Ностальжи, «Золотая тарелка», кино для других

Парк им. Горького

Хроники «Времени кино»

Дирекция «Время кино» — объединение, осуществившее немало проектов. Мы устраиваем уличные показы, проводим фестивали, учредили кинопремию для молодых, стираем границы восприятия кинематографа всеми без исключения. «Время кино» — время работы. Время мемуаров придёт позже. Но рассказ о самых главных для нас вещах откладывать не хочется.

Волшебный луч из детства

В прошлом веке вечерело. Во дворе, на уличной киноэстраде, начинался показ. Сверчком жужжал кинопроектор, гасли фонари, и волшебный луч освещал площадку с лавочками. Это было время кино, которое собирало весь двор.

В новом столетии идея к нам вернулась. Из детства. Все мы родом оттуда. Когда у нас появился экран, самый простой, я спросила, нужно ли что-то ещё? Оказалось, нужно: звук и проектор. И это тоже нашлось. Первые показы под открытым небом были приурочены к детскому празднику. Позже мы поняли, что аудитория таких кинопоказов, конечно, не может быть ограничена только детским возрастом. Это ещё и совершенно особый зритель — почтеннейшая публика, любители вечернего культурного отдыха. В 2016 году стартовала «Ночь кино». По сути, мы опередили федеральный проект и успели «размять» площадку. И понеслось!

Сначала появилась одна площадка, потом их стало несколько. Сейчас это уже целая история летнего досуга в парках и скверах. Часто — ретро, иногда — киноклубный формат. В своё время мы были единым организмом с кинотеатром «Мир». Репертуар стал органичным продолжением самого древнего однозальника Казани. Наступил момент, когда нам пришлось расстаться с этой чудесной локацией. Но хорошая идея — она не исчезает. Да, ускользает, и может поменять время и место. Так появилось «Время кино у озера Кабан». Радмила Хакова тогда была куратором культурной программы на набережной. Мы списались, быстро обсудили формат и запустили проект. Решили, что демократичный и романтичный образ озера очень подходит для встреч и бесед о кино, а не просто «кинопоказательных» мероприятий. Нашим главным единомышленником стал зритель. Радмила так и сказала: не надо ничего придумывать, главное — не мешать. Здесь стали проходить творческие встречи с молодыми кинематографистами, обсуждения кино.

Благодарна моим коллегам, кураторам Дирекции парков и скверов, вечерней атмосфере и неравнодушному зрителю за то, что уже три сезона проект живёт. Живут и другие площадки. Их становится всё больше. Как приятно осознавать, что первый кинопоказ в Казани, в Панаевском саду — где, к слову, нет никакой информации об этом, таблички или указателя — нашёл своё продолжение. А именно уличный кинопоказ стал в своё время той точкой роста для распространения самого массового из искусств. После сквера Аксёнова и набережной озера Кабан была серия показов «ГОЛ». Мы показывали спортивное кино — документальное и эпическое, старались предложить целую палитру жанров. Зритель оценил. Затем последовали предложения от разных территорий, в том числе из других городов. Отдельно стоит отметить Всемирный фестиваль уличного кино. В 2015 году он проходил у Чаши, в остальные годы — в Парке Горького. За лето мы охватываем показами примерно 10 тысяч человек. И когда в прошлом году были сняты ограничения после карантина, зрителей, одной из первых, приняла набережная озера Кабан. Логично, что в День кино именно здесь мы провели серию показов победителей кинопремии «Золотая тарелка» («Алтын тәлинкә»). Публика тепло встречала знаменитого кинокритика Кирилла Разлогова, начинающих режиссёров из мастерской Александра Сокурова, гостей из разных регионов.

На набережной озера Кабан.

— Я просто в восторге от вашей локации и зрителя! — сказала одна из победительниц кинопремии.

Наша команда всегда делала ставку на зрителя — это главный участник кинопроцесса, самый неподкупный, самый откровенный, самый неравнодушный. Когда кончается лето, именно этих людей мы часто видим на фестивальных площадках и проектах в кинотеатрах нашего города. Культура работы со зрителем не должна иметь только количественные результаты, а качественные показатели можно фиксировать именно в диалоге творцов и аудитории. «Никогда не считай зрителей, это не поголовье, — сказал мне один корифей из мира кино, когда я только пришла работать, — и всегда смотри кино вместе с ним, слушай его дыхание!» Моё любимое занятие в тёмном зале — обернуться от экрана и наблюдать за реакцией зрителя, как это делает героиня фильма «Амели».

