"Непохожее" счастье семьи Биктагировых

«Все счастливые семьи похожи»,- писал Лев Николаевич Толстой в первых строках великого романа «Анна Каренина». Семья Биктагировых (это она запечатлена на фотографии, а опубликовал снимок старший сын в этой семье, Султан Биктагиров, отметивший в прошлом году своё семнадцатилетие) - безусловно, счастливая! Но как не похоже их счастье на счастье других известных мне хороших семей…

Я смотрю сейчас на эту фотографию, потому что полюбил их сразу же, во время первой встречи, и теперь чувствую большую ответственность перед ними, вынося историю семьи Биктагировых на широкую публику. Если бы я читал сценарий художественного фильма, который был бы написан по мотивам их истории, я бы счёл его вымышленным, слишком нарочитым, слишком тут много для одной семьи.

С кого мне начать, про кого писать? Может, с мамы, Ирины Биктагировой? Как она лежала в онкологии и практически умирала (даже мужа пустили в реанимацию, потому что шансов было мало), а у неё на тот момент - уже двое детей, один из которых - сам с тяжелейшими диагнозами. А когда она всё-таки выкарабкалась - то мужа уволили с работы, потому что слишком много времени проводил с тяжело больной женой, и тогда - зарабатывать в первое время пришлось ей же, едва выбравшись из больниц.

Стала домашним репетитором. А через полгода она уже организовывала митинг, не потому что хотела, а потому что закрывали их любимый реабилитационный центр, где буквально спасали её детей. Центр они тогда отстояли. Но потом - ей самой уже пришлось создавать вместе с другими активистами свою, новую общественную организацию. Детей к тому времени уже было четверо...

***

Или мне рассказать про Салавата, второго сына? Который, когда ему было всего лишь один месяц и десять дней - заработал менингит, а потом пошли ­осложнения: менингоэнцефалит, и двадцать дней комы, клиническая смерть, и все кругом говорили матери: «Он у вас не выживет, и не надо поддерживать такую жизнь», и голова у него росла по сантиметру в день и начала расходиться по швам, и добавились ещё многие и многие диагнозы, тетрапарез, аутизм и другие, и до семи лет он не мог ходить... Может, вам рассказать, как он сейчас играет на фортепиано, и сыграл роль Чайки в спектакле, поставленном на базе Казанского ТЮЗа?..

Пожалуй, я мог бы начать с самого маленького и юного члена этой семьи - Ксении, которая хочет поменять имя и стать Камалией. Ей шесть лет. В семье малышка появилась, когда ей было полтора года. Первый год её жизни (до попадания к Биктагировым) был ужасным - девочку «забывали», то в подъезде, то в соседнем посёлке... В очередной раз её «забыли» зимой у магазина, и она сидела прямо на снегу, вокруг неё суетились какие-то бабушки, скоро должны были уже приехать вызванные ими полиция и представители органов опеки и попечительства. В таком-то виде, сидящей на снегу, нашла её Ирина Биктагирова, посадила в машину, отогрела, и поняла, что хочет взять ребёнка в семью. Началась долгая эпопея официального оформления, которая длится до сих пор, с «забывчивыми» родителями ей тоже пришлось познакомиться...

Есть ещё Данил, племянник, которому после сложностей в семье пришлось переехать к родной тёте (нашей Ирине), несколько лет он прожил здесь и стал совсем своим. Сейчас он вернулся к отцу, никогда, впрочем, не терявшему связи сыном, теперь они заново учатся жить одним домом... и это, конечно, тоже целое кино, про мальчика, который должен стать мужчиной, про отношения отца и сына. Несколько лет главным мужчиной и примером для Данила был Султан, старший двоюродный брат.

