Чабата: особый татарский танец, не похожий на другие

Моң
Идея фильма пришла ко мне, когда я готовил документалку о татарском понятии «моң». Это что-то непереводимое, между радостью и тоской. Самый быстрый способ вызвать у слушателя такое чувство — поставить ему песню, которую он слушал в молодости. Он опечалится от осознания прожитого времени и вздохнёт — как, мол, хорошо было раньше.
Лучше всего, конечно, включить народную песню, которую пела ему бабушка. В настоящее время передача наследия идёт не через родителей, а через более старшее поколение (точнее, то последнее, которое жило в деревне).
Общаясь с этномузыкологами, я столкнулся с явлением, что сейчас и народная песня, и танец не существуют в деревне, как часть быта. Люди не собираются на берегу реки попеть и потанцевать. Они исполняют эти номера в составе местных ансамблей, с которыми выезжают на смотры в районы или в Казань. У них есть ноты, фонограммы и методички, и костюмы уже не обычные, а сценические. В итоге музыка и движения рассчитаны не на вечерние игры, а на сидящего в зале зрителя. То есть это уже не времяпрепровождение, не досуг, не способ познакомиться и пообщаться, а сценический номер — у него есть начало, конец и драматургия… Означает ли это, что народное творчество таким образом сохраняется? И если это сохранение, то есть ли развитие?

Особый ритм
Вообще, интересных татарских танцев по России много. Прекрасно танцуют сибирские татары. Есть «Ярмәк вагы», «ермаковские топотушки» из Самарской области, села Старое Ермаково. Но все они — на четыре четверти, на две четверти... А основа танца чабата — ловкое перебирание ногами под ритм на три четвёртых. По сути, там всего три движения. Первое, когда заступаешь вперёд ногами. Второе — похожее — назад. И движение одной ноги. Обучиться ему достаточно просто, потому что танец подчинён ритму. Когда в доступе нет тальянки, мамы и бабушки учат танцу с помощью попевки. А в начале добавляют: «Эх, чабата, снашивается чабата. Всех заставляет танцевать соснинская чабата!»
Когда же за дело берётся тальянист, он сначала делает небольшое вступление, а потом играет короткую, но цепкую мелодию, иногда делая для себя и для участников танца передышку.
Фольклорист Фанзиля Завгарова говорила, что это танец уникальный, распространён он в Балтасинском, Кукморском, Атнинском, Высокогорском районах. Есть свои вариации на левом берегу Волги — в селе Бишня Зеленодольского района. Отметим, что в каждой деревне чабату танцуют по‑своему. А ещё ­порой так говорят: ты не по‑татар­ски танцуешь. Мол, есть татарские танцы, а есть — чабата.