Плёночная эпоха осталась в прошлом. Логистика того времени добавляла популярности индустрии и тоже была фактором возвратности средств. Не было интернета, обилия каналов, редко у кого был в доме видеомагнитофон, и народ шёл в кинотеатры по маршруту, проложенному фильмокопией. Это сейчас одновременно во всех кинотеатрах идёт один и тот же фильм в один и тот же период, тогда было немного по‑другому. Цифра изменила кинопоказ, как в своё время звуковое кино или цветное. Так же сейчас, рынок меняют «корона» и её последствия. Тем ценнее сохранение культуры массового кинопоказа. Это наше наследие, если хотите.

Как-то, работая в киноучреждении, я была удивлена встречей с одним из старых киномехаников. Оказалось, что именно он показывал кино во дворе моего детства. Вы представляете, сколько тёплой памяти и счастья испытала я? Такой привет из детства…

Кинопремия в разгар пандемии. Как это было

Киношная мифология гласит: мы бьём тарелку на удачу, чтобы у кинопроекта была хорошая судьба. Откуда пришла примета? Есть несколько версий, но все они подтверждают точно: «киношники» народ мечтательный, суеверный. И делятся на несколько языческих племён. Племя производства — самое древнее, верит своим фестивальным богам, уповает на себя и для встречи со зрителем использует магические ритуалы.

Наш тотем «Золотая тарелка» сразу был придуман для молодых. Идея их выявления и мотивации — не нова, но мало какая премия отмечает достижения начинающих авторов, да ещё из регионов. В потоке фестивалей и форумов есть несколько престижных кинопремий. И редкая региональная птица долетит до середины номинации. Вопрос тут не только в мастерстве — многое восходит к вопросу разницы бюджетов. Кроме того, такая кинопремия позволит нам собрать и отследить киноактивность регионов во всех номинациях, решили мы, и написали заявку на грант.

В 2019 году накануне Международного дня кино состоялось первое вручение по итогам зрительского голосования. Из 15 регионов в тройку лидеров вошли Татарстан, Башкортостан и Якутия. Тогда же мы отметили самого снимаемого актёра нашей республики, Фаниса Зиганшина, а также СМИ, которые освещали события в области молодого авторского кино. У премии сразу определились парт­нёры, а её экспертную комиссию возглавил Кирилл Разлогов.

В разгар пандемии продолжали поступать заявки и активно работали эксперты. Мы познакомились с несколькими регионами-обладателями свежеиспечённого полного метра. Были удивлены тому, сколько режиссёров, живя в Москве, по-прежнему снимают кино в своих регионах. Зрители разных городов в режиме онлайн посмотрели несколько тематических программ. Мы выпустили в прокат татарстанскую комедию «Кире», познакомились с молодыми региональными продюсерами, общались со зрителями и экспертами, подвели итоги. Вся весна у нас прошла в бесконечном онлайн-общении и, как только можно было выйти к зрителю на уличных кинопоказах, мы сделали это.

На набережной озера Кабан.

Нам повезло. Во-первых, нас очень профессионально поддержало Министерство по делам молодёжи. Кинопремия была создана для молодых, и нужен был дерзкий и яркий формат. Его предложила и воплотила команда Гульфии Мутугуллиной. Во-вторых, в День российского кино, когда была намечена церемония награждения по результатам голосования жюри, были частично сняты ограничения. Приехали представители из разных регионов России, а также критики, актёры и продюсеры из Москвы. Мы собирали единомышленников и экспертов, вовлечённых в историю регионального кино. Тех, кто хорошо знал достижения и боль, точки роста и проблемы, режиссёров и их фильмы. Мы провели сразу несколько мероприятий: церемонию награждения и зрительский опен‑эйр, экскурсию по кинолокациям Казани и поездку для гостей в посёлок Семрук из сериала «Зулейха открывает глаза», организовали небольшой опен‑толк для молодёжи. В-третьих, нас поддержали наши партнёры «Профисинема», MovieStart и другие издания. Авторскую золотую тарелку изготовила компания «Золотая тарель». Идею нашей межрегиональной кинопремии в своём интервью особо отметил Кирилл Разлогов.

Отличие кинопремии от фес­тивалей в критериях и формате. Кинопремия позволяет воздавать по заслугам не только участникам производства. Очень важна и роль продюсера. Мы оценивали не только сам фильм, но и его историю успеха, учитывая три главных критерия: фес­тивальный маршрут, онлайн‑продвижение и прокат. Если фильм был признан как произведение, дальше он оценивался и с этих позиций.