***

Султан рано стал старшим. Ему было два года - мама вспоминает - а он уже ей помогал возиться с Салаватом, подносил бутылочки и пелёнку, качал коляску! В два года! А в тринадцать - мама уходила в свою общественную организацию, а папа на работу, и он полностью смотрел за младшими детьми! Нужно было накормить, вымыть, и ещё много чего! А ещё - Султан был профессиональным танцором, участником ансамбля «Мирас». С шестнадцати лет начал создавать свои бизнес-стартап-проекты. А потом - придумал и социальный проект, связанный с больными детьми (с аутизмом и другими сложными диагнозами).

На той фотографии Султан написал: «Это моя семья, редко что-либо говорю о них. Я - это огромный труд моих родителей», и дальше - про каждого из членов этой удивительной семьи, из которой я пока не назвал только папу, Рамиля. Немногословный, но на нём тут многое держится, я успел это почувствовать... ну подумайте, вот у тебя жена - только что оправилась от сложного онкологического заболевания (да оправилась ли до конца?), вот у тебя сложный ребёнок с целым клубком тяжелейших диагнозов, вот у тебя мальчик-подросток - но уже профессиональный танцор, весь в грамотах, сколько надо и ему заботы, и вот жена звонит: «Давай возьмём девочку!»... Султан написал про папу так: «Является примером мужчины для меня. В любой ситуации докажет, что выход есть, и покажет путь к выходу».

История любого из них - тянет на отдельное кино или на отдельный очерк, здесь - может, и не смогу я представить каждого из них в полной мере, но всё же хочется мне набросать хотя бы штрихи к портретам всех членов этой счастливой, но такой не похожей на многие другие счастливые семьи - семьи Биктагировых.

Мама

Мама - Ирина Биктагирова, с неё и началось моё знакомство с этой замечательной семьёй, был «круглый стол», посвящённый молодёжным и детским театрам, приехали гости со всей России, рассказывали про свои проекты. Были и татарстанские чиновники, министр культуры приехала и её замы. Большое, в общем, мероприятие. И вдруг встаёт женщина и берёт слово. Рассказывает про своего сына, Салавата, про эти его жуткие диагнозы, про врачей, говоривших: «Он у вас не жилец...», а дальше - про театр! Про проект нашего Казанского ТЮЗа - инклюзивную творческую студию «Создавая театр» (работающую при поддержке публичного акционерного общества «Лукойл» и фонда «Альпари»). А ещё точнее - про спектакль «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», в котором сыграли её дети. И Салават! Этот мальчик, не умевший до семи лет даже ходить! И сейчас у него масса проблем и особенностей (среди прочего - аутизм), но вот - он сыграл в спектакле!

- Там в пьесе его Чайка произносит слова: «А больше всего на свете я хочу летать»; когда мы пришли домой, Салават вдруг чётко произнёс: «А больше всего на свете я хочу жить!» Я как это услышала - расплакалась. Он не просто играет, он понимает, про что спектакль! Я хочу сейчас сказать при таком уважаемом собрании театральных профессионалов: «Театр - это наша спасительная соломинка, он открыл нам глаза на наших детей, что они могут играть, могут импровизировать, до появления студии мы и мечтать не могли, что наши дети окажутся на сцене, мы даже как зрители просто боялись приходить в театр со своими детьми...

Я слушал взволнованную речь мамы про театр и гордился, гордился, что и у нас, в нашем городе это есть. Я знал, что подобные проекты существуют в Петербурге, где работает замечательный центр «Антон тут рядом», для людей с аутизмом, и был, например, такой спектакль «Язык птиц», в БДТ имени Товстоногова с участием начинающих актёров с аутизмом. В Казани о нём рассказывал недавно режиссёр и организатор этого проекта Борис Павлович. Но вот, оказывается, и Казанский ТЮЗ делает подобные вещи!

Но ещё - меня восхитила сама говорящая, её взволнованная, открытая речь... «Вот настоящий народный трибун»,- подумал я. Потом уже оказалось, действительно, был у неё опыт выступлений и даже организации митингов. В защиту реабилитационного центра «Апрель», над которым в 2011 году нависла опасность. В этот центр ходили дети Ирины. И она не могла допустить его закрытия, вместе с другими родителями бросилась на защиту.