Нижняя Сосна
Нижняя Сосна — село в ста километрах от Казани. Также оно называлось Красная Сосна, Кучуковская Сосна, а в документах упоминается с 1619 года. Раньше здесь жили марийцы, неподалёку и сейчас обитают удмурты. И, мне кажется, благодаря им и появился этот своеобразный танец.
Когда-то это была большая деревня, в частности, здесь были пять мечетей и два медресе, работала большая мануфактура и в начале прошлого века проживало более 1000 человек. В этой деревне родился Габдулла Апанаев, имам-хатыб Сеннобазарной мечети, руководитель Мусульманского благотворительного общества, один из лидеров первой мусульманской партии. А ещё — учёный Ахмет Мазгарович Мазгаров, долгие годы возглавлявший Академию наук РТ.
Однажды сюда приехала главный балетмейстер Ансамбля песни и танца Республики Татарстан Раиля Гарипова — для того, чтобы поставить местной самодеятельности номера. Почему в Сосну? Потому что именитый концертный руководитель ансамбля Рашид Мустафин — тоже из Сосны. Было у неё в помощниках множество тальянистов, целый оркестр.
В 2007 году Гарипова поставила с ГАПиТом чабату на сцене. Казалось бы, дело сделано, чабата сохранена. В ансамбле этот танец описывают так: «...весёлый перепляс, в основе которого лежит гуляющая проходка со специ­фическим шарканьем ногами, со свободным корпусом и непринуждёнными движениями рук, переступанием на полупальцах и различными дробями». 
Конечно, про чабату в ансамбле песни и танца давно знали. На эту мелодию их главный балетмейстер, именитый Гай Хаджиевич Тагиров, уже ставил номера. Правда, занятно, что в его книге «100 татарских фольклорных танцев» (с описанием, контекстом и нотами) чабаты при этом нет. Получается, его сценическая история — более сложная, чем, скажем, у «Сигезле бию».
Директор местного клуба Асмабика Габидуллина рассказывает о чабате так: «Это танец, который многие годы передавался из поколения в поколение. Мы приходили смотреть на молодёжь на вечёрках. Вначале его танцевали только парни, и я смотрела, как искусно они это делали. Он мне пришёлся по душе. Вот так, подсмотрев у наших парней, я его и выучила». 
Я думал, что заставить двигаться такую взрослую женщину — непростая задача. Но стоило заиграть тальянке — она тут же выдала мастер-класс.
В принципе, парни чабату и сейчас танцуют — можно приехать на местные Сабантуи, которые проводят сёла Сосна, Норма, Карелино, сами Балтаси... Но в основном продвигают его теперь женщины — учат детей, зятьёв, невесток, внуков, собирают ансамбли...

Современность
В моём фильме в роли представителя молодого поколения снималась Алсу Магсумзянова. Тогда она была в декрете, а сейчас вернулась к работе в Ансамбль песни и танца Республики Татарстан, где когда-то уже танцевала чабату под руководством Раили Гариповой, и тогда ей этот танец казался скорее странным.
Самое интересное, что, когда позвал Алсу на съёмки, я не знал важные факты из её биографии. Во-первых, однажды подруга позвала Алсу в Балтасинский район изучать эту самую чабату. Помочь им вызвался один молодой парень, и после Алсу вышла за него замуж и родила ему двух дочерей. Во-вторых, в один из приездов Алсу танцевала чабату на деревенской улице, это сняли на видео и выложили в Интернет, где оно собрало два миллиона просмотров. Если мы примем тот факт, что социальные сети — это новое народное творчество, то Алсу там — популяризатор чабаты.
Презентация фильма проходила у нас особенно интересно. Алсу рассказала всю свою историю, станцевала чабату под попевку, потом под тальянку, под современную аранжировку, притворяющуюся старой (с кыл-кубызом и домброй). Ну а потом танцевать начали все — и стар, и млад. А после мы повезли фильм в Сосну, где Алсу была звездой «номер один» (вот она, сила вирусной рассылки). И, конечно, там все знали, как чабату танцевать, но многие стеснялись.

Мы с Алсу, конечно, много говорили и даже спорили. Сходились в одном: почему раньше такие люди, как Гай Тагиров, ходили в народ, чтобы поучиться танцевать у них, а теперь всё происходит наоборот? 
И я придумал фантастический вариант развития событий. Что чабата, как танец, который не был тщательно подвергнут переосмыслению в советское время, будет этаким порождением свободной татарской души. Ведь это танец, демонстрирующий молодецкую удаль! Его явно танцевали, чтобы впечатлить соседских девушек, говорят же, что парни могли танцевать так минут по пятнадцать, выматывая и себя, и тальяниста. Чабата — это яркая форма саморепрезентации. При этом она не требует долгого обучения, скорее — постоянной практики. 
А значит, можно представить, когда-то у нас будут проводить летние танцевальные вечера — только вместо милонги будет чабата. Вообще, танцевальные вечера на Нижнем Кабане показали, как сильно людям нравится танцевать. И я хотел бы, чтобы они делали это по-разному, ведь вся сила культуры — в её многообразии. 

Фотографии предоставлены автором