада, что могу принимать в этом посильное участие. 
Должна сказать, что осуществить строительство мечетей для меня было бы невозможно без талантливого архитектора Искандера Еникеева. Автор проектов всех трёх мечетей, он также полностью руководил всем процессом строительства.
Мне очень радостно осознавать, что вокруг наших мечетей формируются общины, складывается (да что там, уже сложился!) постоянный костяк прихожан — и их число, несмотря на небольшие размеры мечетей, год от года растёт. Возрождение духовности — это то, что нам всем сегодня нужно больше всего…