И удалось отстоять! Центр сейчас процветает, даже расширился. Но тогда же чиновники сказали им, родителям: пока вы поодиночке и у вас нет статуса - с вами никто не будет разговаривать, создавайте организацию. Так и появилась региональная общественная организация родителей детей-инвалидов Республики Татарстан «Забота», в которой Ирина сейчас играет очень активную роль.

Только ещё одна вещь. Я говорил, но, может быть, вы забыли: всего за полгода до этих митингов и всей бурной деятельности Ирина лежала в реанимации с онкологическим заболеванием и фактически умирала, а когда, наконец, вышла из больницы, ещё не успев до конца оправиться, ей пришлось начать работать репетитором, потому что в этот момент уволили её мужа... и вот потом уже: и эти митинги, и эта организация. Муж (ох, сколько ему тоже досталось!) сначала даже выговаривал ей: «Мне нужна жена, а не общественник», но потом - и сам втянулся в дела «Заботы»...

На мой вопрос, как вы с мужем решаете какие-то сложные семейные проблемы, как удаётся (и удаётся ли) избегать ссор? - Ирина ответила: «Мы - переписываемся! Я начинаю писать ему письма, в которых пытаюсь подробно, спокойно объяснить свою позицию, он мне потом отвечает». Много было этих сложных моментов, напряжения в семье, и один из таких: первые месяцы жизни Салавата, когда он тяжело заболел, и болезнь прогрессировала с каждым днём, и родители боялись признаться себе и друг другу, что многие проблемы сына со здоровьем - необратимы, и, видимо, уже навсегда...

Но они справились, теперь уже точно можно это сказать. Они много путешествуют всей семьёй, сначала в походы ходили, с палатками, потом стали ездить в разные страны (кстати, в предках у Ирины - болгары, поляки и даже калмыки). И из разных стран и мест привозила Ирина кукол! Первое, что я заметил, входя к ним домой - прекрасную коллекцию кукол, расположившуюся на фортепиано. Хозяйкой коллекции оказалась, как ни покажется это кому-то странным, сама Ирина!

- У меня с детства было много игрушек. Есть даже фотография, где я сижу на диване, маленькая такая девочка, и меня там просто не видно из-за кукол, столько их было! Мама старалась покупать их мне, потому что у них-то всё было совсем по-другому. Они жили очень бедно в коммунальной квартире, в доме с толстыми каменными стенами, потому что раньше это было одно из зданий монастыря на ныне не существующей улице Олькеницкого с видом на Казанку, и у них на двоих с сестрой, моей тётей, было всего две игрушки, у мамы - кукла, а у тёти - медвежонок, иногда они менялись друг с дружкой игрушками... Так и прошло их детство. Поэтому мама хотела, чтобы у меня кукол было много, и я теперь тоже стараюсь покупать игрушки своим детям, ну, и с куклами по-прежнему дружу!

Откуда берутся такие матери, как Ирина? Я задавал себе не раз этот вопрос во время разговора. Так вот, может, отсюда? С детства - воспитывается любовь, в нём начало материнства. Ирина - заботливая мама, но и у неё самой была мама, чудесная. И Ирина ещё ребёнком видела мамино бережное отношение к дочери и её играм, её детским радостям. Может, и впрямь отсюда всё пошло, и силы потом нашлись, выдержит все испытания.

Салават

Салават не стал со мной разговаривать во время нашей встречи с семьёй, но он сидел тут же (а не как прежде, бежал и запирался в туалет и ждал, пока гость уйдёт), он занимался чем-то своим, играл с кошкой Семечкой (называет он её Сема), считал людей в комнате, бежал набирать цифры телефонного номера, когда кому-то из семьи потребовалось позвонить... (позже мне пояснили: Салават может сказать любое слово, но построить диалог часто не может, он не умеет из-за своего диагноза).