Здорово, что работы наших татарстанских авторов были в номинации наравне с учениками мастерской Сокурова, с сильным якутским фильмом, с фестивальными фаворитами. Неожиданно в призовой номинации «Лучшее документальное кино» — дебютный фильм Булата Минкина, ожидаемо лучшим композитором был признан Эльмир Низамов, упоминания жюри и оргкомитета удостоились работы Алексея Барыкина, Рима Шафигуллина, Алины Кузьминой и «Театра. Акт». Достойно в шорт-листе в разных номинациях были представлены Павел Москвин и команда фильма «Кире». И приятно, когда Юлия Ауг со сцены похвалила нашу инициативу, назвав кинопремию и её проведение вызовом современным реалиям. В кино были вложены ещё немного денег, огромное количество усилий и классных эмоций!

Сейчас в каталоге кинопремии более 200 заявок из почти 30 ре­гионов. Мы ждём начала работы экспертной комиссии. На этот раз увеличены призовой фонд и количество денежных номинаций. Свою кинопремию мы стали ласково называть «Алтынкой». В наших планах — модернизировать сайт, сделать его не только сервисом для просмотра и голосования, но и представить там карту региональных активностей за разные годы.

Если вы разбиваете тарелку на счастье и верите в чудо, то однажды ваша «Золотая тарелка» окажется в руках.

Кино для всех не для всех

Инклюзия в кино. Что это? Как это? Кто-то слышал термин «доступная среда», который прочно ассоциируется с пандусами, тактильными дорожками. Но на самом деле, инклюзия начинается не с приспособлений и контента, она — в головах. И обязательно имеет в своей природе обратный эффект, когда благополучатель не только социализируемый человек с инвалидностью, но и нормотипичное сообщество, есть даже такой термин — «обратная инклюзия». Общество становится гуманнее, получает навыки помощи и общения с людьми с ОВЗ.

Если вы собрали людей с ограничениями по здоровью и показали фильм бесплатно — это не инклюзия. Это спецпоказ, акция — что угодно, но не инклюзия в кино.

Итак, пандус. Маломобильные зрители имеют доступ в кинозалы и ходят в любое удобное время на понравившийся по анонсу фильм. И в зале он просто зритель в нормотипичной среде. Ведь в кинозале все равны — потому что все смотрят кино сидя. Это вариант нормы в смысле инклюзии.

Субтитры. Именно они первыми создали инклюзивную среду, поскольку для слабослышащих не так много контента, а фестивали, которые неизменно субтитрируют фильмы (и надо отметить, фильмы хорошего качества), предлагают зрителям смотреть кино всего мира. Неверно считать субтитры каким-то бюджетным вариантом. Все высококлассные фестивали работают только с субтитрами. Во-первых, из-за авторских прав. Звуковое полотно — это часть авторского высказывания, ведь кино — это аудиовизуальное искусство. Во-вторых, актёрскую игру, интонации, голос — всё это можно прочувствовать только при сохранении оригинального звука. Сюда же относим пение, закадровые интершумы и прочее. В-третьих, адаптация большого количества фильмов, которые приходят на фестиваль, просто невозможна в высоком качестве дублирования за короткий период.

Кто любит субтитры? Породистый профессиональный зритель (жюри, обозреватели, кинокритики), интеллектуальная фестивальная аудитория, полиглоты и да, совершенно верно: люди с ограничением по слуху. Когда вся Казань утопала в «оттенках серого», мы показали фильм «Племя» — монтажное кино без диалогов (не путаем с немым — это отдельный вид). История в нём выстроена вокруг жизни глухих детей, а в съёмках участвовали непрофессиональные актёры с особенностями развития. Тогда по сборам мы опередили все регионы России, прокатчики спрашивали, как у нас это получилось. А секрет в том, что Александр Ишимов, в то время — директор кинотеатра «Мир», уже много лет показывал фестивальное кино и работал с инклюзивными проектами. Наша команда не потратила на рекламу ни копейки, задействовали мы только соцсети. Этот успешный кейс мы также относим к инклюзии.

Тифлокомментирование. Когда вы показываете кино слепым и слабовидящим, общество воспринимает это как некий оксюморон: так не бывает, как это сочетается? Очень даже. Давний партнёр наших проектов — дипломированный тифлокомментатор театральных постановок Гелюся Закирова. У нас была даже идея адаптировать для слабовидящих всё татарстанское кино, но мы упёрлись в бюджет, точнее, в его отсутствие.