Я уже знаю, что Салават может играть мелодии на синтезаторе, и что он побыл настоящим актёром в спектакле. Даже человеку, не пережившему ничего из того, что выпало на долю Салавата - не просто было бы выйти на профессиональную театральную сцену (театра юного зрителя) и сыграть. А уж то, что это получилось сделать Салавату - мне кажется настоящим Божьим чудом!

Я, впрочем, думаю, если бы он прочёл сейчас эти мои восклицания, то запротестовал бы против того, что его считают каким-то особенным. Султан, старший брат, сказал про одно качество, свойственное всей их семье, и Салавату в первую очередь. Это качество - амбициозность.

Мне было неожиданно это услышать. «И в чём же амбиции Салавата?» - переспросил я.- «Быть как все, быть равным. Он любит быть в компании моих друзей, и хочет, чтобы там его считали ровней».

Когда Ирина впервые привела Салавата в театральную студию, она прямо спросила: «Скажите, только честно, можно ли хоть что-то сделать в нашем случае?» - «А он может переживать сильные эмоции?» Салават мог! Салават вообще эмоциональный парень. Если, например, ему сказать, что брат Султан сегодня пойдёт с друзьями гулять один, а его не возьмёт - то Салават очень расстроится и выразит это весьма эмоционально, но Султан возьмёт, конечно! Он же брат!

В театре убедились в возможностях Салавата и поверили ему. Он начал ходить в студию при ТЮЗе, и в какой-то момент случился прорыв. «Ему дали задание изобразить медведя, несущего банку мёда, и он - понёс! Вы бы видели, как! Салават закосолапил, прижимал воображаемую банку, укрывал её, припрятывал, ну, то есть - играл! Вы представляете? Он играл! Все видели это! Я видела, что мой сын - играет роль!»

До семи лет Салават вообще не умел ходить, до девяти - говорить. Гулять его вывозили в инвалидной коляске. В семье было сложно. Всё тогда, казалось, валилось из рук.

- Я так устала,- признаётся Ирина.- И тогда, вот хотите верьте, хотите нет... я уже почти крича взмолилась: «Ну, Господи! Ну, дай мне хоть что-то, чтобы я могла верить в Тебя! Хоть какой-то знак...», и тут мне звонит подруга: «Я еду в Иерусалим! Хочешь - напиши записочку, и я положу в Стену Плача в Храме», я тогда сказала: «Ничего не хочу, только одного - чтобы мой ребёнок начал ходить и говорить». И вот, она уехала, и мы однажды пошли на прогулку. Салават в своей коляске, и я его приподняла на руки, чтобы не всё уж время он сидел... и вдруг он от меня оттолкнулся, и сделал несколько шагов к папе! Салават пошёл! И в этот момент приходит эсэмэска: «Записка доставлена!» Через год появились слова. Вот как к этому относиться?

У Салавата нынче наступил новый важный период. Он уже подросток. Ему шестнадцать лет. Вхождение во взрослый мир для людей с такими проблемами со здоровьем, как у него - особое испытание. Ирина особенно остро почувствовала это в тот день, когда сыну исполнилось четырнадцать, и пришло ему время получать паспорт. На месте для подписи в паспорте у Салавата Биктагирова - прочерк. Он не смог расписаться. И это обстоятельство стало ещё одним мрачным образом, запечатлевшимся в сердце матери. Борьба за полноценную взрослую жизнь сына началась у неё (и всей семьи) в этот момент.

У общественной организации родителей детей-инвалидов «Забота» много разных проектов, которыми они занимаются и которые им удалось осуществить с помощью государства и разных частных партнёров. Среди них и социальное такси, и аквареабилитация, но особенно Ирина ждёт реализации проекта квартир для детей с множественными нарушениями. Одну такую квартиру скоро должны открыть в Зеленодольске, по линии соцзащиты, другую - центр «Забота» надеется запустить в Казани.

Это квартира, в которой люди со сложными диагнозами смогут пожить какое-то время вне семьи, помогать им будут волонтёры. Очень важно, для того же Салавата, попробовать почувствовать самостоятельную, по-настоящему взрослую жизнь, жизнь без родителей. Ведь все люди когда-нибудь проходят через этот этап, а люди с ограниченными возможностями здоровья этого социального опыта бывают лишены.

- Не побоитесь отпустить от себя ребёнка? - спрашиваю Ирину!

- Нет! Это нужно для него! И ведь это не ПНИ1, туда бы ни за что не отдала, квартира - это совсем другое!

Салават в это время разговаривает с кошкой. Впереди у него большое будущее. Помните: «Больше всего на свете - я хочу жить»,- сказал он однажды, придя домой, перефразировав реплику своей Чайки. У Салавата отличное чувство юмора. Об этом и мама нам рассказала, а Султан, на той общей фотографии, прокомментировал это так: «Салават - мой братан. Иногда дерёмся, но иногда в мою сторону от него идёт подстёб, а мне остаётся только стоять в шоке или смеяться».

Проект «На одной волне»

Фото Гульнары Сагиевой

Султан

Султан - старший брат. Это тот самый мальчик, который с двух лет помогал маме, носил бутылочки и пелёнки, а с тринадцати - мог уже полностью смотреть и ухаживать за младшими. Но ещё Султан в недавнем прошлом (сейчас ему только исполнилось семнадцать, так что любое «прошлое» в его жизни - недавнее) - профессиональный танцор. Что значит профессиональный? Ну, значит, например, по семь-восемь часов ежедневных, порой изнурительных тренировок, поездок с коллективом (Образцовый ансамбль народного танца «Мирас») на гастроли по разным странам мира (Кипр, Франция - это только то, что мне удалось услышать и запомнить во время разговора, на самом деле - их в разы больше).

Маленький ребёнок - профессионал. Воспитание такого - обычно требует от родителей предельной концентрации, усилий, но Султан с детства привык сам заботиться не только о себе, но и о других, младших детях, иначе и быть не могло в такой семье, «рано повзрослел, пожалуй, даже слишком»,- сообщает мне мама. Переживает она и за этого сына, не меньше, чем за Салавата.

Классе в седьмом - Султану вдруг расхотелось учиться. Резко. «Не пойду в школу и всё!», даже в шкаф прятался. Маме приходилось разговаривать, убеждать терпеливо: «Это не ты, это гормоны в тебе говорят, ты что хочешь, чтобы какие-то химические элементы оказались сильнее и победили тебя?» Потом эти «гормоны» превратились уже в семейную хохму: «Ага, опять элементы?!»

Султан рано понял, насколько особенная и замечательная именно его семья. Он имел возможность сравнивать. Во время гастролей в разных странах он неделями жил в семьях, принимавших юных танцоров у себя. На Кипре удивились, что он Султан, а когда ­узнали, что это его настоящее имя - принесли завтрак в постель: «Раз ты султан - то вот!», а во Франции, наоборот, кормили утром какими-то худенькими бутербродами с шоколадной пастой и круассанами, а ему потом целый день без еды на десятичасовые ­тренировки, а вечером выступать! Но какая бы еда ни была - дело ведь не в ней только, вот его семья: дружная, большая и, самое главное, умеющая справляться с любыми трудно­стями!

Лет в пятнадцать‑шест­надцать Султану пришлось оставить ансамбль. Коллектив считается детским, далее - училище. Старшая группа получает аттестат, уходит, уступая место младшим. После окончания музыкальной школы (балалайка) и прощания с ансамблем «Мирас» при детской школе искусств - у парня появилось много свободного времени, ему было тяжело от этого, и тогда родители отправили его в «Детскую школу радиоведущих» от БИМ-радио, а следом на шоу‑проект «Наследие-ХХI». Дальше он начал двигаться сам.