Тифлокомментирование похоже на закадровый голос. Как в «Семнадцати мгновениях весны», если очень образно. Всё, что касается интершумов и диалогов, слабовидящий зритель считывает  гораздо тоньше, точнее. Но если на экране идёт драка под музыку, видеоряд или флэшбеки — их комментирует закадровый специалист, не вторгаясь в звуковую сюжетную линию. Я смотрела так фильмы, и, кстати, увидела некоторые эпизоды по-новому. Хорошее кино, как повод для инклюзии, прекрасно работает. Но пока на тифлосеансах нормотипичный социум представлен, в основном, сопровождающими или родственниками людей с ограничениями по зрению.

Расстройство аутистического спектра или РАС. Тема аутизма в кино имеет свою богатую историю. И кроме хрестоматийного «Человека дождя», в коллекции есть не только проникновенная и фестивально-документальная, но и приличная жанровая палитра. Это драмы, комедии, мелодрамы, музыкальный фильм, триллер и даже боевики. И, конечно же, большинство из них, — если это не живая история и биография, — основаны на реальных событиях. Жизнь пока остаётся самым крутым сценаристом, поэтому с сюжетами у такого кино нет проблем. Как правило, в таких картинах хороший каст, мощный герой и подача. Если раньше показы об аутизме посещали только посвящённые, то теперь такие фильмы есть в сетке проката. Мы недавно делали киномероприятия, где список приглашённых составил треть зала. Остальные две трети просто купили билеты в кассе, и половина из них (по опросу) не имела личной истории с аутизмом. Это я называю инклюзивной терапией. Люди искусства всегда опережают и формируют общественное мнение, через кино быстрее можно достучаться до сердец. Это правда.

Был такой случай. На Казанский международный фестиваль мусульманского кино, где я работала программным директором, пришёл фильм о мальчике с аутизмом. Я попросила критиков оценивать фильм с точки зрения кино, а не его социальной составляющей. И они проголосовали «за». На показе после титров стояла тишина. И первый комментарий был на жестовом языке. Зритель попросил сурдопереводчика — он тут же нашёлся. Отклик был сногсшибательным, немым криком души. И стал первым в потоке тёплых слов. И вдруг, не подозревая, что в зале находится жюри, встала женщина и сказала: я не знаю, как там профессионалы оценят фильм, но он нужен нам. Нам, без особенностей развития или потребностей, нам всем, здоровым. И председатель жюри ответил ей: абсолютно с вами согласен! Фильм взял два приза.

Говоря об инклюзии в смысле показов, стоит рассказать о проекте «У каждого свой мир!» Мы работали в однозальнике, и создать лабораторию кинопоказов для детей с РАС не было возможности. Но было желание. Мы понимали, что, придя в незнакомый мир, такой ребёнок получит сенсорную перегрузку от новых людей, от громкого звука долби, от резкого света и погружения в темноту. Процент успеха, эффективность социализации зависят от первых шагов в новом пространстве. Тогда нам помог психолог-поведенщик. Он провёл мастер-классы для персонала, без этого никак. Мы готовились встретить совершенно новую аудиторию, главной проблемой которой была коммуникативная. Потом мы создали визуальный алгоритм — социальную историю, которая поэтапно готовит детей к новым условиям. Историю в картинках. После такого тренинга ребёнок узна­ёт образы с картинок в реальном пространстве. Там же прописаны правила поведения в кинотеатре и способы выхода из ситуации, «если что-то пойдёт не так». Мы выделили один сеанс, на котором был приглушён звук, некоторые зоны были со слабым освещением. Контент состоял из мини-историй, примерно семь мультиков в одном сеансе. Каждый родитель выбирал удобное место, если для ребёнка в первые визиты было необходимо стоять, то ему это разрешалось. В сопровождении родителя маленький зритель мог выйти и зайти снова (не мешая другим, естественно). Некоторым хватило пары визитов, и после они спокойно посещали другие сеансы. Другим понадобилось больше времени. Приходили с нормотипичными сверстниками, сёстрами и братьями. Такая семейная досуговая терапия. Задачи удержать зрителя в одном кинотеатре не было, была цель научить посещать детей с РАС массовые просмотры и мероприятия. И мы её достигли, получив много благодарных откликов в группе и личных сообщениях. Мы понимали, что сами приучающие сеансы не вполне инклюзивны, но эффект от них был именно такой. Дети пошли в кинотеатры города и вошли в нормотипичную аудиторию. Такая вот инклюзивная история в кино.