И вот этот парень в свои шестнадцать занялся бизнесом, начал придумывать разные стартапы: из недавнего - футболки они продавали, с авторскими росписями! Но ещё - он придумал свой социальный проект2, на это его натолкнула история брата, Салавата, который с удовольствием общался с друзьями Султана, даже тянулся к ним.

И Султан предложил своим друзьям организовать общение с подобными детьми, подростками со сложными диагнозами. Благодаря общественной деятельности родителей в центре «Забота», да и потому, что это часть их собственной истории, конечно, Султан уже знал несколько таких семей. Сначала предложили им. Сперва проводили беседы с родителями: согласны ли они пустить в квартиру студентов, которые будут общаться с их ребёнком? Подробно описали, что хотят делать, как себя вести. Начинали, понятно, с игр. Султана консультировала мама Ирина - профессиональный дефектолог. Но изначальная установка Султана (вообще, это целиком его идея, и мама, хотя и давала советы, старалась не сильно вмешиваться) была на просто нормальное общение молодых ребят, а вовсе не медицинское, «мы не будем думать, что это какая-то там терапия».

Никто не знал точно, что из этого выйдет. Больше самих подопечных, к которым приходили старшеклассники и студенты колледжа, боялись подчас их родители:

- Первое время опасались оставить нас наедине с детьми, а потом уже, когда привыкли к нам, узнали, поняли, что мы делаем - стали спокойно оставлять нас, уходили, например, по магазинам, то есть этот проект оказался полезным не только для детей, но и для родителей, дал им необходимый воздух, возможность расслабиться на короткое время. А некоторые дети с нашей помощью впервые пошли на улицу, мы тащили девочку на себе вниз с седьмого этажа...

На минуточку: это придумал и осуществил парень шестнадцати лет! Я в свои тридцать восемь не сделал ничего подобного, и даже не догадался, что можно, а он вот... Султан говорит, что многому научился у особых ребят. И у своего брата Салавата тоже.

- Они упорные и никогда не сдаются, пока не сделают до конца, не добьются своего, когда тебе, например, бывает уже и лень что-то делать, и теряешь уже надежду, и бросаешь - у них такого нет, и вот я сейчас, глядя на них, тоже стараюсь доделывать всё до победы.

Султан учится в КАТК имени Дементьева, активист студенческого совета. На следующий год ему будет уже восемнадцать, и может быть, по окончании колледжа, Султан пойдёт в армию, серьёзно рассматривает и этот вариант. Когда я думаю теперь над словосочетанием «защитник Отечества», я представляю его, Султана.

- Скучаешь по танцам?

- Да,- признаётся,- мне не хватает тех нагрузок, до пота. Упорных тренировок.

Настоящий мужской характер.

Данил

Данил - племянник. Сын родного брата Ирины. Совсем недавно он был фактически третьим ребёнком в семье Биктагировых. Сложная обстановка в семье. Развод родителей. И хрупкий мир ребёнка, который в этой круговерти семейных неурядиц легко может дать трещину. Это было их общее решение, что Данил пока поживёт в тётиной семье, в которой и так он живал с самого детства, с самых полутора-двух лет. Данил - ласковый, добрый мальчик, сентиментальный очень. Султану, старшему брату, это не очень нравится, и он его воспитывает, хочет сделать из Данила крепкого мужчину.

Когда умерла их бабушка - самый родной для Дани человек, «он плакал так,- рассказывает Ирина,- что даже мы сами уже перестали плакать». И вот теперь Султан старается заниматься и его воспитанием. Вообще, видимо, у Султана сильно это чувство миссии, наставничества, тренерства, заботы, но очень по-мужски всё.

Спрашиваю у Данила: а если у тебя будут проблемы, к кому пойдёшь, к тёте Ире или Султану? - «К тёте!» - «А что будешь обсуждать с Султаном, о чём лучше говорить с ним?» - «О девушках»... да, для этого, действительно, старший брат - лучше.

Данил старается быть строже, мужественнее. Рассказал нам о каких-то своих недавних школьных драках, а сестрёнка Ксения (или уже Камалия?) выдала нам, возможно, его небольшую тайну - недавно Данил носил на руке временную татуировку (наклейку) волка, тоже, наверно, чтобы мужественнее. Данил сыграл главную роль в том самом тюзовском спектакле - Чайку по имени Джонатан Ливингстон. И, как сказал режиссёр, хорошо известный казанцам Туфан Имамутдинов, «Данил кожей чувствует своего героя. Ему близки эти переживания».

Но, вообще, мягкий Данил парень, деревню любит больше города. Хочет вот ещё видеоблогером быть. А о чём по-настоящему мечтает - так это о собаке. Однажды нашли они с ребятами одну на улице, вроде бы прежние хозяева с ней плохо обращались. Целый день с животным возились, но мама (родная мама Данила) тогда не разрешила взять. А собака эта через какое-то время сама его нашла, снова прибежала. Мы не так уж и много говорили с Даней, он забежал просто к тёте в гости, после уроков. Теперь уже мальчик живёт снова со своей родной семьёй (папой), ему очень важно это чувство своей семьи - так Ирина считает, да и мне - видно.

Данил, как это говорят, человек с тонкой душевной организацией, особо хрупкий мир у такого ребёнка, и когда он подвергается семейным испытаниям - это может быть очень опасно, как хорошо, что его поддержали в трудную минуту, что именно сильная, крепкая семья Биктагировых, закалённая в трудностях, приняла его, подставила плечо в такую минуту. Теперь уже у Данила всё хорошо. По крайней мере, мне отсюда так кажется.

Камалия (Ксения)

Девочка, которая сидела на снегу, которую «забывали» родные родители... Ирина нашла её, посадила в машину греться, до приезда полиции и службы опеки. А потом - позвонила мужу. А ведь совсем незадолго до этого сама Ирина лечилась от тяжёлой болезни, и в какой-то момент казалось, что шансы тают. И это было перед Новым годом. И они купили тогда девятилетнему Султану билет на Кремлёвскую ёлку в Москве, предполагая, что если случится худшее, чтобы мальчик не увидел.

И вот - выжила, справилась, выздоровела. Передохнуть теперь, прийти в себя! Тем более, что есть ведь ещё Салават и Султан. Сколько им нужно заботы! Но тут - ребёнок, полутора лет, тоже нуждающийся в помощи, да ещё девочка, у Ирины двое мальчишек, а она всегда так хотела ещё девочку. Ирина позвонила мужу: «Я хочу её взять, побороться за неё, ты как?» И муж - согласился: «Потянем, давай попробуем».

Они прошли все этапы: гостевая семья (брать на выходные), временное опекунство, сейчас - опекунство, и вот подают документы на удочерение (до этого как раз диагнозы Ирины являлись препятствием, но сейчас состояние здоровья уже позволяет).

Один из сложных моментов - общение с биологическими родителями девочки: это неблагополучная семья, давно лишённая родительских прав. «Отец там,- говорит Ирина,- видно, что переживает за ребёнка, но изменить свой образ жизни уже не может». Приезжают они редко. Ирина в своём присутствии и если те приехали трезвые - разрешает им видеться с дочкой (для родителей, лишённых прав, и по закону встречи с детьми могут происходить только в присутствии опекуна). Но вот день рождения у девочки был в сентябре, они вроде бы хотели приехать, поздравить её, а собрались в ноябре только.

Девочка живёт в новой семье уже четыре с половиной года, сейчас ей шесть. Она показывает мне своё любимое платье, розовое, с кометами, планетами, звёздами и луной, она даже выбрала себе новое имя - Камалия, и обижается, если её зовут «Ксения». Улыбчивый, общительный ребёнок.

Но поначалу всё было совсем не так! Девочка боялась женщин, отказывалась от еды. Ксении тогда было ровно полтора года, а Ирина была ещё тогда не мама для неё, а какая-то чужая тётя, и всё было чужое для этой малышки... а потом ещё женщины - бабушка пришла (Ирина мама), да ещё соседка сверху спустилась (одинокая, звонит часто им, заходит, и при мне звонила, Биктагировы стараются и её тоже поддерживать, чем могут). Ребёнок совсем забился в угол и не выходил. Видно, такой тяжёлый был у неё опыт жизни со своей родной матерью.

Самое трудное было накормить. И вот вечером пришёл папа Рамиль, и он был первым, кого Ксения признала. Тогда, чтобы ребёнок как-то адаптировался и хотя бы просто даже начал есть, Рамилю пришлось на три дня взять отгул, и просто безвылазно проводить время дома с девочкой. Потом уже постепенно подружилась девочка с братьями. С Салавата вон - скатывалась, как с горки! Да и Султан с ней особенно нежен.

За Ксению боялись, как и за Салавата, пришлось её водить в реабилитационный центр «Апрель» (за который потом они выходили на митинги), и сначала девочка совсем не шла на контакт. И первое, на что она среагировала - оказалась картина на стене: там была нарисована булка, и девочка потянула руки к ней, как к настоящей!

Педагог тут же среагировала, помчалась в магазин, купила булку, и теперь - за каждый хороший ответ девочка получала кусочек хлеба! Видимо, чувство вечного голода - первое, которое по-настоящему узнала эта кроха.

Теперь всё у неё хорошо, и любимое платье есть с планетами, и в театральную студию она тоже ходит, и танцует в том же ансамбле, что и Султан, и куклы (как у мамы), и даже кухня для кукол, она очень просила такую кухню из «Икеи», но папа ей сам сделал... На той знаменитой фотографии Султан, говоря о сестре, подытожил: «Малайлар её возраста, вы - офигеете!»

Папа

Папа пришёл с работы. Папа немногословен. Это он проводил время с Ириной, когда она была в реанимации, и он соглашался удочерить девочку, несмотря на то, что у него был уже к тому моменту старший сын - профессиональный танцор, и второй сын с целым клубком сложных диагнозов, и это папа своими руками делал кукольную кухню девочке, и он возил семью в походы и путешествия, и даже пошёл, несмотря на свои работы (а Ирина теперь снова домохозяйка и общественный активист, так что главный добытчик в семье - папа), волонтёром в центр «Забота», все тяготы и проблемы семьи выносил на плечах, был вместе со всеми, поддерживал, стойко и спокойно решал, помогал найти достойный выход и просто не впасть в отчаяние в трудные минуты...

- Нас некоторые считают героями, а на самом деле мы простые люди. Зато теперь точно знаешь, зачем живёшь на этом свете, вот ради них, наших детей!

***

Я спрашивал у Ирины, не хочет ли она ещё кого‑нибудь взять в семью? И она ответила, что нет такой цели, то, что у них вышло - это ведь не какой-то особый «социальный проект». «Просто - мы семья! И ведь каждому ребёнку нужно дать столько любви, но и чтобы самой осталось, потому что самой ведь тоже надо жить». Иногда, когда есть просто хорошая умная крепкая семья - этого и правда достаточно! Биктагировы просто талантливая семья, талантливы как семья, вернее будет сказать, ну, или «дружески шизанутые», как аттестовал их тот же Султан, мастер придумывать ёмкие формулировки.

Я поблагодарил их за встречу и разговор, Ирина мне на это ответила так: «Я ведь рассказываю про нас, про всё, как у нас получилось, для того, чтобы другие не боялись трудностей, не боялись усыновлять, принимать в свою семью детей, любых, с какими бы то ни было проблемами, не падали духом и не опускали руки перед страшными диагнозами или серьёзными препятствиями. Если наша история кому-то поможет, укрепит их в трудном решении, придаст им силы, я буду очень рада».